– Пуля в голову, – прокомментировал Арчер. – Даже эти не в силах после такого оправиться.
– Но это нечестно, – заметил Дэймон. Он вихрем повернулся и вырубил последнего Лаксена ударом энергии Источника. Пришелец сполз по стоящему поблизости грузовику.
– Подумаешь. – Арчер опустил оружие. – Я по возможности забочусь о сохранении энергии.
Откинув с лица пряди волос, я изучала зловещую картину боя.
– Это все они?
Арчер огляделся по сторонам.
– Думаю, пока что – да.
Пока что? Сомневаясь, что выдержу еще один раунд, я повернулась туда, где стоял Дэймон. Мое сердце сжалось. Голубовато-красная жидкость сочилась из уголка его рта. Качнувшись на месте, я рванулась к Дэймону. Я впервые видела его раненым.
– Ты ранен!
– Со мной все в порядке, – заверил он, но вид Дэймона, у которого идет кровь, шокировал меня. – Да, я принял удар, но все отлично. Через пару минут я вообще забуду о том, что это произошло.
Это совсем не помогло утихомирить растущую во мне панику.
– Но он действительно в порядке, – вмешался Арчер. – Он быстро пойдет на поправку – тем более что сейчас уже день.
Сперва я не совсем поняла, что он имеет в виду, но потом вспомнила: Дэймон еще давным-давно объяснял мне, какие чудеса творит для Лаксенов солнце, тогда как гибридам помогает большое количество сахара.
– Нам надо спешить. – Дэймон схватил меня за руку и потащил к «Эксплореру». – Другие Лаксены тоже почувствуют, что мы путешествуем, и это только вопрос времени, когда они поймут, для чего.
И это было бы плохо – из рук вон плохо.
К тому моменту, когда мы подъехали к Атланте, я уже разделалась с тремя шоколадными батончиками и чувствовала, что уровень сахара у меня в организме поднялся. Дэймон сидел за рулем, утверждая, что с ним все в порядке и он совершенно оправился после удара. И пока он старался наверстать время, потраченное на битву с Лаксенами на трассе в Кентукки, мы с Арчером определенно постарели на несколько лет.
Больше Лаксенов мы не видели и не знали точно, где они могли ощутить наше присутствие, сообщили ли другим о том, что мы едем, и подозревают ли вообще, кто мы такие. Но тот, кто предупрежден, тот вооружен, поэтому мы готовились к тому, что эта встреча не будет последней.
Когда мы добрались до штата Джорджия, перед нами возникла картина, больше напоминающая декорацию какого-то фильма. Деревья по обеим сторонам трассы были рассечены пополам, обуглены и покорежены. Последствия авиакатастрофы обнаружились в густой траве. Хвост самолета. Средний отсек фюзеляжа с выбитыми иллюминаторами.
Я отвернулась, тяжело переживая всю эту бессмысленную жестокость и разрушение. Чем больше я видела, тем сложнее казалась задача для нас – для всего мира – продолжать жить независимо от того, что произойдет с вторгшимися Лаксенами. Теперь, когда люди знают о том, что Лаксены вокруг, как смогут они жить дальше? Как смогут они хоть когда-нибудь поверить Лаксену?
Однако погрузиться в эти печальные размышления возможности не было. Да и к чему думать о том, как перейти ветхий мост с зияющими в нем дырами, пока мы до него даже не добрались? И даже приблизительно представить себе картину возможного будущего я тоже была не в состоянии.
Как ни странно, дороги по большей части были расчищены. Все заброшенные машины отбуксированы на обочину, и город – по крайней мере, со стороны окружной дороги, учитывая все происходящее – выглядел почти обычно.
Возможно, это было как-то связано с присутствием большого количества военизированных подразделений и национальной гвардии, но и они только какое-то время смогут отражать напор Лаксенов, да и то недолго. Было около семи вечера, когда мы подъехали к огромной территории аэропорта. Видимо, действовал комендантский час, потому что на улице почти никого не было. Но, опять-таки, сами полеты тоже были отменены.
– Вот мы и на месте. – Арчер указал на шикарный автомобиль иностранной марки с тонированными стеклами. – Он сказал, что приедет вот на этом. Хорошая машина.
– Я знаю, что просить тебя остаться в машине – дело безнадежное, но, пожалуйста, держись ко мне поближе. – Дэймон немного сбавил скорость и, проехав через парковку, направился к шикарной черной тачке. – Может, Люк и доверяет этому мерзавцу, но я нет.
Я еле удержалась, чтобы не закатить глаза.
– Можно подумать, я собираюсь броситься к нему с объятиями.
Лицо Дэймона приняло ироничное выражение.
– Надеюсь, что нет. А то я могу приревновать.
– Ты бы приревновал, даже если бы она обняла дерево, – встрял Арчер.
– Возможно. – Дэймон затормозил и остановился рядом с машиной. – Я очень подвержен эмоциям.
Открывая пассажирскую дверь машины, я перестала бороться с собой и все-таки закатила глаза.
– Вы оба несете ерунду.
Едва мы выбрались из нашего внедорожника, три двери блестящей машины распахнулись. Меня снедало любопытство. Я никогда еще не встречала Аэрума, который не будет пытаться подкрепиться моей энергией. Предстоял переход на новый уровень общения с Аэрумом, который, надеялась я, не окажется очередным существом, намеревающимся нас убить. Я стала пристально вглядываться в высокий силуэт, вырастающий со стороны водительского сиденья.
Аэрум меня побери…
Темноволосый человек был таким же высоким, как Дэймон, но шире в плечах. Его черная рубашка плотно обтягивала плечи и грудь, мощные, как у боксера. Уже этого было достаточно, чтобы понять: с этим лучше не связываться. Приглядевшись к его лепному подбородку и профилю, я отметила, что кожа у него, как у всех Аэрумов, бледная, но не столь же отвратительного оттенка. Она, скорее, напоминала алебастр или фарфор. Глаза Аэрума скрывались за черными стеклами солнцезащитных очков. Одетый в темные джинсы и такую же куртку, он больше напоминал одного из героев журнала GQ, нежели бездушный инопланетный вариант чупакабры, сосущей кровь у коз.
Точная копия этого Аэрума обозначилась и со стороны заднего сиденья. Только тот был в брюках и рубашке, которую ему, похоже, надоело застегивать. В широко распахнутом вороте виднелось мощное бледное тело.
Аэрумы обычно появлялись вчетвером: трое мужчин и одна женщина. Я ожидала увидеть еще одного брата или сестру, но возле пассажирской двери стоял некто иной.
Обычная земная женщина.
Я в изумлении созерцала пеструю компанию. Какого черта женщина затесалась в их ряды? Блондинка повернулась туда, где мы стояли, и я как следует ее рассмотрела. Она была хорошенькая – действительно очень хорошенькая, – что заставило ее оказаться там?
– Здорово, засранец.
У меня отвисла челюсть.
