так Аканта или Ган представляли себе медицинские справки.
Бугимен хихикнула.
— Он мне из вас больше всех нравится, без лишнего героизма с прозаичными взглядами на жизнь.
Следом был кошмар Криса. Его я уже когда-то видела. Смерть его мамы. Тот парк, только на этот раз я тем мальчишкой не была. Я видела все со стороны. Ужасно, когда ребенка избивают, и я инстинктивно схватилась за живот. На этот раз в том парке что-то поменялось. Появилось что-то новое. Будто цвета прибавили. На площадке на качелях была я. Безвольно как кукла я наблюдала за происходящим, а волосы мне теребил ветер. Я смотрела на корчащегося, на земле Криса, на его вырывающуюся из хватки мужчины мать, а сама не делала ничего.
Бугимен зевнула.
— Маловато фантазии, но у него почти гибрид произошедшего и надуманного.
Я снова повернулась к ней.
— Что это значит, что я сижу на качелях и смотрю?
Аканта загадочно улыбнулась.
— Вы теперь с ним снова друзья, вот сама и спроси. Он ведь, а не я, этого боится.
Я закусила губу.
— Кто следующий?
Хотя ответ я знала сама.
— Ты — ее голос потонул в выстрелах.
Мой страх напоминал один из драматических триллеров семидесятых годов про нацистов во время войны. Кажется, он называется «Старое ружье». Хирург отсылает свою семью в деревню, а когда приезжает их навестить видит, что они мертвы. Его дочь застрелили, а жену сожгли из огнемета. В фильме он мстит. Я же в кресле сидела без движения, ошарашенная всем тем, что я увидела.
Белая стена. Обычная кирпичная кладка, покрытая белоснежной краской. На фоне стены стоит Руди. В его грудь прямо в сердце резко вошла пуля, оставляя неприятный звон в ушах. Следующий кадр — Бран. Смена Морт. Фрея, Ган, Чарна, Рикки, даже Нинет, Джено, Саймон, Ронда, Готто, Хильда, Ник и Крис полегли под чредой выстрелов. Они падали как фишки домино, а я хотела кричать. Меня трясло, из глаз брызнули слезы. На экране появилась ухмыляющаяся рожица Аканты.
— Зачем ты мне это показала? — вскрикнула я.
Аканта на экране улыбнулась, а из колонок вокруг полился ее девчачий голос, не по обстановке веселый.
— Я уже говорила мотивация. Ты слабее, чем ты думаешь сладенькая моя. Ты привязана к людям которые тебя окружают, потому, что после того как стала «шестеркой», твой поиск друзей заметно затруднился. Эти люди на экране дороги тебе уже только потому, что не осуждают за Криса. Твой главный страх, даже не в том, что остальные могут узнать о вашем романчике. Ты боишься потерять тех, кто уже знает. Этот фильм тебе вдохновение на всю будущую неделю. Запомни Гардения Лерой, я могу воплотить эти кошмары в жизнь. Я воскрешу мужа Фреи и убью его снова, заражу гипнотизера СПИДом и переубиваю всех и каждого из этих человечков, если ты и твой полу-хозяин не вернете мне трость, хорошо усвоила?
Я кивнула и вдруг поняла, что меня трясет. С меня градом льется холодный пот, я кричу, а мои запястья сжимает чья-то ладонь.
Раздается чей-то недовольный крик. Я резко открываю глаза и глубоко вдыхаю, будто только что вынырнула с глубины.
Я в своей комнате меня обнимает Крис, а недалеко от кровати стоят мои родители.
Ксена Лерой хохотала, как сумасшедшая, глядя в лицо своему раскрасневшемуся мужу. Она была пьяна, жутко пьяна. От нее разило марихуаной, а засос на шее скрыть она от мужа даже не удосужилась. Думаю, его оставил официант. Она всегда была к молоденьким брюнетам не равнодушна.
Я натягивала джинсы, а Крис терпеливо стоял рядом, уже готовый ехать. На его щеке виднелся свежий порез с едва запекшейся кровью, меня слегка передергивало от страха, каждый раз кода он поворачивался этой стороной лица.
В моей комнате сейчас было четыре человека, что непривычно много для этого помещения, а уж тем более, посреди ночи.
Оказывается, во сне меня лихорадило, и я кричала, что и разбудило моих родителей. Они увидели, как Крис меня обнимает, ну, а дальше отец начал вопить, что теперь обо всем узнает Сеймур. Мать же отреагировала в свойственной ей манере, ей было все равно, что со мной случится, она лишь смеялась над тем как поверила в то, что нас с Крисом ничего не связывает.
— Вы позорите расу волшебников! — восклицал Алан Лерой, на его лбу выступили крупные капли пота.
Мне было дурно, а от его криков голова раскалывалась. В комнату тихо вошел мой брат, испуганно озираясь. Мать, хрюкнув от очередного приступа смеха, грубо схватила его за руку, потащила по коридору. Сейчас я не могла ему помочь, итак хватает того, что он со своим супер слухом все слышал.
— Докажите — бросил Крис, даже не поднимая головы.
— Не дерзи мне щенок! Еще на заседании я понял, что вы что-то скрываете, надзор надо было делать круглосуточным. Проклятые законы вас защищали, но теперь, вы попались! — вскрикнул отец.
Крис был удивительно спокойным.
— Мое слово против вашего, вы ничего не докажете.
Я поднялась с кровати, держась за лоб. Голова закружилась, и я прикрыла глаза. Крис подошел и, поддерживая за локоть, повел меня к выходу.
Отец выкрикивал нам в спины оскорбления как маленькая собачонка с поводка. Крис с виду был спокойным и неприступным, как крепость, но не внутри. На самом деле мой хозяин из последних сил сдерживал порыв хорошенько ему врезать.
Мать спешила по коридору в распахнутом халате, и очень нескромной ночной рубашке выше колен, закуривая по дороге косяк. Видимо, она была настолько неадекватна, что ей было абсолютно плевать на отца. Их брак трещал по швам уже несколько месяцев, после того, как я стала «шестеркой». Наверное, мне стоило бы чувствовать вину, но знаете, приятно, что я хоть чем-то родителей смогла пронять, пусть даже чем-то подобным.
— Оставь ты их в покое — хохотнув, произнесла она заплетающимся языком.
Мы уже почти достигли первого этажа.
— Она вся в тебя, Ксена! Такая же несдержанная и тупая — он утер капельку слюны с нижней губы — Я не хочу тут тебя больше видеть, не смей к брату подходить — орал он мне вслед — Шлюха!
Ох, зря.
Крис прислонил меня к стене и влетел по лестнице. Размахнувшись, он с силой впечатал кулак в челюсть моему отцу. Алан Лерой, как кукла, дернулся в сторону, едва не теряя равновесие. Не успел. Крис схватил его за шею и прислонил к стене.
— Не смей
