Я посмотрела на нее. Эшли была сосредоточена на дороге, и снова пыталась подрезать машину, что ехала впереди нас, и нам стали сигналить, призывая к порядку.
Я почти забыла о том, что ей пришлось пережить год назад во Франции. Я почти забыла, какую роль во всем этом сыграл Кэри Хейл. Но, раз она сама заговорила об этом, почему бы не продолжить?..
— Мм… — я все еще не была уверена. Какой бы черствой она меня не считала, я не хочу заставлять ее переживать тот ужас снова в разговоре со мной. — Ты поэтому предложила ему жить в вашем доме?
— В нашем доме, — поправила Эшли, и продолжила: — Он сказал, что в то время был на собеседовании со своим профессором…
— И ты поверила? — вставила я, удивленно, и тут же напомнила себе, что сама поверила ему.
— Он вырвал меня из лап монстра, — осадила меня кузина, одаривая холодным взглядом, и я осеклась. — И кроме того, ты что, думаешь, я могла нормально соображать? Я узнала, что он собирается приехать в Дэвилспейнд, чтобы пройти осеннюю практику, и предложила ему пожить у нас.
— Стой, — я нахмурилась. — Ты сказала, что он собирался приехать, но не сказала, что он решил вернуться?.. В школе говорили, что Кэри раньше учился в нашей школе.
Эшли замялась:
— Не знаю, я не уверена. Я увидела его впервые в тот день… но раз он говорит, что учился в нашей школе, почему я должна не верить ему? Не фыркай так демонстративно, Скай.
Я на несколько секунд сконцентрировалась на дороге, проверяя, сколько времени мы сможем провести с Эшли наедине. Фонари вдоль дороги, фары машин, россыпью расположившиеся вокруг нас, каменная кладка дороги, и впереди, слева — въезд на парковку торгового центра; перед этим нам придется остановиться на светофоре, так что времени хватит.
— То есть, ты не помнишь его в школе, — констатировала я. — Что еще ты знаешь о нем?
— Что ты делаешь, Скай? — пробурчала кузина, останавливаясь на желтый свет, и пронизывая меня мрачным взглядом. — Ты снова пытаешься начать копаться во всем этом дерьме, чтобы приглушить другие свои ощущения? Я думала, ты оставила все это в покое.
Ее слова охладили меня. Я почувствовала, как было напряжено мое тело, когда расслабилась, и облокотилась на спинку кресла.
— Ты права, Эшли. Кэри Хейла больше нет в моей жизни, с ним покончено. Мне осталось несколько месяцев до окончания школы, после чего, я уеду подальше от Дэвилспейнда.
— Ты говоришь, что его нет в твоей жизни, но ты продолжаешь говорить о нем. Он все еще где-то внутри тебя. От всего этого тебе не избавиться за несколько месяцев, Скай. Слишком много случилось, и лишь твоя решимость дела не сделает.
К сожалению, она права.
* * *
Даже несмотря на то, что на мне была шапка, на меня все равно все пялились. Это либо из-за того, что у меня был вид подозрительного субъекта, или потому, что во всех газетах в последнее время писали только обо мне. Лишь пару месяцев назад, репортеры ушли с газона особняка, и позволили мне выглядывать в окно.
Я заперлась в примерочной кабинке, скрываясь от проницательных взглядов продавщиц, и одновременно для того, чтобы надеть дурацкую блузку, которую выбрала для меня кузина. Она продолжала кружить возле вешалок с одеждой, как стервятник на поле с падалью, и с каждым разом ее выбор был все хуже и хуже, но я понимаю, что она делает это лишь для того, чтобы отвлечь меня от мрачных мыслей. Сомневаюсь, что она сама надела бы блузку, где кажется, было сплошное декольте.
Я услышала, как дверь позади меня открылась, я и повернулась, чтобы высказать Эшли все, что думаю о ней, но мне на рот легла ледяная рука Серены. Она приперла меня к стенке, и зашипела:
— Только не кричи, прошу тебя. Я просто хочу поговорить. — Она отпустила руку, и я схватила обратно ту блузку, и натянула на себя.
— Ты всегда только говоришь, Серена. Как только я поднимаюсь на ноги, собираясь идти дальше, приходишь ты, и толкаешь меня на землю каким-нибудь очередным двусмысленным комментарием, — с жаром говорила я, и Серена мрачно смотрела на меня, из-под полуопущенных ресниц:
— Думаешь, мне нравится приходить к тебе? Если бы ты не набросилась на Габриель, словно сумасшедшая, я бы сказала тебе это в школе, а не шпионила бы за тобой до торгового центра.
— Ты что, шпионишь за мной? Нет, не говори, это итак ясно.
Повисло молчание; я смотрела на Серену, и надеюсь, мой взгляд просил ее убраться из примерочной кабинки, чтобы я могла переодеться.
Судя по улыбке, которая расцвела на губах девушки, и по тому взгляду, которым она оценила меня, она поняла, о чем я сейчас думаю, потому и сказала:
— Если ты носила подобное дома, перед Кэри, неудивительно, что он повел себя словно слабак.
— Под слабаком ты подразумеваешь, что он не смог меня убить? — с сарказмом спросила я. Мне отчаянно хотелось поставить Серену на место, но я не знала, что именно предпринять. Мой вопрос не вывел девушку из себя. Она лишь скрестила руки на груди, и прищурившись, спросила:
— Ты нашла дневник?
— Что?
— Ты нашла дневник Энджел?
Мое лицо вытянулось. Откуда она знает? Она была в моей комнате? Она рылась в моих вещах? Она украла письмо Тома?
— Я не понимаю, о чем ты говоришь, — отрезала я, сиплым, от волнения голосом. — Я должна переодеться. Я тут со своей кузиной, и думаю будет большой проблемой, если она заметит, как мисс Хилл заходила ко мне в примерочную.
Мое предупреждение не возымело эффекта.
— Ты понимаешь, о чем я говорю, Энджел. Разберись уже скорее со всем, и оставь нас всех в покое.
— Это ты оставь меня в покое, Энджел. Ты, и вся твоя банда. Я не хочу больше ничего слышать о вас, и я собираюсь перевестись в другой класс по английскому, чтобы не видеть больше твоего лица. — Сказав эти уничтожающие слова, я отвернулась от нее, притворившись, что роюсь в карманах своей толстовки. Серена приблизилась ко мне, и прошептала мне в затылок:
— Тогда я заставлю тебя услышать.
Я обернулась, но Серены не увидела, зато в кабинку протиснулась Эшли. В ее руке было еще три или четыре вешалки; и ее брови взлетели вверх, когда она потрясенно спросила:
— Ого, я не ожидала, что ты останешься в этой чудовищной блузке. Она что, действительно тебе понравилась?
— Заткнись, — проворчала я, стаскивая ее через голову, и беря у девушки первую вешалку. Это была ярко-розовая рубашка с желтыми цветами. Я посмотрела на кузину: — Что это? Не знала, что мое отделение психиатрии переводят на Гавайи.
— Прекрати язвить, я подумала, что такой оптимистичный цвет тебе пойдет на пользу.
— Да меня сейчас стошнит от него, — буркнула я, застегивая пуговицы. Черт, я же похожа на бурундука Дейла теперь. — Кстати, ты не видела, как кто-то выходил из кабинки?
