сама спустилась в Ад и а застряла, это разные вещи. Алекс умерла от руки демона, на ней куча заклятий, там совсем другие условия, Корделия, — он отпустил её руку, всё ещё внимательно следя за ней.
— Мы должны вернуться на аванпост, срочно. Они могут навредить остальным. Господи, Миртл, — Корделия схватилась за голову.
— Мы выезжаем завтра, Делия. Это просто провокация с их стороны. Они ждут нашего хода, пока они никого не тронут. Да нам ехать несколько дней, в любом случае.
На самом деле, Миртл в письме попросила не привозить девушку, пока та хоть чуть-чуть не отойдёт и следить, чтобы она не натворила глупостей.
— Неужели тебе нисколько не жалко Алекс, Майкл? Ты же спал с ней, в конце концов! — ведьма присела на кровать, закрывая лицо.
Майкл вздрогнул на минуту. Откуда она знает? Впрочем, сейчас не время об этом думать.
— Жалко, Корделия, — он подошёл к ней, садясь рядом, смотря, как она плачет. А раньше старалась не показывать ему своих слёз. — Но мне куда больше будет жалко тебя, если ты не вернёшься. Мы не сможем достать её, по крайней мере, сейчас.
— Она была такой хорошей, — жалостливо прошептала блондинка. И почему именно Алекс? Она ведь никому ничего не сделала, была солнцем во всей этой темноте. Девушки успели хорошо сдружиться, и у Корделии будто кусок сердца вырвали из груди. У Верховной началась нешуточная истерика. Она встала и закричала, встряхивая его за плечи. — Это ты во всём во виноват! Ты всё это начал, весь этот апокалипсис, ты погубил всех. Твои безответственность и самолюбие погубили невинных людей! — слёзы лились градом, и ведьма выкрикивала все возможные обвинения в сердцах, совершенно не думая, о чём говорит. — Ты ужасный человек, и ты никогда не изменишься!
Его словно молотком по голове ударили. Он вздрогнул и застыл. Верховная только что отобрала у него веру в то, что он сможет стать…лучше? Делия ведь сказала чистую правду, тогда почему так больно? Антихрист поднял на неё слегка блестящие глаза и совершенно спокойно, обречённо ответил:
— Да. Я.
Она отпрянула от него и стремительно выскочила за дверь, заставляя осесть на пол и вцепиться пальцами в волосы.
* * *
— Мисс Корделия, у Вас что-то произошло? Вы выглядите очень расстроенной, — Энрике протянул девушке кружку ароматного травяного чая. Девушка послушна приняла напиток, согревая руки.
— На аванпосте, откуда мы приехали, умерла дорогая мне девушка, — Корделия опустила глаза, пустым взглядом рассматривая ламинат.
— О, я Вам очень соболезную, дорогая, — мужчина мягко коснулся её плеча. — Отпускать близких людей всегда больно.
— А что делать, если отпускать их приходиться слишком часто? И никак не получается это предотвратить? — ведьма беспомощно посмотрела в глаза управляющему. Он подумал минуту и ответил.
— Наверное, научиться предугадывать такие моменты? — его голос был успокаивающим и полным тоски. — К сожалению, бывают ситуации, когда нам остаётся просто смириться, — как-то грустно выдохнул испанец.
— А зачем тогда вообще жить? — Верховная сделала глоток и откинулась на спинку дивана.
— Знаете, в своё время я тоже задавался таким вопросом. Моя матушка почила слишком рано, я тогда был совсем ещё зелёным юнцом и не мог понять, почему жизнь так несправедлива.
— Вы нашли ответ?
— Да. Мы ломаемся, чтобы стать сильнее, мисс Гуд. Я пришёл к выводу, что ни один человек не может быть несчастен вечно. Стоит лишь научиться не сгибаться под горой трудностей, научиться доверять своим чувствам и не бояться пробовать снова и снова — счастье придёт к тебе. Я был практически на закате своей жизни, потерял всех родных и уже было сам хотел предотвратить свою жизнь. Именно тогда я встретил свою жену. Она спасла меня, хотя сама была искалечена. Мы прошли через столько невзгод, столько раз хотели всё это прекратить. Мы пронесли свою любовь через года. Когда уходили близкие нам друзья, мы всегда оставались друг у друга, всегда поддерживали, даже если кто-то из нас делал что-то…противозаконное, — Верховная заинтересованно приподняла бровь, — времена бывали разные, иногда приходилось совершать не очень хорошие поступки. Но независимо от того, прав я или виноват, она всегда оставалась со мной. С моей стороны было то же самое. Она умерла за год до апокалипсиса, и я решил, что буду жить ради неё. Она до сих пор внутри меня, и это помогает мне верить в лучшее.
Корделия слушала, восхищалась и невольно завидовала. Быть с кем-то рядом, даже если этот кто-то неправ? Почему она так не может? Почему у неё нет того, кто будет с ней, даже если она, скажем, пошлёт к чертям всё и всех? Девушка вдруг подумала, что она малодушна. Вот. Перед ней сидел человек, она была уверена, готовый променять на свою жену всё. А она лишь загоняет себя в общественные рамки.
— Как её звали? — с лёгкой грустной улыбкой спросила Делия?
— Жизель, — Энрике тепло улыбнулся, вспоминая жену. — Мы познакомились, когда она работала в баре в Германии. Я гостил там у друга, и мы знатно напились. Она мне сразу понравилась. Тёмно-русая, с пронзительными такими, как стрела, глазами, с формами и горячим нравом. Она выставила нас с товарищем за дверь, когда мы начали буянить, надавала по шапке, и я влюбился без оглядки, — он легко рассмеялся, Корделия тоже.
— Это довольно необычно.
— Согласен, даже не знаю, чем я мог привлечь её, но бесконечно благодарен судьбе за двадцать лет счастливой жизни.
— А что если… Что если человек, который мог бы заинтересовать, — ведьма замялась, — опасен для всего человечества? — Делия вцепилась в край платья и неосознанно повела плечами, желая откусить себе язык.
— Я был знаменитым в своих кругах карманником, когда встретил Жизель. И её это нисколечки не оттолкнуло, когда мы познакомились поближе. Мне было всё равно на всех, я мог убить, если того требовали обстоятельства. Но никогда не причинял вреда ей. Так что, милая леди, если Ваше сердце бьётся быстрее рядом с тем, о ком Вы говорите, смотрите, как он относится именно к Вам. Нас делает счастливыми всего лишь один человек, а не весь мир. — Мужчина встал и прежде, чем уйти, пожелал Корделии быть более открытой к переменам и слушать саму себя.
* * *
Мисти долго болтала с синеволосым подростком о пользе растений в лечении разного рода болезней. Кудрявая никак не могла понять, зачем Максу это нужно, учитывая, что ему лет двадцать от силы, и он вовсе не выглядит, как человек, интересующийся ботаникой. Из-за своей наивности блондинка не видела явные признаки болезней, ссылаясь на готический стиль парня.
