же чем больше сближалась с людьми госпожа Сон Йонг, тем больше они открывались ей сами. Неохотно, оглядываясь на призрака Ингука, но неизбежно, как смена сезонов.
Им нужно было это время без открытой вражды, чтобы понять то, что Нагиль знал – нет, во что верил, – с самой первой встречи с госпожой из Священного Города.
Если в ней живёт сила нерождённого дракона, госпожа не даст той завоевать себя.
– Я считала, вы меня возненавидите. – Она шмыгнула носом и вдруг улыбнулась. – Какое облегчение.
Чунсок снова усмехнулся и скрестил руки.
– Мы всё равно вам не доверяем, – сказал он, поймал взгляд капитана и осёкся. – Вам бы вернуться домой, упрямая госпожа.
В казарме стало заметно легче дышать, будто всеобщее напряжение рассеялось в воздухе. Сковавший госпожу страх сходил с неё пластами, она выпрямилась, сняла с ресниц капли непролитых слёз.
– Об этом я тоже хотела поговорить, – сказала она увереннее. – У вас есть карты звёздного неба? Хочу проверить одну идею.
* * *
Лан заявила, что госпожа мыслит правильно, и только после её одобрения Йонг пришла к Лапе Дракона с картами Чосона и неба над ним. В долину опускался вечер, Бумин развёл костёр в центре деревни и созывал всех на ужин. Пока остальные занимались приготовлениями, госпожа вытащила найденные у шаманки карты на свежий воздух и раскладывала их прямо на земле у ног Нагиля.
– Покажи ещё раз, где появлялись врата, – попросила госпожа. Нагиль ткнул в остров, в плато у Белой горы, в Алмазные горы, где протекал Восточный Хан, и в ущелье Тёмных гор.
– А в пятый раз чёрная дыра появилась у Тоннэ, – кивнула госпожа.
– Да, так и есть.
Госпожа отметила точки угольком из костра, поправила сползший на плечи платок. Поёжилась. Нагиль отмёл прочь уже ставшее занозой в руке желание накрыть её одеялом – Чжихо отогрел её отварами, супами и своими молитвами, но по вечерам здесь становилось особенно холодно, несмотря на позднюю весну, и госпожа всё ещё могла заболеть. Только теперь она отказывалась укрываться в своей хижине и металась между воинами, выспрашивая историю Чосона, словно никогда прежде её не слышала.
Она многое знала про его страну – про Три царства, про войны между ними, про генерала Ли Сонге, – а на простые истины удивлялась, как ребёнок. Храмы Пяти Стихий вызывали в ней интерес, которого Нагиль не наблюдал и у своих воинов, история генерала Ондаля поразила её до глубины души. Отчего-то её сильно волновал флот Чосона, госпожа постоянно упоминала какого-то Ли Сунсина и хмурилась, когда Нагиль спрашивал её об этом. Теперь она изучала карты, будто знала, что среди звёзд найдёт ответы на свои вопросы.
– Чёрная дыра появилась тут, – госпожа указала на остров Тэма, теперь принадлежащий Японии, – это прямо под альфой Девы. Альфа Девы – это звезда, находится в созвездии Девы, шестнадцатая по яркости на небосводе, – тут же пояснила она, бросаясь с места в моря и реки знаний, в которых Нагиль ничего не ведал и потому понимал через слово.
Госпожа провела линию от Тэмадо до Тоннэ.
– А над этим местом находится каппа Девы. Вот тут, – она ткнула в горы на севере страны, – альфа Весов и мю Скорпиона. И если наложить карту звёздного неба на Чосон, то…
Она приложила одну карту поверх другой, отмечая те же самые точки на небе, какие уже отметила на землях Чосона. Потом соединила их сплошной линией. Нагиль стоял над ней и наблюдал с зарождающейся догадкой, что именно вырисовывается из-под руки госпожи Сон Йонг.
– Если верить моим предположениям, – почти радостно выдохнула госпожа, – чёрные дыры были под рогом, шеей и корнем Лазурного Дракона [65].
Сон Йонг подняла к Нагилю сияющий взгляд – у неё блестели глаза, в них отражались искры ближайшего костра, и сама она будто светилась. Нагиль застыл, руки сомкнулись на жёсткой ткани рубахи.
– Это созвездие, Нагиль! – воскликнула она. – Чёрные дыры следуют за созвездием Лазурного Дракона!
До того как этот Чосон стал Чосоном – до первой войны с Японией, до подвига генерала Ондаля, восстания генерала Ли Сонге, до того, как страна после кровавых боев отвоевала себе частичную независимость, – до того, как полуостров делили жадные хищники-люди, зародившимся народом правили Великие Звери, пришедшие с севера.
Лазурный Дракон повелевал воздухом – парил на его потоках, останавливал ураганы, вызывал бури, прекращал смерчи. Алый Феникс подчинял огонь – мог одним взглядом выжечь целые рощи, погасить любой пожар взмахом своих огромных крыльев и из малой искры создать пламя высотой с гору. Жёлтый Единорог кормил землю: там, где он скакал, почва приносила богатый урожай, где он останавливался на отдых – вырастали прекрасные сады. Чёрная Черепаха жила в воде и жила водой – поила деревья во владениях Дракона, питала земли Единорога и гасила огонь Феникса. Белый Тигр ковал металл – вгрызался в скалы и находил руду в самых глубинных их местах, своими когтями вспарывал её и превращал в послушную калёную сталь, готовую стать чем угодно в правильных руках. Это он научил людей ковать из неё ножи и стрелы, чтобы убивать зверя и приносить мясо в деревню, он научил кормить себя не только травами и плодами земли – дарами Единорога.
Люди же создали из металла мечи и стали убивать друг друга.
Прежде Великие Звери приходили на помощь своим подданным и учили жить, но чем больше росла власть людского рода, чем больше они желали – тем меньше сил оставалось у Великих Зверей.
Сперва пропал Феникс – люди подчинили себе огонь, ослабили его, сделали своим слугой, и Феникс потерял силу. После него пропал Жёлтый Единорог – ему не хватало вольных пастбищ, чтобы свободно скакать и кормить землю, всю её иссушили люди. Потом ушла Чёрная Черепаха – люди отравили пресные воды, поменяли русла рек, чтобы вести течения в свои разрастающиеся города, и Черепаха скрылась в глубинных водах Жёлтого моря.
Белый Тигр держался долго. Люди учились сгибать металл, плавить его, создавать всё больше оружия, требовали от скал всё больше руды, и Тигр скрывал её глубже и глубже, взывая к сдержанности. Но в конце концов и он оставил людей, а последнее его пристанище – храм Белого Тигра на Тэмадо – долгие годы охраняли мудан из его культа, белые шаманки, способные видеть будущее.
Лазурный Дракон
