останавливаясь, чтобы перекусить и отдохнуть.
– Так ты у нас, оказывается, обладатель крови чистокровных оборотней? – усмехнулась Света, когда мой рассказ закончился, и я замолк.
– Получается, да. Но в любом случае в моей крови намешано ещё много кровей.
– Мне кажется, твоё самолюбие пробило потолок в твоей комнате, когда ты об этом узнал. Жаль, я не заглянула туда, – подколола меня моя лучшая подруга.
– Света, прекрати.
– Ой, да ладно тебе прибедняться. Ты же всегда был самолюбивым козлом, – засмеялась во весь голос Света.
– А ты всегда была страшным эгоцентриком.
– Ну уж извините, какой родилась. Зато нам с тобой как-то удавалось всегда сохранять нашу дружбу, даже тогда, когда ты не общался с Игорем.
– С этим не поспоришь. Спасибо тебе.
– И тебе спасибо, что доверился мне. Что-то подсказывает мне, что всё разрешится. Не бойся, ты не один. Я всегда с тобой и за тебя любому шкуру порву.
– Надеюсь, до этого не дойдёт.
– Не дойдёт, вот увидишь. Я отключаюсь, боюсь, что могу посадить всю зарядку на телефоне.
– Хорошо, до связи.
* * *
Мы возвращались домой лишь ночью, когда нас сменял кто-то из взрослых, но в среднем смена каждого из нас длилась около восемнадцати часов. Кто-то спал в спальном мешке, кто-то возвращался домой, если находился близко, кому-то родители подгоняли машину, чтобы их чадо не спало на земле. Эти восемнадцать часов мы бродили по лесам, лугам, полям, изредка заходили в деревни, отдыхали по полчаса, а шли около четырёх. Время от времени наша система давала сбой, когда то и дело приходилось ждать очередного опаздывающего в точке встречи. Было тяжело. Тяжело от мыслей, что пока кто-то из моих городских ни о чём не подозревающих друзей наслаждается летом, я ношусь с рюкзаком на спине по лесам и полям. Иногда на меня наступало такое отчаяние, что хотелось позвонить отцу и послать всю миссию к чертям и уйти домой или уехать обратно в Казань. Но после передышки и отдыха, я снова вставал с земли и продолжал свой маршрут, напоминая себе об общем благе. Как-то раз мне в голову пришла мысль, что если нас с отцом убьют, то тогда я смогу отдохнуть наконец-то от всего этого. Но одним утром мой привычный маршрут сменился.
Когда я в полудрёме переходил через овраг, мечтая грохнуться в сырую траву и проспать в ней весь день, наплевав на этот маршрут и миссию в очередной раз, мой телефон разбудил меня входящим звонком от отца. На рассвете двое наших волков были замечены двумя подростками, когда запоздавшие волки возвращались в лес Красной Звезды, чтобы переждать там день. Не знаю, что те подростки искали тем утром в этой глуши, но они наткнулись на наш патруль. Поначалу волки пытались поймать тех людей, но потом бросили эту затею, чтобы не выдать себя окончательно. Отец был в ярости. Я физически чувствовал его гнев через трубку телефона. Нас не должны были раскрывать. Ни за что. Кроме того, сейчас не то время, чтобы началась охота на больших волков. Об этом, конечно же, не должны были знать и Тени. Это сильно ударит по их мнению про моего отца. Как вожак мог позволить себе быть обнаруженным. Безопасность оставшихся крупиц мира оборотней важна. Нет ничего важнее нашей тайны. Отец ещё что-то кричал от злости в трубку телефона, не зная, видимо, на ком ещё сорвать свой гнев. В конце его монолога мне поручили новую миссию. Мой маршрут сократили, но добавили новое поручение. Теперь я должен следить за одним из тех подростков, что заметили тех волков тогда утром, – за девочкой. С этой миссией было проще. Чаще всего я сидел недалеко от её дома, следя за её перемещениями. Благо она ни с кем не общалась, кроме своих бабушки и дедушки. И гуляла в одиночестве недалеко от дома, а в крайний дом в конце улицы гости заходили очень редко. Как-то раз она уходила из дома рисовать на обрыве, и ветер унёс её рисунки. На одном из них я обнаружил волчью морду. Она явно не забыла о произошедшем. Да и как тут забудешь. Успокаивало одно – никто всё ещё не бросился искать наших волков, никаких слухов по деревням не ходило. Девочка и её брат сохранили всё в тайне, но зачем они это сделали? Почему не раструбили об увиденном, ведь наши волки наследили где только можно. Может быть, они рассказали, но им никто не поверил, что неудивительно в современном мире.
Моя слежка и патрулирование закончились прохладным дождливым утром 25 июня, когда отец сам нашёл меня и увез домой. Я должен был отдохнуть перед вечером. Он нашёл меня далеко от дома, в моей самой дальней точке маршрута, когда я обессиленный переходил реку. В машине мы не говорили ни о чём важном. Моя миссия завершена. Девочка и её брат нас не сдали. Со стороны людей наша стая в безопасности. Остались только Тени.
Откинув переднее сидение его внедорожника назад, я закрыл глаза и сразу же провалился в сон.
Я достал из старого письменного стола свой древний айпод, засунул наушники в уши и под песню «Linkin Park – Catalyst» отдался своему последнему дню. За окном по небу плыли тяжёлые свинцовые тучи, ветер качал лес в такт песне. Началось.
Приехав с моего последнего патруля, я первым делом упал в объятия подушки и, несмотря на смертельную усталость, проспал всего лишь пару часов. Да и стоит ли тратить этот день на сон, кто знает, вдруг впереди меня ждёт сплошной сон.
Под голоса Шиноды и Беннингтона голова постепенно начала обретать какую-то ясность. В последний раз я чувствовал себя подобным образом после дикой ночи и водопада алкоголя. Хочется удариться о стену головой, чтобы она хоть как-то заработала. Может быть, попробовать…
Спустившись вниз на кухню, чтобы выпить быстрорастворимого кофе, я обнаружил сидящих за столом Игоря и Свету. Сначала они напугали меня, подпевающего песне, играющей в ушах. Ребята громко засмеялись, и их кислые мины, которые меня встретили, растворились.
– Вы что тут делаете? – поинтересовался я, наливая себе кофе. – Кофе? Чай?
– Чай, – в один голос ответили они.
– Хорошо, наливайте, не в гостях.
– Ты как всегда! – возмущенно выдохнула Света и направилась за чаем себе и Игорю.
– Итак, повторюсь. Что вы тут делаете?
– Твой отец освободил нас сегодня пораньше, сказал ехать сюда, – ответил Игорь бесцветным голосом.
– Интересно. Вы спали? – мой голос всё ещё звучал хмуро
