- Подойди. Дотронься, - прошептала она ему. Когда он споткнулся у ее ног, подбираясь к ней, она открыла ладонь и вырос цветок - из ее кожи. С чувственным подмигиванием, она послала ему воздушный поцелуй поверх цветка, вместе со смертоносными спорами. Он начал задыхаться, падая к ее ногам. Его кожа начала вспухать, пока не лопнула. Гниль вскипела и взорвалась. Она смотрела на него, весело рассказывая:
- Как ловко мы маним, как прекрасно мы караем...
С каждым днем, я ненавидела ее все сильней. Затем я нахмурилась.
- Джексон, что ты слышал, из того что я бормотала во сне?
- Ты сказала "Подойди, дотронься". Я подумал, что это хорошая идея, пока ты не добавила "Но ты заплатишь". Что ты имела в виду?
Восхитительная поросль шиповника.
- Не представляю.
- Врешь. - Он бросил взгляд в зеркало заднего вида, - что нужно сделать, чтобы ты доверяла мне, а?
- Не знаю, - ответила я честно. Я хотела начать доверять ему. Насколько же сильно я жаждала довериться кому-нибудь! Возможно, можно было просто завести друга снова? По крайней мере, один присутствовал здесь. Но я не хотела давать Джексону больше оснований бросить меня. Хотя он принял мои видения достаточно легко, то, что я слышала голоса - совсем другое дело. А мои повторяющиеся кошмары о хладнокровных убийствах...
- Ты постоянно разыскиваешь других людей, но не разговариваешь с тем, кто рядом. - Сказал он, - думаю, я не сильно надоедаю.
- Я говорила бы с тобой больше, если бы ты не считал меня неприспособленной все это время.
- Неприспособленной? Когда? Это из-за солнечных очков?
Мои старые очки были так поцарапаны, что я едва могла видеть сквозь них. Но они по-прежнему оставалась на мне. Мы были в доме, а сквозь эти очки плохо видно... Я ходила вокруг тела, цепляя его, снова и снова. Джексон приказал:
- Тащи свою задницу оттуда Эванджелин, и выбрось эти очки прочь! Немедленно!
- Да, неприспособленной, - настаивала я. – Как насчет того раза, когда я по ошибке забыла свою сумку для выездов. Ты же просто ушел!
- А если бы я относился к тебе ласковее, как ты думаешь, это было бы полезнее?
Ласковее? Хотелось бы. В первые дни нашего путешествия, он был неплохим, но отстраненным. Но, как и сила моего горя, это уменьшилось, зато его угрюмость увеличилась. Если он когда-нибудь приходил ко мне, услышав, как я всхлипываю или если я не ем, когда у нас действительно была еда, или не сплю, он воспринимал это как личное оскорбление.
- Кровать не достаточно мягкая для вас, принцесса? - глумился он, хотя я никогда не жаловалась. - Еда не достаточно хороша?
Ему особенно не нравилось, когда я бывала тихой и задумчивой. Хотя он сам точно такой же. Он становился со временем всё беспокойней и я понимала, что он просто ненавидел быть запертым со мной в машине, быть обремененным мной. Мы застряли вместе, наблюдая, как скрипят стеклоочистители, слушая те же песни снова и снова.
Большинство треков были из плей-листа Мэл. Странно, Джексону не нравились бесконечные ремиксы рэпа Аланис Морисет*.
(прим.ред. Ала?нис Нади?н Мо?риссетт - канадская певица, композитор, актриса и продюсер, которая стала всемирно популярной в 1995 году, записав один из самых продаваемых альбомов за всё время Jagged Little Pill. На счету Мориссетт 7 наград «Грэмми». В общей сложности по всему миру продано более 55 млн экземпляров её альбомов.)
Боже, как я скучаю по Мэл, как я скучаю по маме…
Тем не менее, в ответ на моё обвинение в подлости, Джексон сказал:
- Ты тоже не идеал, peekon. Ты получаешь удовольствие, заставляя себя испытывать боль, - он щелкнул пальцами – и ты не рассказала мне ничего о себе. Чего-то личного, о самой близкой мне девушке, которую я когда-то знал.
- Почему ты всегда один получаешь ответы? Ты редко говоришь о себе, за все время, пока мы в дороге.
- Да, у меня есть секреты, - но у него было такое огромное преимущество, у него был телефон Брэндона! - спроси меня о чем-нибудь, - сказал Джексон, хотя его руки вцепились в руль так, как будто он готовился к удару.
- Хорошо. Были ли правдой слухи о клетке-ярости*? Ты действительно сидел в тюрьме? - если это так, он сможет понять, на что был похож мой опыт в ПШР.
( Прим. ред. *Клетка ярости - Cage Rage - чемпионат по смешанным боевым искусствам. Первый состоялся 7 сентября 2002г в Лондоне. В настоящее время не проводится.)
Гнев вспыхнул на его лице.
- Ты должна была спросить об этом при первой возможности.
- В смысле? Я просто задала разумный вопрос.
- Чтобы напомнить мне о моем месте!
- Джексон, ты поразил меня тем, что можешь идти дальше, это не всем по плечу.
- Как насчет того, чтобы спросить, какая моя любимая книга? Или какой урок мне нравился больше всего?
- Я думаю, что ты любил английский, и, наверное, Робинзон Крузо - твоя любимая книга.
Угрожающе низким голосом, он сказал:
- Иногда я забываю, что ты была в моем доме.
- Хорошо, я попробую еще раз. Итак, Джексон, что ты планировал делать после школы?
Он посмотрел на меня сузившимся взглядом.
- Открыть магазин запчастей. Красть автомобили для разборки на детали. Разве это не то, что ты ожидала от меня услышать?
- Забудь, о чем я спросила.
- А что ты бы делала-то?
- Вышла бы замуж за Брэндона, завела несколько ребятишек, и играла бы в теннис весь день. Разве это не то, что ты ожидал от меня услышать?
Он, казалось, хотел задушить рулевое колесо. По крайней мере, его руки зажили. Когда на прошлой неделе, я настаивала, что нужно их продезинфицировать и перевязать, он был груб, но я думаю, что втайне ему нравилось, когда кто-то суетился над ним. Потому что это была такая редкость. Когда я закончила перебинтовывать их, он проворчал: «Удивлен, что ты не поцеловала их, чтобы им стало лучше.» - Так я и сделала, прижавшись быстрым поцелуем в каждой повязке, просто чтобы шокировать его. Вместо этого, хрипота в его голосе усилилась, когда он назвал меня - Ma Belle infirmiere.( Моя симпатичная медсестра).
Его настроение было настолько изменчивым. В ту ночь он был кокетливым. Теперь он был задумчив, наполнен напряжением. Казалось, чем лучше я к нему относилась, пытаясь сделать его счастливым, тем больше он отворачивался от меня. Тишина снова повисла между нами. Мой живот заурчал. Джексон бросил на меня хмурый взгляд. Я уже знала, что мой голод по-настоящему беспокоил его, как будто я просила давать мне еду.
- Мы не будем есть еще в течение нескольких часов, принцесса. - Он знал, что я ненавидела, когда он называл меня так. – Эви, мы договорились держать курс на Атланту. И мы знали, что это будет тяжёлая дорога.
