Кен ещё не совсем до конца понял, во что на самом деле вляпался, и что за мир его окружал. Видимо, он до последнего надеялся (как когда-то ещё совсем недавно надеялся Николас Хардинг), что всё это сон или бредовые галлюцинации. Но когда ему сказали про здешнее тело…
— Не обязательно. — Хантер улыбнулся в этот раз одними губами, продолжая демонстрировать своё преимущество по преобладанию нужных в этом мире знаний. — Именно поэтому ты сейчас тут и находишься. Потому что я хочу ускорить этот процесс. Я хочу забрать тебя сюда окончательно и бесповоротно. Тем более, что тебе всё равно больше нечего делать Там. Разве ты не считал себя в Том мире ходячим живым трупом? Разве ты не говорил себе снова и снова, что ты Там уже давно умер? Иначе… почему, как думаешь, ты с такой лёгкостью попадал в Остиум в качестве интуриста все последние годы?
— Звучит так… будто ты намереваешься прописать меня в этом Аду на всю оставшуюся вечность…
Хантер вдруг поднялся со стула, выпрямляясь перед поверженным соперником во всей своей здешней красе. Кажется, он даже был выше ростом на добрых полфута своего оригинального двойника Хардинга. Про мощную мускулатуру, лишь немного прикрытую облегающей футболкой из чёрной кожи с рельефными рисунками и металлическими украшениями, можно было сильно и не расписываться. Как и про его внушительные бёдра, обтянутые брюками из чешуйчатой и явно ранее незнакомой Кену ткани.
А ещё здешний Хардинг имел какое-то «нездоровое» пристрастие к чрезмерному обилию всевозможных украшений из кожаных ремешков, шнурков и всяческих подвесок из полудрагоценных камней — чаще всего из чёрного агата или оникса. Правда, рассмотреть более внимательно хотя бы небольшую из них часть в окружавшем их полусумраке оказалось не так-то уж и просто. Как и не совсем заметные в полутьме рельефные шрамы на мощных и лишь частично оголённых ручищах Хантера. Возможно, какая-то небольшая их часть украшала и его лицо с бычьей шеей. Но опять же. Почти полное отсутствие света в подземной камере замазывала своими жирными тенями большую их часть.
— Только тебе, Дерек, решать, чего ты хочешь здесь для себя большего. Ада и рая? Но даже если ты и выберешь для себя Ад на ближайшее время, не думай, что я не сумею изменить твоё к нему отношение. Вернее, не сломаю тебя, не сотру в красную глину и не вылеплю из неё заново нечто идеальное и совершенное. Знаешь, — Хантер уже в который раз за весь их разговор осклабился, подобно самоуверенному и всезнающему Оракулу местного масштаба. — Ад тоже можно полюбить и прикипеть к нему всем сердцем. Как и не представлять своего существования без него и за его пределами. Он по-своему прекрасен и неповторим и может даже в какой-то степени принимать очертания Рая. Извращённого Рая, но и столь же исключительного в своём роде. Было бы желание узреть эту красоту, проникнуться ею, врасти в неё всеми клетками и стать с нею единым целым.
— То есть… ты собираешься сделать меня частью своего Ада, да… Хантер?
— А разве это не очевидно? — Князь лениво развёл руки в стороны, как какой-нибудь радушный Спаситель, приглашающий невинные души в свои отеческие объятия. — Я даже не буду томить тебя долгими ожиданиями и прочими неуместными прелюдиями. Не вижу в этом никакой необходимости. Чем быстрее мы начнём… тем скорее ты привыкнешь к своему новому статусу.
Кен не мог не заметить, как Хантер что-то снял со своего запястья. И это был вовсе не один из его необычных кожаных браслетов. Как вскоре выяснилось — это оказался… Кляп. Не шарик, не удила и не простой ремешок. Хотя, да имел специальный бандаж для подбородка, скул и шеи с особым замком-перетяжкой для затылка.
Кену как-то сразу стало не по себе от чёткого и какого-то уж слишком отрезвляющего осознания, что же это была на самом деле за хрень. Его дыхание ощутимо участилось и усилилось, вместе с сердцебиением, притом, что в своём реальном мире он вполне мог контролировать свои эмоции в подобных ситуациях. Но здесь почему-то это выходило плохо. Если совсем не шло полностью под откос и вразнос в виде отупляющей панической атаки.
— Тогда для чего был весь этот разговор?.. — как ни странно, но говорил он пока ещё ровным голосом. Или относительно ровным.
— Для небольшой передышки. И чтобы какая-то часть донесённой до твоего разума информации сумела там закрепиться и частично прописаться. Потому что… — Хантер нагнулся прямо над напрягшимся лицом Кена, сделав перед этим несколько неспешных шагов вперёд и протянув к голове закованного в цепи Зверя свободную от кляпа руку. И то, только для того, чтобы погладить того по «холке». Ласково так погладить. То ли утешительным жестом, то ли просто откровенно издевающимся. — Потому что когда ты будешь вопить от нечеловеческой боли, то часть тех слов, которые я буду изо всех сил буквально вкладывать в твою не совсем соображающую голову, едва ли сумеет достигнуть нужной цели. Мне придётся на это потратить в разы больше времени, чем сейчас. Ох-хо-хо! Полегче, мальчик! Полегче. Не стоит драконить папочку раньше времени.
Не похоже, чтобы Джокера сильно напрягла или возмутила совершенно бессмысленная попытка Кена что-то сделать со своей стороны. Он даже наоборот едва не с восторгом заохал и засмеялся одновременно, с явным восхищением в широко распахнутых глазах наблюдая, как Дерек пытается подтянуться на прикованных к стене железных наручах и даже дёрнуть их, видимо, чтобы попытаться вырвать из гранитного и окостеневшего до титановой прочности камня вбитые с цепями штыри. И, судя по очень даже заметным сдвижкам и поскрипыванию с металлическим позвякиванием титановой стали, у Вударда действительно в этом мире прибавилось физических сил в разы. Правда, цепи оказались сильнее. К сожалению или, наоборот, слава богу…
— Понимаю, попытка — не пытка. Но… было бы лучше, если бы ты приберёг свои силы для предстоящего аттракциона. Вот там они тебе понадобятся, как никогда раньше. И, да… Предупреждаю тебя заранее.
Хантер убрал руку с затылка Кена, но только для того, чтобы расправить с её помощью жуткий кляп на ремешковой сетке бандажного воротника и приблизить его в правильном положении к разбитому в кровь рту Зверю. Ещё не бешеному, но уже приближающегося по своему внутреннему состоянию к данной черте.
Их взгляды снова соприкоснулись и то, что Князь увидел в глазах Дерека (пока ещё не окрашенных фосфорным свечением зелёного нефрита) едва ли могло чем-то понравиться первому, и уж точно не воодушевить.
— Никаких обезболивающих тебе тут не светит. Я не
