венчали голову словно массивная корона.
— Фабрис! Ну что там у тебя стряслось?! У меня бактерии вот-вот вызреют, мне вообще не до всех твоих премудростей! — Проигнорировав присутствие третьего цварга, господин Гарсиа прошествовал до стола эмиссара и упёрся ладонями в массивную столешницу.
— Густав, познакомься, — не моргнув и глазом ответил Робер и в приветственном жесте указал на собеседника, — Себастьян Касс. Профессор астробиологии и межгалактической генетики. Себастьян, это профессор Густав Гарсиа, он же главный администратор Планетарной Лаборатории. В Серебряном Доме бывает редко, но сегодня именно такой день.
— Да ноги бы моей тут не было, если бы ты меня не обязал здесь появляться! — фыркнул цварг, но всё же развернулся и оглянулся на Себастьяна. Когда мужчина только появился на пороге, из-за стремительных движений вошедшего Касс ошибочно подумал, что это его ровесник, максимум пятьдесят-семьдесят лет, но сейчас на него уставились внимательные глаза из-под кустистых седеющих бровей.
«Да ему лет двести пятьдесят, не меньше!» — изумился Себастьян.
— Очень приятно познакомиться. — Профессор астробиологии протянул руку, но на этот раз её не пожали.
— Себастьян Касс, Касс… — пробормотал старичок, глядя на ладонь. — Уж не вы ли родственник Севера Касса? Ну такого… отказника.
— Да, у моего отца бракованные резонаторы, — спокойно отозвался Себастьян.
— А у вас, стало быть, нет. — Густав не спрашивал, он утверждал. Шагнул ближе, принюхался и… — Мне надо срочно в лабораторию, у меня гениальная идея!
С этими словами бодрый старичок рванул из комнаты.
Фабрис проводил господина Гарсиа с лёгкой усмешкой на губах.
— Он по-своему гениален, но с внешним миром за него общается секретарь.
«Теперь понятно, почему Роббинсон ни в какую не хотел давать мне контакты Гарсиа».
— Итак, я перешлю вам номер Густава, — как ни в чём не бывало продолжил Фабрис. При этом мужчина элегантным и явно отработанным движением достал платок из левого кармана и протёр столешницу в том месте, куда не так давно опирался господин Гарсиа. — Уверен, что он передаст вам данные для репрезентативной выборки.
— Что?! — Себастьян встрепенулся и ошеломлённо уставился на эмиссара высшего звена. — Это не шутка?
— Не шутка, — пожал плечами Фабрис. — Удастся договориться с господином Гарсиа — флаг вам в руки.
В голове профессора астробиологии зашумело, он и представить себе не мог, что заполучит всё или почти всё необходимое для исследований теории, которой занимался последние восемь лет. Это звучало слишком замечательно, чтобы оказаться правдой.
— Спасибо, спасибо огромное, что поверили в мою теорию о деторождении на Цварге. Я… обязательно пришлю выкладки. Я чувствую, что нахожусь на верном пути. Что ж, теперь, наверное, я уже действительно занял слишком много вашего времени, да и Орианн с детьми наверняка волнуются.
Фабрис Робер кивнул:
— Конечно, работа не ждёт. Мне самому пора к жене. Она с меня спустит шкуру и запрёт в сейфе, если опоздаю.
Себастьян улыбнулся, подумав, что даже строгому эмиссару не чужды шутки. Запереть в сейфе — это же какая фантазия должна быть… Уже на пороге его настигла фраза:
— Касательно теории, я не поверил в неё, но хотел отблагодарить за то, что из-за ваших действий мне не пришлось отдавать приказ о расстреле шлюпки, да и моренное озеро осталось в своих пределах.
— А почему вы не верите в мою теорию?
Себастьян развернулся на каблуках и посмотрел на Фабриса. Гипотеза была его детищем, делом, которому он посвятил годы. Слова эмиссара задели за живое.
— Потому что жена давно вошла в мой ближний круг и я уверен, что Даниэлла любит меня не менее сильно, чем я её. Но у нас вот уже семь лет как нет детей.
Себастьян нахмурился.
— Но ведь всё, что я перечислил, это необходимые условия, но не достаточные. Очень многим женщинам для того, чтобы забеременеть, мало любить и быть любимыми. Они должны чувствовать себя в безопасности.
— Что? — Теперь уже эмиссар нахмурился. — Не понимаю. Можете ли говорить конкретнее?
Касс отрицательно покачал головой.
— Для каждой женщины это что-то своё. Кстати! Если благодаря данным Планетарной Лаборатории мои предварительные заключения подтвердятся, я бы хотел порекомендовать рассмотреть совету разрешение на ввоз и использование на Цварге контрацептивов. Знаю, звучит парадоксально, но это благоприятно подействует на рождаемость: если женщины будут чувствовать, что контролируют свою жизнь, то дети будут появляться чаще.
С этими словами Себастьян Касс окончательно покинул эмиссара высшего звена Службы Безопасности Цварга.
***
Себастьян Касс
Профессор был готов стартовать на Юнисию в любой момент, но всё-таки решил залететь в поместье Кассов. С бабушкой и дедушкой он попрощался накануне, но Софос попросил всё равно показаться перед отъездом, потому что у него «есть разговор». Что мог такого важного хотеть сказать один из братьев отца, если племянник до этого больше недели жил в поместье и все дела, касающиеся рода, давно улажены? Чутьё подсказывало, что ничего хорошего.
— Ты молодец. Очень ловко на заседании АУЦ поставил Мэрриша на место, хвалю, — начал Софос издалека.
Себастьян растерянно кивнул.
— Не знал, что все уже в курсе. Мне казалось, что это закрытое мероприятие и представителей прессы туда не пускали.
— Не пускали, но у нашей семьи всегда было большое влияние. Один из сенаторов — давний должник деда, — широко оскалился дядя и тут же добавил: — Так ты с этой жгучей красоткой улетаешь на Юнисию?
— Да, она согласилась, — подтвердил племянник.
— Ты не подумай, Орианн хорошая девушка… Она нравится и мне, и Стефану. Но у неё уже есть двое детей.
— И что?
Себастьян прищурился. Цварги как вымирающая раса любили детей, даже обожали. Тот же Аппарат Управления Планетой выделял отличные родительские дотации, лишь бы только несовершеннолетние цварги жили счастливо и имели множество игрушек. Однако Себастьян прекрасно чувствовал, что хочет сказать дядя, и всё равно сделал вид, что не понимает: пускай тот озвучит.
— Орианн — цваргиня… — произнёс Софос, неловко потерев шею. — И у неё уже есть двое детей, Себ. Это означает, что, согласно статистике,
