Кэл вздохнул. Видимо, за прошедшие века семья не так уж сильно изменилась. Какое утешение!
Вернувшись в хижину, они разожгли камин и выпили бренди. Потом Либби, как более ответственная, потащила Кэла наверх, к компьютеру, чтобы дописать отчет.
Им понадобится три копии. Первая — для капсулы времени, вторую Кэл захватит с собой в звездолет, а третья останется у Либби.
Прочитав записи, Кэл не мог не восхититься. Он не сомневался: ученые из его времени найдут отчет Либби и кратким, и занимательным. Остальное во многом дело техники; хотя он знал, что Либби не поймет расчетов, которые он ей привел, она тем не менее их распечатала.
Они трудились несколько часов: редактировали записи, что-то меняли. Либби расспрашивала Кэла о политике и культуре его времени. Благодаря ей Кэл впервые в жизни задумался о многих вещах, которые до сих пор воспринимал как данность. А кое на что он и вовсе не обращал внимания.
Да, бедные в двадцать третьем веке еще есть, но благодаря развитой системе приютов и специальным программам помощи у них есть и еда, и крыша над головой. Да, время от времени случаются международные конфликты, но вот уже сто двадцать лет удается избежать мировой войны. Политики по-прежнему критикуют друг друга, а детей по-прежнему крепко обнимают. В двадцать третьем веке люди недовольны тем, что в небе слишком плотное движение. В четырех, а может, и пяти странах — Кэл точно не помнил — женщин уже выбирали президентами.
Чем подробнее он отвечал, тем больше она спрашивала, а под конец задремала у него в объятиях.
Они закончили готовить капсулу времени лишь следующим утром. Все, что они сочли нужным передать потомкам, было уложено в герметичную стальную коробку, которую Либби купила в городе. Отчет о том, что с ними произошло, они положили в целлофановый пакет. Кроме отчета, Либби вложила в капсулу времени сотканный мамой коврик, а также глиняную миску — отец сам сделал ее, когда Либби была маленькая. Кроме того, они посылали потомкам газету, массовый еженедельный журнал и, по настоянию Кэла, деревянную ложку из кухонного буфета. Либби вложила в капсулу также пару фотографий, снятых ею на космическом корабле.
— Нужно что-то еще, — сокрушалась она.
— А это не подойдет? — Кэл покрутил в руке тюбик зубной пасты. — Думаю, неплохо было бы взять кое-что из твоего нижнего белья.
— По первому пункту я за, по второму — решительно против! — воскликнула Либби.
— Это же для научных целей, — уговаривал Кэл.
— И не мечтай. Давай лучше положим в капсулу времени какие-нибудь орудия труда. Мы всегда радуемся, когда находим их на раскопках. — Порывшись в ящике с инструментами, она достала отвертку, маленький слесарный молоток и газовый ключ. — Вот, бери что хочешь.
Кэл выбрал газовый ключ.
— А может, книгу?
— Отличная мысль! — Либби подбежала к стеллажу. — Лучше всего послать что-нибудь популярное, написанное в нашу эпоху. Придумала… Стивен Кинг!
— Я его читал. Жуть!
— Ужасы тоже переступают пределы времени. — Либби вынесла книгу на кухню и положила ее в коробку. — Если ваши ученые сделают необходимые анализы, они сумеют правильно датировать наши материалы. Вещественные доказательства подтвердят наш рассказ. Пошли на улицу, сделаем несколько снимков.
Кэл успел схватить фотоаппарат первым и поэтому заявил, что имеет право сделать первые снимки. Он снял хижину, Либби на фоне хижины, Либби у «лендровера», Либби в «лендровере», смеющуюся Либби, Либби, которая кричит на него.
— Ты хоть представляешь, сколько кассет извел? — недовольно спросила она и вскрыла следующую упаковку. — Снимочки-то недешевые… доллар за штуку! Антропология — наука увлекательная, но обходится чертовски дорого.
— Извини. — Кэл встал на крыльце, куда указала Либби. — Кстати, я так и не спросил тебя. Каков твой кредитный рейтинг?
— Понятия не имею. Я не понимаю, что вы вкладываете в это понятие. Кажется, сейчас у нас есть похожий термин, но означает он что-то совсем другое. У нас кредитный рейтинг отражает, сколько ты стоишь или сколько зарабатываешь. Годовой доход и тому подобное. — Будучи истинной дочерью своих родителей, Либби редко задумывалась над подобными вопросами. — Выкати свой аэроцикл и сядь на него перед хижиной. Классное выйдет фото!
Кэл повиновался.
— Либби, ты столько на меня потратила, а у меня совсем нет твоей валюты…
— Не глупи. Я ведь только шутила.
— И я еще очень за многое не могу тебе заплатить.
— Тебе не за что платить. — Либби опустила камеру и, тщательно подбирая слова, сказала: — Не думай, будто ты чем-то мне обязан. Прошу тебя! И не смотри на меня так.
— У нас с тобой осталось не так уж много времени, — печально сказал Кэл.
— Знаю. — Либби поняла не все, что он продиктовал ей вчера вечером, но знала, что он улетит завтра еще до рассвета. — Давай не будем портить то, что у нас есть. — Она отвернулась, стараясь восстановить самообладание. — Жаль, что у этого фотоаппарата нет таймера. Как было бы здорово, если бы можно было снять нас обоих.
— Подожди. — Кэл сбегал на задний двор и принес тяпку. — Сядь на ступеньки! — приказал он Либби, прилаживая камеру к сиденью аэроцикла. Потом нагнулся и долго возился, прежде чем ему удалось поймать ее в кадр. — Есть! — Довольный собой, он быстро подбежал к ней, сел рядом и положил руку ей на плечо. — Улыбайся!
Она и так улыбалась.
Черенком тяпки ему удалось дотянуться до фотоаппарата. Он торжествующе хмыкнул, услышав, как щелкнул затвор. Из отверстия пополз снимок.
— Какой ты находчивый, Хорнблауэр!
— Не двигайся.
Он вынул первый снимок, вернулся к Либби и снова нажал тяпкой на спуск.
— Один тебе, один для капсулы времени… — Он отложил оба снимка в сторону. — И один для меня. — Он развернул ее к себе лицом и поцеловал.
— Ты забыл сфотографировать, — прошептала Либби.
— Ах да! — Не отрываясь от нее, Кэл снова нажал на кнопку черенком тяпки.
Либби вертела в руках первый из трех снимков. Со стороны кажется, что у них счастливый вид. Обычные счастливые люди. Это очень много для нее значит теперь, а потом будет значить еще больше. Она встала.
— Пойдем закопаем послание потомкам.
Они привязали капсулу времени к багажнику аэроцикла, так что Либби оказалась зажата между нею и спиной Кэла. Добравшись до ручья, Кэл снизился и спрыгнул с сиденья. Он недоуменно нахмурился, когда Либби протянула ему лопату.
— Какое примитивное орудие труда! Ты уверена, что нет способа полегче?
— В нашем веке нет, Хорнблауэр. — Она ткнула пальцем в землю. — Копай!
