Маринка все выложила на стол, который стоял тут же в палате. Бабушки заахали. Такого сокровища они давно не видели.
— Никитична, гляди, бананы. Мы в мусорке только шкурки едим, а тут целые! Смотрите, как раз всем по одному! Ой, доченька, а икру забери, она дорогая очень. Я ее в жизни не пробовала, лучше и не знать, какая она.
— Нет, что вы, кушайте все. Медсестра права, Светке моей это все не понадобится. К ней мужчина ходит, каждый день продукты носит. Я думала, как вот приду с пустыми руками, а теперь понимаю, что все это условности. Светке не продукты нужны сейчас, а другое. А вам от них польза и радость.
Маринка, выслушав слова благодарности, попрощалась с новыми знакомыми и налегке отправилась к Светке.
В дверях палаты ее поджидала медсестра. Она, видимо, что-то хотела сказать Маринке, но не решалась.
— Вы что-то хотите?
— Да, вот хочу поговорить с вами. Вы мне не уделите немного времени?
— Да, конечно, с удовольствием.
Они прошли в небольшую комнатку, где стояла только медицинская кушетка. Маринка только сейчас разглядела медсестру. Эта женщина была уже в возрасте. Ничего примечательного в ней не было. Чистенький белый халат, большие натруженные руки. Она тоже внимательно разглядывала Маринку. Наконец заговорила:
— Знаете, мне не с кем поделиться этим. Я не могу никому рассказать, боюсь, что меня примут за сумасшедшую. Я думаю, что вы не такая, как все, вы поймете меня. Я проработала в больнице всю жизнь. Она у меня была не легкой. С мужем я прожила всего год, он погиб, когда родился мой сын, с тех пор я одна. Всю жизнь работаю в этой больнице. Сын сейчас совсем спился, ушел от жены, мне с ним очень тяжело. Если со мной что случится, кому он будет нужен? Я никогда ни во что не верила, в церковь не ходила, время такое было. Я в партии состояла и сыну внушала, что Бога нет. А тут со мной стали происходить странные вещи: я теперь знаю, когда человек умрет. Как-то дежуря, я как всегда обходила палаты. Мы двери не закрываем, вдруг, кому плохо станет, так позовут голосом, в больнице звонков нету. Так вот, в одной палате я увидела, что возле больного стоит человек. Я очень удивилась, была поздняя ночь, у нас пропускной режим строгий. По книге никто записан не был. У нас так заведено, если больной очень тяжелый, мы разрешаем родственникам дежурить ночью, так вот, в эту ночь посетителей не было. Я всегда проверяю, мне интересно с новыми людьми поговорить. Я зашла в палату и остолбенела. Дальше идти не могу. Холод меня сковал, я почувствовала, что как будто смерть рядом. Фигура обернулась, и я увидела просто голый череп, чуть не умерла со страху. Все свои силы собрала, о сыне подумала, что рано мне еще умирать, как же он тогда один останется? Вышла из палаты, обернулась, а фигуры уже не было. Меня озноб до утра бил. Через сутки тот пациент, у которого посетитель был, умер. И вот с тех пор, когда я вижу его или ее, я знаю, что человек умрет. А знаешь, у нас люди мрут, как мухи. Денег на операцию нет, а сердце как еще вылечить?
Маринка подумала:
— Странно, почему она именно ко мне подошла? А ведь в детстве я видела такое же возле мамы. И действительно, она умерла через сутки.
Между тем медсестра продолжала:
— Что вы думаете, может быть, у меня галлюцинации? А если нет, может, мне в церковь сходить? Может быть, поп поможет, как вы думаете?
— Я думаю, что у вас просто дар такой открылся — увидеть то, что другим не дано. Не поможет вам церковь. Я такое тоже один раз видела. Одна моя знакомая мне объяснила, что это ангел Смерти. Кого-то он успокаивает, кого-то пугает, но кто-то его не видит совсем. Может быть, вам лучше работу сменить? Ведь вы на пенсии?
— Привыкла я к больнице, сорок лет на одном месте проработала, мне здесь дом родной.
— А знаете, хотите, я вам адрес дам одной моей знакомой. Она точно вашему сыну поможет. Ехать, правда, на поезде придется трое суток. Вот мой телефон и адрес, держите. Вы когда работу кончаете?
— Да я работаю сутки через трое. Сейчас вот смену сдам, и домой.
— Вот и хорошо. А как вас зовут?
— Мария Ильинична, легко запомнить — так маму Ленина звали.
— Мария Ильинична, зайдите ко мне вечером, часиков в восемь. Я вам все подробно расскажу и с билетами помогу.
— Спасибо, дочка. Вот видишь, правильно я к тебе подошла. Чувствовало мое сердце, что ты мне поможешь. Ведь ничего, что я тебя на ты называю?
— Конечно, мне так больше нравится. А не покажите, где у вас травма?
— Пошли провожу, прямо до палаты доведу и комнатку вам найду, а то в палате еще трое, все любопытничают. Вам ведь поговорить надо будет, правда?
— Да, конечно, а вы не можете сами Светлану привести в эту комнатку, а то боюсь, что она со мной не захочет туда пойти? Мы поругались с ней. А теперь я помириться хочу.
— Ну, что ты, конечно приведу, пошли.
Вскоре они были на месте. Комнатка эта была просто близнец той, где они сидели с медсестрой.
— Это наша процедурная, здесь уколы делают. Сейчас как раз она свободна, разговаривайте сколько хотите.
Маринка присела на кушетку.
Сколько людей несчастных бьются в этой жизни и не понимают, что вся их жизнь зависит только от них самих. Недавно я этого тоже не понимала. Но ничего, Аллочка и этой женщине поможет, все объяснит, и мир для нее изменится, как изменился он для тысячи других людей. Как нужна эта книга людям, без нее не прочитать Библию, уж больно все в ней зашифровано. Сколько раз читала ее и думала: какой-то бред написан, а там оказывается в каждой строчке инструкция для нашей жизни. Если бы эти знания стали доступны каждому, интересно, что бы было? Но, честно говоря, думаю, мало что изменилось бы. Ведь не каждый способен поверить этому, а жаль.
Ее мысли прервали: дверь открылась, и она увидела Светку. Лица у нее действительно не было. Хорошо хоть один глаз сохранился.
Господи, как же она жить будет такая? Маринка не узнала и ее голос. От ожога голосовые связки совсем сели. Раньше у Светки был нежный голосок, а сейчас она сипела.
— Кто здесь? Ее голос был напуган. Она чего-то боялась.
— Свет, не бойся, это я, Маринка. Ты не видишь меня?
— Только твой силуэт. Зачем пришла? Чтобы на меня такую посмотреть? Я всегда завидовала твоей внешности: твоему лицу, фигуре. Знаешь, о чем я иногда думала? Я хотела, чтобы лицо твое состарилось, а фигура растолстела. Мой Мишка всегда на тебя смотрел с вожделением, я ненавижу тебя, мне не нужна твоя жалость.
— Свет, зачем ты так? Я не жалеть тебя пришла, а помочь тебе. Я хочу тебе сказать, что ты очень богата. Мы с Сережей решили отдать тебе долю Миши, им подписали контракт. Представляешь, ты сможешь сделать себе пластическую операцию, я слышала, что сейчас хирурги делают чудеса, были бы деньги.
