— Да. Вы примете от меня цветы?
— Где же ты нашёл зимой цветы? — удивилась я, глубоко вздыхая и вытирая слёзы.
— Нарисовал. — Меня одарили такой лучезарной улыбкой, что я чуть не расплакалась вновь. Шанир махнул рукой, и двое дюжих мужиков внесли большую картину, накрытую тканью. Мальчик сам подошёл к картине и сдёрнул ткань, внимательно меня рассматривая. А я…
У меня не было слов. Вот это мужчина вырастет. Как же он будет ухаживать за своей женой, если мне сейчас такую красоту дарит! Вопросом, где деревенский мальчик мог видеть такие цветы, не задавалась.
На картине была изображена клумба со множеством цветов, да такая, что ландшафтные дизайнеры моего мира нервно курят в сторонке. От края к центру цветы менялись и явно были выше. С самого края цвели кудрявые фиолетовые цветы, за ними шли пышные синие бутоны, нежные мелкие голубые цветочки перемежались с крупными зелёными листами, желтые крупные колокольчики возвышались над ними, оранжевые цветы, больше похожие на наши ромашки, окружали просто гигантский один-единственный бутон розы. Кроме цветов и сама клумба была прорисована так, что каждый камешек был виден. А вот за клумбой нарисована вполне узнаваемая стена моего замка в графстве. Прямо захотелось иметь такую клумбу еще и в натуре.
— Это великолепно. Огромное тебе спасибо, Васик! Столько цветов одновременно мне никто и никогда не дарил. Думаю, что и вряд ли подарит. Ты самый щедрый мужчина в моей жизни, — говорила я от всего сердца и истинную правду. Согласитесь, никто не станет дарить целую клумбу цветов.
— Это только для вас, миледи. Я очень рад, что вам понравилось, — улыбался он так широко, что казалось, невозможно улыбнуться шире.
— Ну, мы не будем мешать, — топтался Шанир на одном месте. Он протянул руку Васику, и тот тут же подошёл к нему.
— Вы нисколько не мешаете. Можете помочь с расстановкой, если есть время и желание, — улыбнулась я, хотя точно знала, что мне ещё до дома мадам Олорки идти, а потом в кабак. Только уж очень не хотелось так быстро отпускать мальчика. Он же наверняка очень много времени потратил, чтобы создать такое великолепие, и так быстро уйти?
Конечно, они согласились. Шанир посоветовал поставить мебель немного не так, как я сама собиралась, но это было объяснимо. Он мастер и знал своё творение. В его варианте резьба просто заиграла на солнце, будто оживая. А что же с ней будет летом, когда солнца намного больше?
Васик сам выбрал место для картины. И это было не самое видное место в кабинете. Наоборот, вышло так, что входящий видел шкафы, окно, мой стол, но не картину. Её Васик повесил возле двери, как раз напротив стола.
— Так вы сможете всегда на неё посмотреть, она для вас, а не для всех, — объяснил свой выбор мальчик. И что-то в этом было.
А вот заполнять мебель времени не осталось. Более того, оно уже поджимало, на что мне намекнула мадам Олорка. Да так намекнула, что поняли все. Шанир извинился, забрал Васика, и они уехали. Мне тоже уже пора.
24
Хорошо, что я уже прогулялась по этим улочкам, иначе могла заблудиться. Днём здесь людей значительно меньше. Сейчас же уже темнеет, и все куда-то идут, смеются, оживлённо разговаривают, откровенно флиртуют, а ещё шарахаются от меня. Вот и хорошо, значит, ни у кого не возникнет мысли знакомиться со мной.
Найти кабак «Три дороги» не составило особого труда. Он действительно стоял на трёх дорогах. По одной я пришла из благополучного района, другая уходила вглубь нищих районов, а вот третья вела к торговой площади и большому парку. Именно поэтому пропустить кабак было сложно. И с первого взгляда и не скажешь, что это рассадник наёмников. На вид ухоженный кабак, как внутри, так и снаружи. Даже цветы в кадках имеются. Возможно, днём он действительно приличное заведение, а вот к вечеру здесь собирается совсем другая публика. Хотя я могу ошибаться.
Кабан и мой наёмник Хлыст сидели в уголке. Они уже что-то заказали, потому что перед ними стояли две кружки, а в центре стола корзинка с хлебом и пустая пока подставка. И вот дюжие мужики, а на общем фоне ничем особым не выделялись, потому что таких колоритных здесь было за каждым столом. Беглым взглядом я насчитала восемнадцать мужиков. И ни одной женщины. Прямо страшновато стало от их взглядов. А вдруг каждый из них решит меня проверить, как тот же Кабан?
Только отступать было поздно. Я досчитала до пяти, сделала глубокий вдох и шагнула к своим малознакомым.
— Красовалась? — усмехнулся Кабан.
— Осматривалась, — ответила я кривой улыбкой, которую ему должно быть видно.
— Всё скрываешься? Может, твои мужья здесь?
— В данный момент ни одного из них здесь нет, но лицом светить не буду, извините.
— И не испугалась. Одна, и столько мужчин вокруг, а мужей нет.
И что ему мои мужья дались? Нет у меня их. Вообще только на бумаге, но тебе это знать не нужно.
— А что вы все сделаете в таком ограниченном пространстве? Здесь и развернуться негде, ни размаха, ни дальности, — откинулась я на спинку стула, изображая безмятежность и уверенность, а сама думала, что им всем против меня одной и не нужно оружие, голыми руками справятся и по кругу пустят. Страшно становилось. Тем более что я отчётливо ощущала заинтересованные взгляды на себе.
— Ха…
— К тому же не думаешь же ты, что я настолько глупа и не взяла ни одного артефакта? У меня и родовые есть.
Вот тут у него ухмылка слетела с лица. Неужели уже имел дело с родовыми артефактами? А что планировал на мой счёт? Еле сдержалась от передёргивания.
Тут пришёл официант и поставил на подставку большое блюдо с шашлыком. Да-да, натуральный шашлык, сочный, ароматный, посыпанный маринованным лучком. Я даже застонала от удовольствия, втягивая такой родной и любимый запах. Во рту сразу слюна появилась, а желудок напомнил, что за обстановкой кабинета его ничем не наполнили.
