мной. Множество раз доносили, если это приносило им хоть какую-то выгоду. А после помогали восстановиться после истязаний как ни в чем не бывало.
Я не могу их винить за это, так как сам при случае всеми силами пытался избежать лишней боли. Таковы были правила выживания, и им приходилось следовать всем, кто хотел жить. Не успел ты — значит успел кто-то другой. Но именно это не позволяло забыться, понимая, что настоящей дружбы между рабами быть не может. Про исключения, если они и есть, я не слышал.
Но Киртана мне хотелось назвать другом. Я отлично помнил, как вчера он несколько раз выводил меня из-под удара, рискуя собой, как он не позволил мне пожертвовать жизнью, хотя в таком случае вполне смог бы владеть Изой единолично со спокойной совестью. Отлично помню тревогу в глазах полукровки, когда он понял, что я умираю. А еще то, что, несмотря на боль и страх потерять Изу, Киртан продолжал нести меня на себе даже в момент впитывания Силы. Не бросил, хотя мог. А еще до этого сколько раз он меня выручал? Хотя бы в той гостинице, когда заступился за меня перед Изой?
И это мелькнувшее облегчение в его глазах разлилось внутри меня благодарностью к полукровке. Я отчетливо понял, что совершенно неожиданно обзавелся верным другом, которого прежде считал просто соперником. И понял, что такое семья. И моей семьей стали моя любимая и единственный друг...
— Так и продолжишь держать меня на пороге? — усмехнулся я. Полукровка моргнул и сделал шаг в сторону, позволяя пройти в комнату. А после кивнул моему провожатому и закрыл перед ним дверь.
— Когда ты очнулся? — задал Кирт вопрос, пока я с невольным восхищением
рассматривал стеллажи, забитые старинными и новыми книгами. С тех пор, как Иза заставила меня обучиться чтению, это стало моей тайной страстью. Мало кто знает и вряд ли узнает, но в небольшой библиотеке, что была в усадьбе Изы, я перечитал уже около сотни книг разных жанров. И, как ни странно это признавать, больше всего мне нравились детские истории. Иза называет их «сказками». Именно поэтому никто никогда не узнает о моем увлечении. Разве что Иза... Ей я готов рассказать обо всем.
— Около получаса назад, — сообщил я, с трудом оторвав взгляд от бесконечных полок с литературой, и посмотрел на заспанного полукровку. — Тот светлый тоже был сильно удивлен данным фактом, — с усмешкой заметил, отмечая некую бледность на лице полукровки. — Как ты? И где Иза, с ней все хорошо?
— С ней все относительно хорошо. Небольшие синяки и ссадины. Ничего критичного, — слабо улыбнулся друг. — Но она сильно вымоталась и устала. Сейчас спит. Даже не отреагировала на стук в дверь. — Я поджал губы, как и Кирт, понимая, что в ее состоянии виноваты и мы. Не уберегли... А я так еще и заставил переживать... — Со мной все в порядке. Завтра уже и не вспомню об этом, — легкомысленно отмахнулся он, машинально дотрагиваясь рукой до бинтов на груди. — Могу ее увидеть? — спросил. — Я не потревожу ее. Просто хочу убедиться, что все в порядке.
— Да... Конечно, — как-то неуверенно протянул друг, а его взгляд метнулся в сторону одной из дверей. Вероятно, спальня. — Но я хотел бы вначале предупредить тебя...
Договорить он не успел, а я повернулся на звук открывающейся двери, увидев любимые, фиолетовые глаза на сонной мордашке, которые стремительно расширялись по мере того, как она смотрела на меня. Заметил, как в глазах девушки заблестели слезы, а сама она пораженно замерла, прикрыв рот ладошкой.
— Иза... — выдохнул я, подаваясь вперед. Она вздрогнула, моргнув, отчего по ее щекам заструились слезы, а бросилась в мою сторону. В три шага я преодолел разделяющее нас расстояние и поймал хрупкую девушку в объятия, прижимая к себе и зарывшись лицом в ее волосы.
Любимая... Моя любимая. Живая, настоящая, теплая, нежная. Я целовал все, до чего мог дотянуться, чувствуя, как она судорожно сжимает ткань на моей груди и сотрясается в громких рыданиях.
Любимая... Прости меня, прошу, прости, что заставил тебя так переживать, что
причинил такую боль... Прости меня, Иза.
— Живой... — шептала она. — Живой... — всхлипнула, а я почувствовал, как ткань на рубашке пропиталась ее слезами. Она продолжала цепляться за меня, словно боялась, что может потерять или что я исчезну. — Живой... Не оставил...
А после запрокинула заплаканное лицо, смотря на меня невероятными, самыми красивыми глазами и судорожно поцеловала, не прекращая ронять крупные слезы.
Она лихорадочно целовала мое лицо, кривя губы в рыдании, а ее пальцы так и не выпускали моей рубашки. Я отвечал, насколько это было возможно, счастливо смеясь от того, что все обошлось, что мы снова вместе.
Смешно шмыгнув носом, она вновь крепко прижалась ко мне и затихла на несколько секунд, коротко вздрагивая всем телом.
— Живой... — счастливо выдохнула Иза, прежде чем отстраниться. И на ее лице я заметил злость и почти ярость. — Ты... Ты обещал мне! Ты обещал, что с тобой ничего не случится... Ты обещал!!! — закричала она, вновь роняя слезы, но на этот раз ее личико искривилось от злости. — Как ты мог?! Сволочь!!! Я спрашиваю, как ты мог так рисковать собой? Ты же обещал!!! — зашипела разъяренной кошкой, вырвалась из моих рук и неожиданно залепила пощечину. Я покорно перенес ее, с глупой, счастливой улыбкой посмотрев на девушку. Такая маленькая, такая грозная... — Как ты мог?.. — уже тише спросила она с жалобными нотками в голосе, закрывая лицо руками и горько плача.
Молча притянул ее к себе, крепко обняв. Она позволила мне это, а на моей спине сомкнулись ее маленькие ладошки.
— Не оставляй меня, слышишь? — тихо произнесла она мне в грудь. — Никогда не оставляй меня. Я не хочу без вас жить. Я люблю вас.
— Я люблю тебя, Иза... — эхом отозвался, на мгновение счастливо прикрыв глаза.
Но напряженно замер, когда услышал посторонний звук. Резко открыв глаза, зарычал, видя, как из спальной, откуда вышла девушка в рубашке, появляется
удивленный Кристофер лишь в брюках.
После сознание меня оставило, и появились ярость и желание убивать…
Глава 22. Киртан
В тот момент, когда Эльтар увидел Кристофера, остро пожалел, что не успел предупредить дроу раньше.
— Ты уже очнулся? — с искренним недоумением спросил Кристофер,
