— А что?
— Да нет, ничего. Всё хорошо. — стараясь не продолжать глупо хихикать, я дошла до стола, который нам уже накрывали, махнула рукой Алефу, чтобы устраивался рядом и тут же у него поинтересовалась: — Ну, как тебе путешествие? Ты вообще раньше ездил так далеко?
— Нет, никогда. Да и куда мне было ездить? Без надобности же. Мне и леса с близлежащими деревнями хватало.
— И не скучно было?
— Мне? — лукаво усмехнувшись и тут же стрельнув глазами в девицу, которая принесла нам большое блюдо тушеного мяса, Алеф отрицательно покачал головой. — О нет, вашество, скучно мне не было. Буквально до недавнего времени.
Действительно. Что это я глупые вопросы задаю. Понимающе усмехнувшись в ответ, вдруг подумала о том, за что он мог сюда попасть. Или нет? Или он местный? А как спросить, чтобы не обидеть?
— Ну, спрашивай уже. — прекрасно увидев мои сомнения, фавн взялся за вилку, но все равно ждал моего вопроса, не приступая к ужину.
— А ты тут такой один или ещё фавны есть?
— Есть. Но не тут.
— А где?
— Ну… — тщательно пережевывая, Алеф казалось что-то припоминал. — На севере трое живут, на западе кажется пятеро… мало нас, не так, как остальных. И да, сразу отвечу — все мы ссыльные. За то самое, в чем меня обвиняла лесовичка, причем в особо крупных масштабах.
— О… — чувствуя себя немного неловко, моментально прекратила расспросы и постаралась как можно быстрее перевести тему на более нейтральную. — Пал Палыч, а расскажите о царе. Какой он?
— О, царь наш батюшка, человек достойный. — неторопливо выбирая с больших блюд мясо и тушеные овощи, капитан благосклонно кивнул на мой вопрос: — Почитай уже вторую сотню лет правит, но ни одного существенного нарекания я к его правлению ещё не слышал. Сами ж знаете, всем мил не будешь, всегда недовольные найдутся, но у нас в этом отношении всё хорошо и ровно. Баловать — не балует, самодурничать — не самодурничает, прогресса не чурается, но лишь такого, что на пользу, а не во вред. Налоги у нас оптимальные, опять же молодым семьям помощь существенная всегда оказывается, да на свадьбы неизменно подарки из казны положены. Детишек любит, на рождение опять же всегда дотации выделяются, да на обучение. Способные поощряются, причем как в школах, так и в дальнейшей учебе. О тех, кто ссыльным приходит — отдельный разговор — с каждым поговорит, время найдет, да к делу пристроит. Кто в рабочие идет, признавая за собой тягу к ручному труду, кто в науку, кто в управляющие. Вот почитай недавно пара пришла, так он их у себя пока держит — перенимает последние веяния. Есть конечно и те, кто себя не у дел ощущает, так и к этому он с пониманием относится. Кто в лесах живет, отшельничает, а кто бывает и в Лабиринт уходит, чтобы осознать свое истинное предназначение…
— Лабиринт? Что это?
— Это… — замявшись, капитан вдруг искренне заинтересовался куриным крылышком, а затем покачал головой: — Что-то я заговорился, совсем вам поесть не даю. Вы кушайте, кушайте. Ночь уж на дворе, отдыхать пора. Учтите, завтра в путь рано выезжаем.
Я похожа на блондинку?
Сначала недовольно поджав губы на явный уход от ответа, тут же постаралась взять себя в руки. Не хочет говорить и не надо. Всё равно скоро приедем в столицу и уж там я выясню всё меня интересующее. Не сама, так через Чертика. Он у меня парень бывалый, сплетни собирать умеет.
— Удивительно вкусный ужин. — не удержавшись и съев больше, чем нужно было, минут через пятнадцать неторопливой трапезы искренне радовалась тому, что в сарафане талия отсутствовала как факт. — Пал Палыч, а где моя комната? Я наверное пойду уже… а не знаете, ну… — замявшись, потому что оба мужчины с интересом повернули ко мне головы, тихо поинтересовалась: — Уборные и ванны тут где?
— В ваших комнатах прямо внутри. — нисколько не смутившись на вполне предполагаемый вопрос, мужчина допил свой брусничный чай и тут же поторопился встать из-за стола, чтобы лично проводить меня на второй этаж в самый конец коридора и открыв дверь, зачем-то провести быструю инспекцию. — Да, вот располагайтесь. Нужно ещё что?
— А книги у вас есть?
— Что, простите? — зачем-то проверяя окна и то, что за ними находилось, капитан удивлено обернулся на мой вопрос.
— Книги. Я в карете выспалась, боюсь не засну сразу. А так почитала бы что-нибудь.
— О… — задумавшись всего на секунду, Пал Палыч тут же усмехнулся в усы. — Я у хозяйки спрошу, наверняка у неё есть. Пожелания?
— Нет, никаких. Ну, развлекательное что-нибудь.
— Да, конечно. — уверенный кивок и уже почти закрыв за собой дверь. — Располагайтесь, я постучусь.
Располагайтесь… да запросто!
Первым делом найдя туалет, расположилась на пару минут там, и уже после продолжила осмотр достаточно богато и со вкусом обставленных покоев, состоящих аж из двух комнат, не считая санузла. Кстати сантехника там была на довольно высоком уровне с централизованным водоснабжением, что удивило очередной раз. Значит верно говорил капитан — прогресс тут в наличии. Как же это здорово!
— Ваше высочество? — коротко стукнув, капитан тут же вошел, стоило мне откликнуться. — Вот, посмотрите, что тут есть. Сказки, романы женские, сборник стихов, проза историческая…
— Ого, какой прекрасный выбор. — удивившись который раз за день, с интересом перебирала книги, положенные на стол. — Вот, пожалуй, прозу возьму. Большое спасибо, спокойной ночи.
— Спокойной ночи… если что, охрана за дверью.
— Если что?
— Ну, мало ли… — забрав ненужные книги и плотно закрыв за собой дверь, при этом оставив меня в некотором недоумении, капитан не потрудился объяснить свои последние слова.
Мало ли что? Неужели они опять что-то скрывают? Эх, а казалось бы — так всё хорошо! Нет, правильно я думала — не может быть всё настолько хорошо. Не может быть бочка меда без ложки дёгтя. Ну и шут с ними! Будет проблема — будем разбираться. Я уже почитай спец по устранению проблем.
Хмыкнув и отправившись в спальню, предусмотрительно захватив с собой ночник в форме шара на низкой ножке, причем непонятно как и от чего работающий, но при этом дающий довольно много света, с удобством устроилась на кровати и выбросив из головы лишние мысли, окунулась в изучение местной приключенческой прозы.
Кстати, хоть и с обложкой без картинок, но напечатанной на качественной бумаге! Напечатанной! Всё, я уже обожаю этот мир!
Ну и надо было полагать, что сон сморил меня лишь под утро и раннее пробуждение, о котором капитан предупредил меня с вечера, вышло крайне болезненным. А мой вид был крайне помятым, что тут же было оценено и с укоризной донесено до меня.
