Космос! Как я могла?
Я же сама его позвала этой ночью! И он пришел, черт его дери. Пришел и трахнул меня. Хаос Первозданный, в кого я превратилась?
Стыд опалил щеки, а картинки прошедшей ночи одна за другой воскресали в моей памяти. Он сопротивлялся, не хотел меня, но я бесстыдно расстегнула китель, а потом и трусы себя стянула, стыдоба распроклятая! И ноги бесстыдно развела, предлагая себя, как натуральная, прожженная шлюха! И он взял то, что ему так щедро преподнесли на блюде. Ну а какой мужик бы не взял? Что уж говорить об бабнике Килиане Аль-Надире, он тут без секса сколько дней куковал-то? Поди уже и плевать было на кого лезть.
Я со стоном прикрыла глаза и долгий протяжный стон против моей воли вырвался на свободу. Потому что воспоминания горели так ярко, потому что то, что он со мной делал этой ночью мне безумно понравилось. Понравилось? Слово-то какое убогое. Оно не способно описать, что я чувствовала, оказавшись опять в его сильных, умелых руках. Оно слишком блеклое и пресное, чтобы хоть как-то отразить весь тот фейерверк эмоций, что отгремел во мне, озаряя все вокруг разноцветными искрами.
Он целовал меня всю! Прикусывал и посасывал соски, а потом трахнул меня ртом и руками, прежде чем засадить на всю длину и вознести на такую высоту блаженства, что и описать сложно. Сначала это было до ужаса дико, примитивно и грубо. А второй раз, развернув меня к себе спиной, он уже имел меня медленно, чувственно и со вкусом. И я кончала под ним снова и снова, стонала в голос и почти выла от экстаза.
И тело мое, впервые за три года бесцветного существования, вновь ожило и запело рядом с ним. Как жить дальше с этим знанием дальше? Как перешагнуть через все это и найти в себе силы существовать вопреки этому дьявольскому притяжению?
Чем закончилась эта сумасшедшая ночь, я не помнила. Скорее всего, от кайфа я потеряла сознание. Ну а мой патлатый любовник не стал особо со мной миндальничать. Раз его нет, значит он просто встал, отряхнулся и покинул меня.
Черт, я должна была с ним поговорить об этом. Я должна была как-то объяснить свое поведение и дать понять, чтобы на продолжение банкета он не рассчитывал.
Я тут же порывисто начала натягивать на себя сорочку. А вот трусики так и не нашлись, видимо, Аль-Надир зашвырнул их куда-то в порыве страсти. А и плевать! Пойду без нижнего белья. Не шарахаться же мне теперь от него как от проклятого?
И стоило мне только выйти из рукотворного каменного убежища, как я сразу же заметила мощную спину Ра Справедливости, что стоял немного в отдалении и пристально вглядывался в бескрайнее голубое небо.
Решительно направилась в его сторону, но не дойдя всего пары шагов, замерла от звука его голоса, наполненного таким холодом, что я невольно вздрогнула.
— Что тебе нужно? — а потом он все-таки повернулся ко мне и кинул взгляд исподлобья. Злой, как все черти Ада.
— Я хотела бы обсудить то, что между нами произошло, — я стойко выдержала его взгляд.
— А мне плевать, Ванда, на то, что там тебе хочется. Это ясно? Мне осточертело твое общество, твоя персона и твои желания.
— Но, — уж было начала я, но он тут же меня перебил.
— Никаких «но», Балем. Твои жалкие потуги очаровать меня с треском провалились, ясно? Заплывы голышом, томные взгляды, глупые вопросы и слезы на глазах…Все это, конечно, очень трогательно, но меня не впечатлило. Ищи себе новую жертву для своих тупых ведьмовских экспериментов. Я же, все, что хотел, получил. Больше не позарюсь.
Если я думала, что знаю, что такое боль, то чертовски ошибалась. Нет, боль — это нечто большее, всеобъемлющее и выжигающее на своем пути все живое, все хорошее, все чистое, доброе и светлое, оставляя за собой даже не руины, а абсолютную пустоту. Это то чувство, когда тебя просто перемалывают в пыль, в ничто, даже не задумываясь, что от этого уже не оправиться.
И будто ему было мало, он захлопнул и заколотил крышку моего гроба.
— И знаешь еще что? Я считаю, хотя нет, я уверен, что все эти танцы с бубнами, алтари и прочая херотень — твоих рук дело. Просто ничтожная попытка привлечь к себе хотя бы каплю внимания. Только вот, кому ты нужна, убогая? Слава Космосу, и до меня наконец-то дошло.
Первая горячая слезинка скатилась из моих глаз и растворилась в синих песках безымянного пляжа у такого же безымянного озера. Где-то здесь же, будет похоронено и мое глупое сердце. Лучше жить без него, а еще и без души тоже.
— Ну? Чего вытаращилась? Или все еще хочешь что-то обсудить?
Мне было нечем дышать, грудь опалило раскаленным железом, ноги превратились в желе, а в голове стоял дикий шум, бесконечно дублируя его жестокие, категоричные слова.
«Я же, все, что хотел, получил. Больше не позарюсь»
Снова, снова и снова…
А потом с неба хлынул свет, а на песке совершенно точно проявилась слабая, размытая и подрагивающая беспрерывными помехами, голограмма Великого.
— Ну, привет, ребята. Скучали? Я тут по ваши души прилетел, горемычные. Рады? А, можете не отвечать. Ну как можно мне не радоваться? — и сам же своей шутке и рассмеялся, а потом продолжил, как ни в чем не бывало, — встаньте ближе друг к другу, прыгать самому мне к вам не получится, могу засбоить, не будем рисковать. Мы выдернем вас телепортаторами. Ну же, поторопитесь, пока Ми-Иру находится в максимальном удалении от корабля.
И мы сделали как просил Великий. Встали напротив друг к другу. И если я была с каменным лицом, от испытанного шока и еще одной эмоциональной встряски, то Килиан Аль-Надир был сама ярость во плоти. Он не смотрел на меня, но его мимика отчетливо давала мне понять — я ему омерзительна — он кривил губы и будто вдыхал зловония, а потом, очевидно не выдержал, и сплюнул на землю.
Таким я его и запомню. Навсегда. Потому что сразу же после нашей телепортации нас разлучили. Небольшой, но въедливый допрос Великого. Заключение, что я критически сбою под действием своей силы. Рекомендации быть всегда под строжайшим наблюдением Верховных. А потом меня и вовсе перекинули на другой корабль с курсом на Асахо.
На мой резонный вопрос — почему именно Ци-Иру, Великий только пожал плечами и заверил меня, что это могут быть отголоски моей кратковременной синхронизации с Сорос Балем.
