class="p1">- Так это. Комнаты свободные есть, будете в них спать. Накормить чем найдем. Только не бедокурьте, очень вас прошу. Хорошо?
- Не будем! – дружно и торопливо закивали.
- Тогда пойдемте, вам за вещами своими сбегать надо и помыться потом.
- Пожалеешь ты о том, - недовольно бросила тетка, когда чума ушла с кухни.
- Может быть, - кивнула. – Но это лучше, чем ночью ворочаться, думая о том, где сейчас эти хулиганки – под мостом замерзают или в приюте мучаются.
- Как знаешь, но мужу твоему это тоже не понравится!
- А вот придет он, мы у него и спросим, - возразила ей. – Я лучшего мнения о супруге, чем вы о племяннике.
- Потом не жалуйся! – Магдалена поджала губы и уплыла с кухни, а я пошла готовить комнаты и показывать девчонкам, что где в их новом доме находится.
Тогда еще даже не подозревала, какое значение для нас всех будет иметь только что принятое решение.
Я замерла напротив зеркала, разглядывая свое отражение. Ведь ничего, вроде бы, не изменилось. Та же девушка, только на год старше. Но не верится, что теперь она может претендовать на лицензию матери и патенты ее настоев, став настоящей профессиональной травницей – как и мечтали мы с матерью. Скоро все решится, на заседании по делу о наследстве. Ох, пирожочки, неужели уже сегодня?..
Благодаря Бобби, который спас из ратуши дневники во время наводнения, все документы давно поданы и приняты, у меня о том все расписки имеются. Все должно пройти хорошо. Но душу царапают слова Макинтоша о каком-то мужчине, который выправлял через начальника ратуши разрешение ознакомиться с архивом моей матери. Кто это был и зачем ему ее дневники? Ох мама, вокруг тебя столько тайн вьется, и никаких разгадок, а мне бы хоть какую-то подсказочку!
- Готова? – Рэйчэр подошел и обнял.
- Да, - разгладила невидимые складки на юбке и обернулась к нему. – Какой ты у меня красивый! – восхитилась тут же, увидев мужа в камзоле с вышивкой золотом и зеленом – под цвет глаз - шейном платке.
- Безумно рад тебе нравиться, - шепнул жарко, - Нимфея моя! С днем рождения, любимая!
Руки сжали чуть сильнее, но очень осторожно. Горячее дыхание коснулось шеи, разгоняя разомлевших от восторга мурашек. Поцелуй заставил изогнуться в объятиях моего дракона и легонько застонать, прикрыв глаза. Так хорошо с ним! Все беды тут же уползают прочь, шипя обиженно, и сворачиваются в темном углу, поджав хвост.
- Люблю тебя, аленький, - хрипло выдохнул Рэйчэр. – Так люблю! По последнюю чешуйку влюбился в тебя, пропал!
Россыпь поцелуев взбудоражила до донышка, рождая уже знакомое желание принадлежать мужу, тонущее в истоме, огнем прошивающей тело насквозь.
- Не соблазняй, мне не до этого, - смущенно улыбнулась, чуть отстранившись. – Поехали в ратушу, а то вся изведусь от ожидания.
- Как скажете, леди Тагерт-Хойт, - муж согнул руку в локте. – Экипаж уже ждет будущую патентованную травницу города Лаверн!
Приехали мы, конечно, рановато, но лучше загодя, чем погодя, как говорила моя мама. Поспешишь – не опоздаешь – тоже она любила повторять, всегда пунктуальная. Я вспомнила ее слова и улыбнулась, разглядывая коридор. Кабинет заседаний еще был закрыт. Комиссия не собралась пока что. Зато в коридоре нас встретили Джанет, Бобби, Рози с Томми, Дэс и Ральф. Все, кто мне дорог, явились поддержать меня в столь важный, решающий день.
- Спасибо, мои хорошие! - едва не расплакалась от милоты такого приятного и важного сюрприза.
Мы обнялись, зашмыгали носами. Потом уселись на скамьи. С которых и вскочили, когда показалась делегация мужчин в длинных мантиях. Такие важные, сил никаких нет. Шествуют по коридору, ни на кого не глядя, сразу хочется дорогу им уступить. Но робеть не буду, пусть хоть экзамен устраивают, на зубок помню все, чему учила матушка. Уверена, что не опозорю ее память.
Я вздернула нос повыше, а потом вздрогнула, увидев в конце коридора… Альгата! Этот мразеныш тут что позабыл? Напряглась, но напрасно – он прошествовал мимо, мазнул по мне неприязненным взглядом, и свернул в другую сторону. Фуф! Значит, просто совпадение, хоть и очень неприятное.
- Идем, аленький, - позвал Рэйчэр.
- Идем, - кивнула, с облегчением выдохнув.
Мы все прошли в зал. Несколько минут суеты, шума, хрипа отодвигаемых стульев, шелеста бумаг, покашливаний и льющейся в стаканы воды. И вот все улеглось. Заседание началось.
Все шло, как и ожидалось. Формальности остались позади, как и куча каверзных вопросов, которыми комиссия засыпала меня так, что и макушка не торчала. Но подловить кандидатку на некомпетентности им не удалось. Хотя рановато я расслабилась, ведь попытки, кажется, продолжаются.
- Вот скажите, любезнейшая, - глава комиссии посмотрел на меня прищурившись и отложив документы, в которых при всем желании было не сыскать ошибок – благодаря помощи Бобби. – Если бы вызвали вас к пациенту пятидесяти двух лет с жалобами на одышку, боль в животе, частый стул, тошноту, как бы вы стали его лечить?
- Простите, но мало информации, - ответила ему. – А цвет лица какой?
- Бледный.
- Сердцебиение?
- Учащенное, но у него такое почти всегда.
- Еще жалобы имеются?
- Да вроде как и все.
- Похоже на отравление, - нахмурилась. – Но я бы не исключала проблемы с сердцем. Если есть потливость сильная, испарина на лице, боли, отдающие в руку или плечо, жжение и боли – пусть даже и в области живота. Особенно, если рацион больного в последние дни, предшествующие появлению симптомов, не менялся, не было переедания, новых продуктов в рационе и обильных возлияний алкоголя.
- Так-так, - мужчина улыбнулся.
- Ну, и еще неплохо было бы собрать данные о родственниках и их болячках. Особенно по мужской линии. Не было ли проблем с сердцем, смертей от удара и прочего.
Сама улыбнулась, поняв, что заговорила, как мама.
- Еще проверила бы, не отдает ли боль в мизинец. Это тоже может указывать на сердечный недуг.
- Вот-вот, - глава комиссии печально вздохнул. – А дядьку моего от отравления лечили. И так залечили, что и помер он.
- Соболезную вам.
- Да-да, да-да, - он рассеянно кивнул. – И вот так бывает. Жизнь – штука и вовсе непредсказуемая!
- И не говорите, - усмехнулась, ведь
