— О… что здесь происходит?
К моему ужасу, Леса посвятила ее во все подробности.
— О да, — кивнула Карисса. — Они так смотрели друг на друга в пятницу. В аудитории воздух порядком наэлектризовался на тему: «я хочу раздеть тебя глазами».
Я поперхнулась соком:
— Мы абсолютно ничего такого не имели в виду! Мы разговаривали!
— Кэти, именно это и происходило. — Леса взяла со стола салфетку и начала ее скручивать. — Не стоит смущаться. Я бы вела себя точно так же, если бы в игру был вовлечен такой, как он.
Я смотрела на нее секунду, а потом разразилась смехом.
— Девочки, да вы с ума сошли! Между нами ничего не происходит. — Я перевела взгляд на Ди: — Ты должна знать об этом, как никто другой.
Ди невинно пожала плечами:
— Я знаю много разных вещей, Кэти.
Мои брови сошлись на переносице.
— И что это должно означать?
Она пожала плечами и кивнула в сторону второго куска пиццы:
— Ты собираешься доедать?
Я подцепила его и протянула ей. Она игнорировала мой сердитый взгляд, с удовольствием поглощая мою пиццу.
— О, а вы слышали новости про Сару? — Кариеса захлопнула сотовый и уставилась на нас. — Я чуть не забыла!
— Нет. — Леса посмотрела на меня: — Старший брат Кариссы, Бен, дружит с братом Сары. Они вместе учатся в Университете Западной Виргинии.
Я теребила в пальцах пустую упаковку из-под сока. Всякий раз при упоминании о Саре я вспоминала о больнице и о том, как я впервые услышала о ее смерти. А еще я вспоминала про Аэрумов, которые, вероятно, находились где-то поблизости.
— Роби сказал Бену, что полиция считает, что она умерла не от сердечного приступа и вообще не от каких-либо естественных причин. — Карисса окинула нас взглядом и понизила голос. — По крайней мере, не от тех естественных причин, которые были бы им известны.
Ди опустила кусок пиццы на тарелку. Явный признак того, насколько все было серьезно.
— Что ты имеешь в виду?
— Ее сердце практически разорвано. Никакой приступ не смог бы нанести травмы подобной тяжести.
Ди пожала плечами:
— Ясно. Но тогда… что это могло быть?
Я взглянула на нее, имея некоторые догадки о том, что или кто это мог быть.
После обеда я отозвала ее в сторону.
— Это был один из них? — спросила я. — Аэрум?
Ди закусила губу, а потом повела меня прочь от кафе, подальше от выходившего из его дверей брата. Когда мы оказались в самом конце длинного коридора, она остановилась.
— Это был Аэрум. Но не бойся, Дэймон уже позаботился о нем.
Я замерла в нерешительности:
— Это был тот же самый, который напал на меня?
— Определенно. — Ди оглянулась, поджав губы. — Дэймон считает, что Аэрум наткнулся на нее случайно. Она не была с нами знакома. Клянусь.
Я перестала что-либо вообще понимать:
— Тогда зачем?!
Ди встретилась со мной взглядом.
— Им не нужна причина, Кэти. Аэрумы — невменяемы. Они убивают нас из-за нашей силы. — Она запнулась, и лицо ее побледнело. — Людей они убивают просто ради развлечения.
Удивительно, но моя жизнь постепенно становилась… нормальной. За полторы недели след сошел на нет, и Дэймон вел себя так, словно его освободили из тюрьмы после двадцатилетнего заключения. Теперь, когда я находилась рядом с Ди, его никогда не было рядом.
Сентябрь и почти весь октябрь прошли без особых событий. Мама продолжала работать. У нее состоялось еще два свидания с мистером Майклзом. Он нравился ей, и я была за нее рада. Я уже и забыла, когда на ее лице сияла такая беззаботная улыбка.
Ко мне часто заглядывали в гости Карисса и Леса. Пригласив в свою компанию Ди, мы ходили вместе в кино или в торговый центр.
Хотя я значительно сблизилась с Кариссой и Лесой, с Ди меня по-прежнему связывало гораздо большее. Мы делали почти все вместе, — все, за исключением разговоров о Дэймоне.
Правда, не потому, что она не пыталась.
— Я знаю, что ты ему нравишься, — произнесла она однажды, когда мы, предположительно, должны были заниматься биологией. — Я вижу, как он на тебя смотрит. Он раздражается всякий раз, когда я просто произношу твое имя.
Я вздохнула и закрыла ноутбук:
— Ди, я думаю, он смотрит на меня только потому, что обдумывает, как лучше меня убить и спрятать мое тело.
— Это не та разновидность взглядов, поверь мне.
— Тогда какая это «разновидность», Ди?
Она сбросила учебник с кровати и, вскочив на колени, прижала ладони к груди:
— Это разновидность: «я ненавижу тебя, но хочу!».
Я задохнулась от смеха:
— Это ужасно.
— Но это правда, — она опустила руки. — Ты знаешь, мы можем встречаться с людьми, если хотим. Хотя и понимаем, что это ни к чему не приведет. Просто он никогда раньше не обращал внимания на людей.
— Его заставили обратить на меня внимание, Ди.
Я с размаху упала на кровать, чувствуя, как моя грудь сжимается от одной только мысли, что Дэймон мог хотеть быть со мной. Я знала, что исключительно на физическом уровне его влекло ко мне. Я чувствовала это. Только этого было недостаточно, чтобы между нами могли завязаться отношения.
— А как насчет тебя? Что происходит с Адамом?
— Абсолютно ничего. Я не знаю, на каком уровне Эш испытывает влечение к Дэймону. Мы выросли вместе. Адам для меня как брат. Не думаю, что он чувствует по отношению ко мне что-то другое. — Она сделала паузу, ее нижняя губа подрагивала. — Мне никто не нравится среди своих.
— Есть какой-то… человеческий парень, который тебе нравится?
Она покачала головой:
— Нет. Но если бы был, я бы не испугалась этого. Я хочу быть счастливой. Не имеет значения с кем.
— Полностью с тобой согласна.
Ди легла рядом со мной, свернувшись калачиком:
— Дэймон сойдет с ума, если я влюблюсь в человека.
Эти слова почти что вызвали у меня улыбку, но потом я вспомнила про их брата. Ди была права: Дэймон сошел бы с ума. И он имел на это полное право, потому что если бы его брат не связался с человеком, он был бы все еще жив.
Я надеялась, что Ди никогда не повторит ошибки Доусона. Потому что в противном случае Дэймон определенно слетит с катушек.
К середине октября я собиралась стащить его ручку и наконец-таки ее уничтожить, потому что потеряла счет, сколько раз он тыкал ею мне в спину уже после того, как след исчез. Казалось. Дэймон жил ради того, чтобы меня изводить.
Хотя, признаться, я в какой-то степени даже ждала наших столкновений, но только потому, что это было занимательно… до тех пор, конечно, пока один из нас реально не начинал выходить из себя. Особенно когда Дэймон вел себя откровенно асоциально.
