— Невероятно, — потрясенно пробормотала я, — воистину — невероятно… А я ведь искренне верила, что цветами мальвы меня пытаются запугать.
— Нет, нет, Ари, деточка, да я бы никогда! — воскликнула няня.
Удрученная собственной недогадливостью, да и тем что сама себя ввела в заблуждение, я улыбнулась госпоже Тортон и с искренним чувством произнесла:
— Искренне благодарю вас за заботу.
Едва сказала, вспомнила, что лич действительно направлялся в мои покои, но покинул их, несмотря на ожидавшую его засаду — не от того ли, что здесь повсюду были цветы мальвы?! А если бы их не было, и я, ничего не подозревая, удалилась в покои, где осталась бы наедине с монстром?!
— Ох, госпожа Тортон! — мне на миг перестало хватать дыхания.
— Ари, деточка, что же вы так побледнели? — встревожилась старушка, и подойдя ко мне, схватила за дрожащую руку. — О том, чтобы лич вас не тронул Дэсмонд позаботился, кулон же на вас!
Я испытала искренние сомнения, что вспомнила бы об этом, в момент столкновения с призрачным давно умершим чудищем.
— Да, только, — нянюшка присела рядом на край кровати, — прошлую то невесту, знание то не спасло, хоть и слабее защита была. Бедняжка перепугалась, бросилась прочь, сбежала из крепости, да к храмовникам за помощью и кинулась. А уж те и отравили, чтобы на честное имя Грэйд тень бросить.
Несколько секунд я мучительно осознавала все произошедшее, затем решительно поднялась и произнесла:
— Моя искренняя благодарность, госпожа Тортон. Позже, мне бы хотелось продолжить эту беседу, но сейчас следует поторопиться и оказать помощь раненным.
— Раненным? — удивилась няня.
И мне пришлось сообщить:
— Лич напал в холле. Много раненых. Вы же видите кровь.
Подслеповато прищурившись, госпожа Тортон извлекла из мешочка на поясе пенсне, поднесла к правому глазу, вгляделась в чулок, все еще остающийся на мне, после на подол платья, и, подскочив, воскликнула:
— Да как же так?!
А затем, не прощаясь, стремительно покинула мою спальню, задев один из цветков. Это вынудило ее остановиться, и, кряхтя, старушка согнулась, вернула цветок на место, и лишь после этого бросилась прочь.
Не стала задерживаться и я — раздевшись, ополоснула ноги, смывая кровавые потеки, после со всей возможной поспешностью переоделась, и поспешила в холл, приглаживая на ходу растрепавшиеся от смены платьев волосы.
* * *
К тому моменту, как я спустилась, в холле уже даже начали наводить порядок горничные, в то время как лакеи и охранники укладывали пострадавших на носилки, и уносили в распахнутые двери, ведущие в подземелье. Тех же, кто был легко ранен, сопроводили к выходу, и на улице я услышала:
— Неотложная прибыла.
Я не стала стоять в стороне, а ринулась помогать раненным — образование в лицее позволяло оказывать первую помощь, и потому, отобрав у проходящей мимо госпожи Вонград корзинку с бинтами, спиртом и заживляющими мазями, я направилась к сидящей у стены горничной, которая попеременно то кривясь от боли, то широко улыбаясь, баюкала раненную руку. К слову радостное настроение было у всех присутствующих, и стоило мне появиться, как отовсюду понеслось «Леди Грэйд, а вы видели бросок Орсона?», «Леди Грэйд, а как мы его гнали!».
Сдержанно улыбаясь и кивая прислуге, я опустилась на колени рядом с горничной, разрезала рукав, осмотрела глубокий порез, словно нанесенный ножом, обработала рану, затем туго, так, чтобы не пришлось зашивать, перебинтовала.
— Ох, как вы быстро, — удивленно произнесла женщина.
— Монастырское образование, — с улыбкой ответила я, поднимаясь, чтобы перейти к следующему раненому.
Но не успела я раненному лакею перевязать тоже руку, как в холле раздалось взбешенное:
— Ариэлла!
Торопливо закончила перевязку, и едва успела — подошедший герцог, не взирая на то, что я как раз завязывала бинт, ухватил за запястье и рывком поднял на ноги.
Развернулась к последнему представителю династии Грэйд я уже сама, и поразилась тому, насколько тихо стало в холле, несмотря на присутствие более чем пятидесяти человек.
— Леди оттон Грэйд, — глаза его светлости словно начали темнеть, — я просил вас ожидать меня в спальне. Так за каким морским дьяволом, вы, проигнорировав мой приказ, заявились…
Договорить не дала я. Несмотря на грозный голос и гневный вид, я отчетливо поняла главное — герцог боялся. За меня. И то, что вынудил уйти, говорит лишь об одном — он не хотел, чтобы я видела кровь, раны, да все, что оставил после себя жуткий призрак некогда могущественного мага. И так как я уже была превосходно осведомлена о характере и завышенной требовательности лорда Грэйда к безусловному подчинению, поступила так, как поступила бы любящая жена.
Шагнув к супругу, я прикоснулась ладонью к его груди, ощутив как стремительно бьется сердце под черной шелковой рубашкой, заглянула в столь же черные глаза и тихо сказала:
— Дэсмонд, неужели вы полагаете, что там мне будет лучше, чем здесь?
Лорд оттон Грэйд на миг закрыл глаза, а после, словно совершенно забыв о присутствующих, обнял мое лицо ладонями, склонился едва ли не к самым губам и, не пытаясь говорить тихо, ответил:
— Ангел мой, проблема в том, что мне будет лучше, если я буду уверен, что ты в безопасности. Мне, понимаешь?
Слыша словно сердцем каждое из сказанных им слов, я заворожено смотрела, как чернота, еще мгновение назад словно затопившая глаза герцога, медленно исчезала, оставляя синеву, присущую уроженцам древнего Элетара, пока не исчезла окончательно, словно втянувшись в зрачок.
— Ты меня услышала? — заметив мой отсутствующий вид, уточнил его светлость.
— Да, — выдохнула едва слышно. И тут же, опасаясь, что Дэсмонд уйдет, торопливо спросила: — Как вы догадались, что в замке лич?
Герцог резко выдохнул, затем неожиданно сжал меня в крепких объятиях, и целуя волосы, я столь отчетливо ощутила это прикосновение, пояснил:
— Это родовой портал Грэйд, я ощущаю, когда его используют. Уровень магии и намерения так же. Еще вопросы?
Теперь, прижавшись щекой к его груди, я уже не только ощущала, но и слышала сердцебиение его светлости, и это неимоверно успокаивало, но ничуть не отвлекло от сути разговора:
— Ваша рубашка все еще влажная, — заметила я, погладив ткань ладонью.
Усмехнувшись, Дэсмонд ответил:
— Янир великолепно управляет флагманским кораблем, но совершенно отвратительно лодкой. Мы разбились о рифы.
И я поняла то, что не договорил герцог — ему пришлось плыть. Плыть самому, чтобы оказаться в том самом гроте, где находился портал. И возможно, мне стоило промолчать, но после разговора с нянюшкой, после нападения и произошедшей битвы, казалось, все чувства находились в смятении, и потому я произнесла:
