останавливались. Ведь ей будет больно, когда она возродится.
— Что? Возродится? — У меня с рук ее забрала богиня, и одернув ее платье, показала рисунок. Знак брака одобренного богами. Знак разделенных сердец. Знак, что сплетает жизни. Пока жив один из них будет жить и она, если конечно захочет вернуться. Меня не подпускали к ней. Я сидел в отдалении, каря себя и смотря на бледное лицо моей половинки, утратившие краски лицо, было умиротворенным. Я коснулся своих губ, вспоминая свой первый и надеюсь не последний поцелуй... сновали существа, ставили шатер, а я просто пытался быть. Сидел думая о том как мне жить дальше. Как существовать без нее, ведь даже если она вернется, то никогда не простит меня. Я бы не простил. Как же больно. Я боролся с собой, сжигаемый своей болью и отчаянием, концентрируясь на том чтоб не выть в голос от боли, потери, и утраты. Было мерзко от того, в кого я превратился за эти годы.
Истинные унесли Минару в шатер, почему-то называя ее Оксаной. Я ждал, ждал чувства ее присутствия в своем сердце. Спустя целую вечность я вздрогнул от нового ощущения. Ее чувства желания накрыли меня. Следующие несколько часов были для меня пыткой. Чувствовать так остро ее желание и наслаждение, без возможности даже увидеть ее. Член налился и встал комом. Мысли смешались. К моей вине и душевной боли прибавилась лавина чужого удовольствия. Волны силы расходились от шатра, возрождая кровавую землю. Первые ростки травы пробились, радуя своей зеленью глаз, только розовая раса от остатков воды и крови, добавляла розовый блик, портя зарождающуюся красоту.
Из палатки вышел демон, двойник короля, белый мужчина оборотень, альфа клана возродившейся нации и белый дракон, принц. Вот это мужей себе подобрала малышка. Подстать своему хлецкому нраву. Мужчины лучились светом и счастьем. Больно уколола мысль, что я могу никогда не оказаться на их месте. Никогда не почувствую, единение с истинной.
Наконец она вышла из шатра, а позади нее выходила сама смерть. Наг с черной магией. Меня пробивал озноб, как представлю как моя малышка разделила с ним его тьму... Хотя какая она моя... Она их, полностью и целиком. Вон как светятся ее глаза изумруды.
— Что тут произошло? — Тоненький голосок, словно перелив колокольчика и я вышел из тени, чтоб наконец заговорить и обсудить все нормально. На что я надеялся? Идиот...
-Это всплеск ваших магий при слиянии напитали почву. -Мой ответ и она поворачивается, дернувшись будто от пощечины взглянув в мои глаза. Я вижу, как улыбка сошла с ее лица. Как она вцепилась в платье до побелевших костяшек на изящных руках. Вижу как ее взгляд тухнет и от этого становится еще больнее. Я просто говорю тихое прости и разворачиваясь ухожу. Какой же я ужасный. Самому от себя тошно, чего ждать от нее? Я шел уже зная куда и зачем. Вернусь на свою родину, попрощаюсь с родителями чтоб не корили себя и уйду. Уйду из этого мира. Без нее, моей половины души я не вижу больше смысла жить.
Гриша уходил, а я просто смотрела ему в след. Сердце обливалось кровью. Ведь что бы он не сделал, он остается моим истинным. Тем к кому тянет, о ком появляются мысли, перед сном. Он уходит обрекая нас на мучения. Я боролась с собой. С тем, что он сделал. Этого не забыть, этого не простить. С тем что он мог бы сделать, стать частью нашей семьи, моим пятым мужем. Отцом моих детей. Быть моим мужчиной. Я разрывалась, не зная как поступить. Нез ная, что им движет. Насколько можно изменится за три года, чтоб вонзить кинжал в ту, с которой обменивался клятвой когда-то. Ответ прост, сильно. Он сильно изменился это уже не мой улыбчивый Гриша, что защищал меня от плохих парней и помогал с учебой. Быть может в нем осталась частичка света? Я боялась дать себе эту надежду. Боялась поверить в нас.
Ко мне подошел Лу, шепча на ухо то, что заставило меня все решить.
— Оксана он решил умереть. Просто хочу чтоб ты знала его мысли.
Лу коснулся пальцами моего лба, показывая то, что успел прочесть, пока Гриша ждал меня у шатра, пока смотрел на меня и когда стал уходить. Это все решило. Просто в его сердце поселилась тьма, которую выжгла моя сила при слиянии.
Я раскрыла крылья и оторвавшись от земли полетела в его сторону.
Миг и я приземляюсь возле него.
Он остановился, но взгляд не поднял. Поникшие плечи, и душераздирающая боль, отголоски которой приходят по нашей с ним связи, несмотря на его блоки. Это насколько сильной должна быть боль?
Он решил обойти меня сдвинувшись в лево, но я не дала, выставив крыло, с яркокрасной полосой. Его цветом, его магией, частичка которой дополняет клубочек в моей груди. Тихий выдох и он поднимает на меня взгляд. Я вздрогнула от безжизненности его глаз. Окончательно приняв решение сделала шаг к нему, не разрывая взгляда. Обвила его торс руками, он не двинулся, только тело напряглось.
— Я прощаю тебя Гриша.
Он округлил глаза. Но взгляд так и оставался потухшим. Блин! Что же делать? Точно! Обряд!
Я вырвала красное перо, протягивая его ему.
— Примишь? Разделишь со мной жизнь? — Почему то вспомнились слова из моей прошлой жизни.
— Гришнак, будешь ли ты со мной и в горе и в радости? В богатстве и бедности? В болезни и здравии, пока смерть не разлучит нас?
С каждым произнесенным мной словом, его глаза оживали, руки легли на мою талию еле касаясь.
Перо засветилось ровным, красным сиянием. Он молча кивнул не веря моим словам. Я сломала его ментальную стену. По сравнению с силой Вельмара, это было в несколько раз проще или быть может, я сама стала сильнее. В меня потекли его чувства, все то, что я видела в его глазах. Я послала ему волну тепла. Ну же, отомри. Поверь.
Руки обняли крепче, приподнимая меня к лицу Гриши.
— Ты уверена?
— Иди сюда.
Я притянула его к себе за русую косу, впиваясь в его губы поцелуем с привкусом боли и печали. Поцелуем, означающим что-то новое.
— Начнем сначала. — Сказала я оторвавшись от него, полу шепотом, оглаживая рукой щетинистую щеку.
— Если ты позволишь. — хриплый голос вызвавший покалывание в моем теле, тысячи иголочек. Перо вошло в его грудь. Мою руку зажгло. Я вскрикнула, ожидала ведь боль в груди. На руке Гриши появилась радужная вязь, на моей руке, была похожая, но тоньше и темно красным цветом.
— Что это? — Почему в таком месте?
— Особенность моей расы. — Ответил мне счастливый Гриша, целуя. Так
