Ульяна Соболева, - Позови меня. Книга вторая

      Император попросту не мог показать, что этот мир, это небо, это яркое, почти оранжевое солнце, жаркими лучами касавшееся его лица, в какой-то мере даже напугали его. Нечто неизведанное, слишком сильное для привыкшего к вечному туману и холоду.

      И Алерикс с удовольствием втягивал в себя затхлый запах тёмного смога Континента, настолько плотного, что, казалось, его можно схватить руками. Это было то, что он хорошо знал. То, к чему привык. То, чем он мог управлять. А сильных личностей ничто не пугает так, как неизвестность и угроза потери контроля.

      И тогда он злился на себя так же, как и сегодня. За то, что едва не выказал свою слабость.

      Император сел в кресло, откинув голову назад и закрывая глаза, длинные пальцы, унизанные перстнями, словно играли в воздухе на невидимом инструменте, пытаясь найти тончайшие струны, почувствовать присутствие. Её присутствие. И в который раз тщетно. Тщетно, мать вашу! Неслышная чужому уху музыка отдавалась в его голове жёсткими быстрыми аккордами нетерпения и досады, но всё без толку. Этот ублюдок, Нейл слишком хорошо скрывал её от любых поисковиков. Проклятье, иногда Алерикс боялся даже представить себе, сколько силы таится в его племяннике, если ему удается так хорошо маскировать свою женщину, закрывать её мысли от всех, и от самого правителя тоже. Удручало то, что до недавних пор Алерикс был уверен в том, что если Нейл и не уступает ему по силе, то и не превосходит в ней однозначно. Но сейчас...сейчас дядя ощущал кожей ту мощь, которая исходила от племянника, и предательские мысли о том, что неспроста последние два десятилетия он перестал читать, как открытую книгу Верховного консула, то и дело посещали голову монарха.

      Алерикс чертыхнулся про себя, испытывая желание вгрызться в сердце своего единственного родственника. Такого не было даже, когда Алерикс отдавал приказ об убийстве своего родного брата — отца Нейла. Он не чувствовал к тому ни ненависти, ни страха. Он просто брал то, что считал своим. Трон. И при других обстоятельствах, например, родись Алерикс старшим сыном, а не младшим, Единый Континент принадлежал бы ему. И даже мысль убить брата ужаснула бы его. Нет, император не был сентиментальным или любящим. Но, видимо, всё же у Мортиферов была одна фамильная слабость. И порой Алерикс презирал весь свой род за нее. Мортиферы, как древнейшая и сильнейшая фамилия, никогда не испытывали надобности в истреблении своих же. Более того, Алерикс Мортифер имел относительно любящих, насколько позволяла им сущность и высочайшее положение в государстве, родителей и брата. Он грезил о троне, но понимал, что недостаточно силен для того, чтобы отвоевать его у отца. До тех пор, пока отец сам не подставился.

      Алерикс усмехнулся, вспоминая. Покойный император добровольно истощил себя для того, чтобы спасти своего единственного внука. Глупость, которую Алерикс не мог понять. И принять. Он искренне верил, что хорошо иметь семью, помощь, руку, которая поможет тебе в трудную минуту. Но нет ничего более бессмысленного, чем пожертвовать собой ради неё. Непростительный идиотизм, как в звериной стае, так и в мире Деусов. И его отец был сам виноват, он бесконечно разочаровал своим необдуманным поступком сына, прежде гордившегося жестокостью и силой своего родителя.

      Нейман Мортифер спас ценой собственной жизни умиравшего Нейла, уже видя в глазах младшего сына готовность выплеснуть всю силу в тесное пространство детской комнаты. И единственными его словами в этот момент были: «Не здесь»...Не здесь...Алерикс долго стоял над трупом отца, пытаясь понять, и будучи не в силах сделать это. Почему взрослый и некогда могущественный Деус позволил прикончить себя. Ради кого? Ради слабого, нежизнеспособного малыша, не сумевшего осознать, кому он обязан последним дыханием жизни. Его родители были в это время на другом конце Континента, его отец, как первый наследник, уже несколько лет участвовал в продолжительной войне, вынужденный из года в год доказывать врагам семьи, что является достойным преемником правителя. И именно Нейл умудрился подхватить единственную хворь, которой подвержены чистокровные дети Деусов, несмышлёные и беспомощные. Лишённый связи с отцом и матерью, которые должны были подпитывать его периодически своей силой, Нейл внезапно ослаб и перестал питаться. Ослаб настолько, что его следовало убить, как и любого другого Деуса. Однако Нейман, как ближайший родственник по восходящей линии, решил по-другому и начал обряд передачи своей силы Нейлу.

      Пройдет несколько лет, прежде чем будущий император Континента, в очередной раз предаваясь в полном одиночестве воспоминаниям, поймёт, что отец спасал не только внука, но и сына. Позволь он только себе мысленно призвать стражников...и Алерикса казнили бы в тот же день. Показательное наказание для любых недовольных. Наказание, которого Алерикс бы не избежал, просто потому что никто из Деусов не должен был знать, что у великого и бесстрашного Неймана Мортифера есть уязвимые места. Семья – это не только поддержка, надёжная опора. В мирах, где правят страх и смерть во главе с жестокостью, семья может стать «ахиллесовой пятой».

      Но, видимо, император Нейман всё же оказался недостаточно сильным для того, чтобы защищать собственную шкуру. Или же предпочел своей жизни жизнь сына. Алерикс осознал это и...ухмыльнулся, пожав плечами. Выбор есть основа каждого нашего действия. И Алерикс давно определил, что выбирает собственную шкуру, собственные цели и желания чему угодно и кому угодно.

      И уже долгое время Алерикс Мортифер хотел Лию Милантэ. Хотел сорвать этот ночной цветок и сжать его в своей ладони, чтобы рассыпался он на мелкие крошки, чтобы исчез навсегда, выдрать его к чертям собачьим вместе с теми корнями, которые он пустил в душе мужчины. Да, Алерикс хотел этого нихила, эту смертную, бесцеремонно врывавшуюся в его мысли каждый раз, когда он смотрел в глаза своего племянника. Задавал ему вопросы о процессе лабораторных испытаний, а сам ощущал на том запах НМ13. Лии. Алерикс с неким ужасом для себя понял, что всё чаще называет её про себя тем же именем, что и Нейл.

      Не нихилом, не шлюшкой, не смертной, в конце концов, а Лией. Он наслаждается тем, как звучит это имя в его голове, как оно гулким эхом отдается в мыслях, вызывая невольное желание повторять его снова и снова. Произносить вслух. И долбаную необходимость видеть, как расширяются её глаза, когда она слышит это имя из его уст.

      Император стиснул зубы, ощущая, как заходили желваки на скулах. Ему не нравилось, что он думал о ней. Об этом нихиле. О потаскушке своего племянника. О простой смертной. О Лие Милантэ. Как часто повторяет Нейл её имя, пока трахает в своем особняке? Император был наслышан об ошеломительном успехе родственника у женщин, его никогда не трогали любовные похождения Нейла. Даже будущую жену Нейла, Селену, они, бывало, делили на пару задолго до помолвки. И в этом не было ничего неординарного. Мужчины из семьи Мортиферов всегда получали то, что хотели. А женщины никогда не входили в список их желаний. По крайней мере, как достойные борьбы между собой. Только как изысканное удовольствие, которое всегда приятнее разделить со своими.