любвеобильности.
Советник была замужем, кроме того, глубоко пожилая, поэтому ей уже ничего не грозило — и она этим беззастенчиво пользовалась. Вот с ней разговаривать было интересно и познавательно, а остальные…
Хотя ещё Анастасии понравился Верховный судья: он показался чётким и конкретным человеком без кота в мешке за спиной. Подошёл поздороваться, причём не проигнорировал канцлера, ещё и выразил надежду, что со свадьбой король и принцесса не задержатся — и отошёл. К сожалению, его место тут же заняли, и в результате до спектакля Анастасия познакомилась ещё с тремя государственными служащими высокого ранга: тем самым советником министра образования, которая понравилась принцессе, заместителем министра финансов — каким-то очень неприятным мужчиной с хищным взглядом и длинным вытянутым лицом, и послом Корго в Альтаке. Накануне на приёме в честь приезда принцессы посла не было, хотя сама делегация от посольства присутствовала, и теперь он норовил наверстать упущенное.
— Удивительно, что в театре сегодня так много людей подобного… — Анастасия на мгновение задумалась, обращаясь к Огдену, когда они наконец направились в зал, — уровня. Не обычные люди, а госслужащие…
Она с удовольствием задала бы вопрос Роланду, но он демонстративно шёл позади. Ещё и под руку Элизу взял… Почему именно её, Защитница? Взял бы лучше Флоранс или Нинель…
— Сегодня премьера, — говорил между тем Огден. — Поэтому в театре собрались не совсем обычные граждане. Тем более что это и театр-то… Как у вас в столице —Императорский.
— У вас название поскромнее, — засмеялась Анастасия. — Всего лишь Главный театр Мальтерана. Хотя…
— Да, тут бы я поспорил с вами, принцесса, — улыбнулся в ответ Огден. — Императорский — это как указание на государственность, а Главный… на важность.
«Ну да, — подумала Анастасия и едва не фыркнула, — у вас сейчас в Альтаке всё так и устроено. Король — это всего лишь король, а главный — канцлер. Указание на важность!»
Сама пьеса показалась Анастасии скучноватой, она не любила драму и надрыв, ей больше нравилось что-то весёлое, с песнями и музыкой. Императорский театр, после того, как там поменялся главный режиссёр, ставил много таких спектаклей, и в главной роли часто играла невеста дяди Арчибальда. Анастасия, вспомнив парочку премьер, на которых она была вместе с Арчибальдом, даже немного загрустила по семье и дому.
Потом был антракт, и вновь к принцессе и её спутникам начали подходить желающие познакомиться, но на этот раз уже в основном работники театра. Главный режиссёр вместе с одним из актёров из второго состава, сценарист, художник-декоратор. Предложили и за кулисы зайти после того, как спектакль закончится, и Анастасия, кинув на канцлера вопросительный взгляд и заметив, что он легко кивнул, согласилась. Хотя на самом деле ни за какие кулисы ей не хотелось — что она там не видела? После того, как дядя Арчибальд решил жениться на актрисе и представил её всей семье, Анастасия часто бывала у Айрин в гримёрной. И не только там — повсюду бродила, почти как сегодня по дворцу. Но Роланд прав — отказываться от предложения было невежливо.
Поэтому после спектакля пришлось потерпеть ещё около получаса, знакомясь с исполнителями, а уже потом вся компания вернулась во дворец пространственным лифтом.
.
Попав наконец к себе в комнату, Анастасия распорядилась подготовить чаю и что-нибудь перекусить. Дождалась, когда компаньонки, одна из которых — конечно, Элиза! — раздражала её до неимоверности, уйдут, и отправилась в спальню, оставив служанку в гостиной. Плотно закрыла дверь, повесила полог тишины, чтобы никто ничего не слышал, и села на кровать.
Вообще-то канцлер не говорил, что зайдёт. Но… Анастасия надеялась. Не оставит же он её совсем без напутствий? Сегодня многое случилось, и это хотелось нормально обсудить.
Она оказалась права — примерно через пару минут под ковром послышался тихий шорох, словно там скреблась мышь. Анастасия, с одной стороны, приободрилась, а с другой — начала немного нервничать, невольно вцепившись пальцами в подол своего тёмно-синего платья, которое она пока так и не переодела.
Ещё через минуту ковёр зашевелился, отодвинулся в сторону — и наружу показался небольшой люк с приподнятой крышкой, откуда ловко и быстро вылез канцлер. Увидел Анастасию и хмыкнул, закрывая люк и выпрямляясь:
— Ловко вы, ваше высочество. А то я боялся, что придётся посвящать в нашу тайну всех служанок. Но вы придумали, как этого избежать.
— Да тут и придумывать нечего, всё очевидно. Правда, я опасалась, что вы не придёте.
— Успели соскучиться, ваше высочество? — пошутил Роланд, но Анастасия заметила, что при этом мужчина отвёл взгляд, и спонтанно решила снять с себя эмпатический щит.
Нервно сглотнула, опуская глаза и глубоко дыша, пытаясь угомонить кровь, которая словно вскипела…
Значит, вот что чувствует мужчина, когда ему нравится женщина? Жар и сладость, и сердце ускоряет ход, будто норовит выпрыгнуть из груди, и хочется прикоснуться до боли в кончиках пальцев.
— Да, — прошептала Анастасия, прерывисто вздохнув. Мысли метались в её голове, как перепуганные рыбки, и она никак не могла ни одну схватить за хвост. — Конечно…
Она даже не понимала, про что отвечает, и, осознавая, что продолжаться это не должно, вернула эмпатический щит. Но на канцлера на всякий случай пока не смотрела, успокаивая и эмоции, и дыхание.
Удивляло, как сам он умудрялся казаться почти невозмутимым, чувствуя к ней всё это…
— Могу я сесть, ваше высочество? — И голос Роланда тоже казался вполне спокойным. — Хм… хотя у вас тут некуда садиться. Тогда, пожалуй, постою.
— Почему же, садитесь, — возразила Анастасия, продолжая разглядывать свои ладони. — Кровать же застелена, на ней можно сидеть.
— Боюсь, что это не слишком прилично.
— Не слишком… Давайте тогда так.
Принцесса поднялась с места и опустилась на пол, прислонившись спиной к кровати. И вопросительно посмотрела на канцлера, который стоял в двух шагах от неё и взирал на это с удивлением.
— Так приличнее?
Фокс хмыкнул и тоже сел на пол, скрестив ноги. Улыбнулся — весело и задорно, по-мальчишески, из-за чего у Анастасии на мгновение перехватило дыхание, и произнёс:
— О да, так намного приличнее. Защитник, представляю, что сказал бы на подобное король Фредерик…
Король Фредерик, не отец. Анастасия давно заметила, что канцлер почти никогда не называет умершего монарха отцом и уж тем более папой.
Впрочем, это не удивительно.
— И что бы он сказал?
— Сказал бы, что я свихнулся. Хотя он начал бы говорить
