смогу. Значит, остаётся только одно.
— Вихо, — кричу я так, что у меня самой звенит в ушах. — Я тоже свидетель. Пусти меня к сыну, мы уйдём вместе. Обещаю, я не буду больше пытаться противостоять тебе. Только позволь мне быть вместе с сыном.
Верховный джахт поворачивается, и я вижу в его глазах недовольство и разочарование.
— Ну что ж, — наконец, решает он, — будь по-твоему. Всё зашло слишком далеко. Оставлять тебя в живых нельзя. Иди, но попробуй только дёрнуться со своим воздухом. Впрочем, у тебя и не получится, сейчас здесь владычествует только стихия земли.
Чувствую, как исчезают путы. Я поднимаюсь с кресла и на плохо повинующихся ногах иду к сыну. Я больше не боюсь. А в тот миг, когда беру на руки своего малыша, на меня накатывает такая волна тепла и безмятежности, словно я уже ушла в Поток Асхара.
Опускаюсь в центр жертвенного камня, прижимая к сердцу самое дорогое, что у меня осталось.
Меня мягко обволакивает тишина. Равнодушно думаю о том, что праздник закончился.
Смотрю в лицо сладко спящего сына. Любуюсь тенью от ресниц на нежных щёчках. Как же мало мы с тобой были вместе. И, наверное, хорошо, что ты ещё не понимаешь происходящего.
Бросаю взгляд в сторону наших убийц. Возможно, сын почувствовал бы магию, но ритуалы, как правило, совершаются обычным оружием.
Так и есть, в руках шамана, поймав луч света, упавший через отверстие в вершине пирамиды, сверкнул клинок. Блик не жёлтый, как от факела, а холодный голубовато-белый. Неужели уже рассветает?
Я давно потерялась во времени. Мне кажется, эти сутки длились вечность. И теперь эта вечность подходит к концу. Невольно перевожу взгляд вверх, ожидая увидеть светлеющее утреннее небо, но оно по-прежнему чёрное, ночное, а мощный луч, в круге света которого я сейчас нахожусь, исходит от звезды Асхара. Никогда её не видела такой большой и яркой.
Ах да, убийца в чёрном говорил о Круге Асхара. Если так, то сейчас на равном удалении от центральной звезды должно быть выстроилось пять звёзд драконов. Отверстие в потолке не позволяет их видеть.
Алия рассказывала, что во время знаменательных событий они сияют цветами своих стихий особенно ярко, и это очень красиво. А событие сегодня явно знаменательное.
Я наклоняюсь, чтобы поцеловать спящего сына, и успеваю увидеть боковым зрением взлетающий клинок.
— Это Токела, — выдохнул Керуг. — Роу, как же хорошо, что у твоего брата такая приметная шевелюра.
Но Роу уже и сам увидел и выдохнул с облегчением. Присмотревшись, он узнал и ещё одного человека, ехавшего рядом с братом. Это был Ивар. И, значит, не весь его отряд остался под обвалом. Рано он похоронил своих воинов. Одновременно стало понятно, что ящеры, скорее всего, тоже не пропали.
— Я искал тебя, брат, — на лице Токелы расплылась широкая улыбка.
После обмена приветствиями и не очень хорошими новостями, из которых Роу узнал, что, кроме них с Керугом и Ивара, никто из-под обвала не выбрался, Токела отозвал Роутега в сторону. Убедившись, что Керуг с его чуткими ушами занят, младший брат сразу стал серьёзным.
— Нам надо бы поспешить.
— Что-то с Лиссой? — встревожился Роу.
— Не совсем, — уклончиво ответил Токела.
— С матерью?
— Что ты, госпожа Лера в добром здравии.
— Значит, всё-таки Лисса?
— Прошло много времени после твоего исчезновения. Ивар вернулся один, приведя целый табун ящеров, и рассказал про обвал. Тебя считают мёртвым.
Роу вспомнил всё, что говорил Керуг о правилах наследования. Неужели Лисса, быстро оплакав его, стала подыскивать себе новую партию?
— Моя жена поверила? — мрачно спросил он.
— Нет, она единственная, кто настаивал, что ты жив.
Лицо Роу посветлело.
— Но Вихо, — Токела смотрел брату прямо в глаза, — он принял известие о твоей гибели за правду. А ты знаешь, как он относится к тому, что власть над кланом может перейти к кому-нибудь не из нашего рода.
— И что он сделал?
— Пока ничего, но Вихо потребовал, чтобы я отказался от наследования. Я и не собирался, но он?
— Он всегда был неравнодушен к моей жене, ты это хочешь сказать?
Токела кивнул.
— Месяц на исходе. Если мы не вернёмся вовремя, боюсь, он возьмёт твою жену в свой род. И чтобы получить её обратно, тебе придётся вызвать брата на поединок. Этого я бы хотел меньше всего.
— Лисса не согласится на брак, — рявкнул Роу.
— Я знаю, я видел её глаза, и честно скажу, что многое отдал бы, чтобы встретить девушку, которая будет любить меня так, как тебя твоя Лисса. Я и поехал-то на поиски, потому что от неё исходила абсолютная уверенность в том, что ты жив.
— Думаешь, Вихо может заставить её?
Токела отвёл глаза и нехотя пожал плечами.
— Тогда чего мы ждём? — из горла Роу вырвалось такое рычание, что даже Токела слегка оторопел. — Едем.
— Грозен ты стал, однако. У меня даже мурашки по коже пробежали. Твой ящер ждёт тебя, а вот Керугу придётся потесниться. Мы тут кое-кого подобрали по дороге.
Роу не отреагировал на «кое-кого». Сейчас его волновало совершенно другое. Что, если у Вихо получится убедить Лиссу стать второй женой? Хотя, какого ханга он, вообще, допускает такую мысль? Ничего у брата не получится. Лисса всегда избегала Вихо. И не могла простить ему мучений своей сестры. Да она не пошла бы на такой брак, даже если бы Роу умер у неё на глазах.
И всё же, насколько он хорошо знает женщин? Женщины любят сильных и властных мужчин. Роу знал десятки привезённых пленниц, у которых глаза становились масляными при одном взгляде на его старшего брата.
Роу мотнул головой, отгоняя разрушительные мысли. Лисса была с ним все эти две недели, когда он был без сознания, она не позволяла ему уйти в Поток. Он чувствовал её незримое присутствие. Добровольно она не откажется от своей истинной пары. А Вихо? Посмеет ли он заставить её? Возможно, Токела преувеличивает, и Вихо просто возьмёт и клан, и Лиссу под свою защиту, чтобы не позволить захватить власть никому из посторонних.
В любом случае, сердце его было не на месте. И слова Токелы не давали покоя. Роу направился к воинам. Раздвинув мордой других рептилий, навстречу Роу бросился Тарг, ящер, с которым Роу прошёл не один десяток рейдов.
Тарг тёрся мордой о руки, издавал скрежещущие звуки, обозначающие радость.
Роу почёсывал надбровные дуги, поглаживал шершавую голову, и что-то новое внутри него откликалось на искренние чувства боевого товарища. Роу почувствовал что-то вроде родственного
