я, закусив губу.
- Придем домой – узнаете, - шепнули мне на ушко.
По возвращению домой я узнала, что меня любят так сильно, что слуги вынесли сломанную кровать. Ее торжественно и по частям отправили на заслуженную пенсию.
- То есть, вы думаете, что это правда? – спросила я, пока еще не чувствуя в себе никаких изменений. Ну еще бы! В нашем мире это даже сроком назвать нельзя…
Я с утра лежала на кровати, прикрываясь одеялом и рассматривала старинный, потертый медальон. Стоило мне взять его в руки, как он начинал едва заметно светиться.
- Иветта, - позвала я, мучаясь загадкой. Она как раз вошла, внеся ворох платьев. Наконец-то пришли те самые, заказанные! Полноразмерные. – А ну-ка! Возьми!
Иветта взяла медальон в руки и подержала его. У нее он светился отчетливо. Это было не слабое сияние, как у меня, а довольно яркое.
- Видимо, он определяет мантикору, - вздохнула я разочарованно. – И мне никак не пригодится! Жа-а-аль!
Я забросила медальон и почти забыла о нем. Пока, спустя две недели, не случилось нечто странное.
- А мы уже помирились, - усмехнулась я, вставая и направляясь к мужу. _ Потому что совместные наряжульки очень сближают девочек! Нет! Брось ее! Тебе категорически нельзя прятать волосы, Иветта! Это вообще не твоя шляпка! Что ты хотел, дорогой?
- А я привыкла ходить в чепчике, - вздохнула Иветта.
Она теперь моя компаньонка. Не служанка, а, скорее, подруга. Между прочим, очень почетная должность. Наподобие фрейлины.
- Иветта, - спросила я, глядя на то, как она внезапно побледнела. – Что случилось?
- Все хорошо, - прошептала Иветта, убегая в сторону уборной. Я посмотрела на нее с подозрением, но потом вспомнила, что Иветта тоже стала отлучаться. И в городе мы с ней не пересекались!
- Решила сделать карьеру и бизнес? – спросила я, придя домой тайком и намного раньше нее.
- Я…. Я не занимаюсь никаким «ибизнесом»! Я – девушка приличная! –покраснела Иветта. И я поняла. Где-то у нее есть мужик.
- Я спрашивал недавно, есть ли здесь хороший доктор. И мне назвали Женскую Консультацию. Сказали, что хоть она и женщина, но очень хорошо разбирается. Даже лучше, чем столичные доктора. Я хотел пригласить ее, но сказали, что она не выезжает. И придется ехать к ней! – произнес герцог. – Я хотел бы, чтобы она вас посмотрела!
Я начинала догадываться, о какой чудо – женщине идет речь. А так же о том, что день, когда я сознаюсь мужу в том, чем я занимаюсь, еще не наступил.
- Поэтому я приказал подать карету. Мы едем немедленно! – скомандовал Элеон. Иветта тут же нацепила чепчик, а я поняла. Сегодня я впервые прикачу на работу с ветерком!
- Может, в другой раз? – спросила я елейным голосом. – К тому же мне говорили, что она так себе!
- А это мы сейчас и узнаем! – произнес герцог. Ну, поехали!
Я стала спускаться, понимая, что по себе, как назло, определить не могу. И мысль о том, что у меня будет принимать роды доктор Миддлтон, вызывала у меня панику.
Приехали мы быстро. При виде герцогской кареты, горожане стали высыпать на улицу и приветствовать нас радостными криками.
На главной площади возвышался памятник моему мужу. Вид у него был косоглазый, но героический. Он как бы скосил глаза от натуги и желания помогать людям. Он не был на себя похож. Коротконогий, приземистый, левая рука длиннее правой!
- Мадам, могли бы не отодвигать штору! – заметил муж, когда я в очередной раз любовалась на памятник, который рукой показывал аккурат на мою больничку. Я даже табличку повесила! А что? Мой муж! Хочу и вешаю!
-Вам не кажется, что врач проявила некоторую наглость? – спросил супруг.
- Да? – удивилась я. – А я не заметила!
Мы подкатили к больнице, возле которой толпился народ. Двери были закрыты.
- Доктор Миддлтон так и не оправился после разгрома! И теперь у нас только один доктор! – спорила какая-то старушенция.
- У меня зуб болит! – возмущался мужик. – Где эта докторша?!
Да, доктор Миддлтон все-таки отомстил мне в финале! И теперь вся его клиентура живет под моей дверью. Придется и мне обзавестись чудодейственной клизмой для разгона пикетчиков и демонстрантов своих симптомов.
- Герцог! – опешили люди, когда муж вышел из кареты и протянул мне руку. Вот мне вот сейчас вот прямо так нужно вылезать, да?
- Где эта докторша? – спросил мой муж со всем аристократическим высокомерием.
- А вы не смейте ее обижать! Мы ей на памятник собираем! – стали бушевать люди. – Это – святая женщина! Знаете, скольким она помогла!
- А нету ее! Шляется где-то! – пожала плечами старушенция. – Я уже с утра занимала! Со вчерашнего! У меня глаза почти не видят. Совсем слепая стала. Пусть капли мне пропишет!
Я уже собиралась врасти в сидение, как вдруг меня заметили и опознали!
- Да вот же она! – ткнула в меня добрая «слепая» старушенция.
- О, нет! Что вы? – выдохнула я, видя, как на меня оборачивается муж. Все, кажется, мне конец.
- Значит, этот ваше? – спросил Элеон, сощурив глаза. – Значит, эта докторша - вы? И вы мне лгали?
- Ну, как бы... – начала я. – Не то, чтобы лгала… Недоговаривала… Ну, раз так получилось! Пойдем знакомиться с нашим любовником!
Я осторожно выбралась из кареты, понимая, что этот день настал.
- То есть, ты уходила, чтобы лечить людей? - спросил герцог, осматривая мою теперь уже красивую и очень современную, по меркам нынешнего века, больничку.
- Вот теперь –то вы поняли, что я не Фелиция? – улыбнулась я. – Фелиция такого не умела. А я так зарабатывала себе на жизнь, пока не очутилась в ее теле. Как раз в тот момент, когда вы напали на карету.
- И сколько вам лет? – спросил муж, глядя на меня с подозрением. – На самом деле…
- Эм… Мне сорок шесть в этом году, - усмехнулась я. – Но судя по телу девятнадцать!
- Памятник рядом с герцогом! – слышался голос старухи.
- Напротив! Пусть смотрят друг на друга! – спорили на улице.
- А я могу помочь? –
