— Ложи. Дальше ты без нас?
Калеб кивнул и я, взяв вздрогнувшую девушку за локоть, повлекла ее прочь.
— Сейчас мы покинем монастырь, а твоя комната сгорит вместе с тобой.
— Но ведь я уйду с вами! — испуганно глянула на меня девушка.
— Правильно, вот только для всех обугленное тело мертвой женщины некоторое время побудет тобой. Позже они выяснят правду, но тебе хватит времени выполнить задуманное и скрыться из города.
— Куда я поеду?
— В Чан-Чан, — коротко ответила я. — Только там ты сможешь затеряться и начать жизнь заново.
Она молчала, да и что тут можно сказать? Прожив несколько лет в монастыре, сейчас она готова на что угодно, лишь бы вырваться из него.
— А настоятельница не заметит, что это был поджог?
— Нет. Все следы исчезнут вместе с нами.
В этот момент нас нагнал Калеб.
— Поспешим, до рассвета времени очень мало, а нам нужно нанести еще один визит.
Дорога наша лежала не так далеко от монастыря. Впрочем, по нашим современным меркам не так далеко. Древние города сильно уступают нашим в размерах.
Когда мы подошли к нужному месту, Калеб, как и раньше, просто перекинул нас энергией через забор, и, пока Доминга трепыхалась на земле, свалившись от страха после приземления, я поверилась в сторону стены.
— Ты не пойдешь с нами?
— Вы справитесь и сами, а я подожду вас здесь.
Я, улыбнувшись, лишь покачала головой и повлекла девушку внутрь дома.
— Но как мы войдем? — прошептала она.
Перед нами раскинулась большая резиденция из белого камня с красивыми окнами.
— Через окно, как все нормальные люди.
Девушка странно на меня покосилась, но молча двинулась следом. Выбрав наиболее удобное для нас окно, в спальне супругов, я нанесла специальный разъедающий раствор и спустя несколько мгновений уже отставляла раму в сторону.
Подоконники здесь небольшие, перелезть не составит труда.
— Давай, — шепотом приказала девушке.
Нерешительно и нерасторопно Доминга начала забираться в дом, я лишь смотрела на нее и скрипела зубами. Как можно быть такой неуклюжей?
Быстро забравшись следом, вложила в руку мстительницы цилиндрический предмет и тихо произнесла:
— Помнишь, что я тебе говорила? Поднесешь к шее и нажмешь на верхнюю пимпочку.
Она кивнула. Я не опасалась, что нас услышат: храп жены предприимчивого молодого человека могли слышать даже в дальних комнатах дома.
Я внимательно следила за действиями Доминги, поэтому заметила и сомнения, и колебания, но, увы, женская обида пересилила.
Конечно, Калеб мог бы сделать все гораздо лучше и быстрее, но благодаря тому, что наше вещество вводит девушка этого времени, выветрится оно с легким запозданием, после того, как мы вернемся в свое время.
Лишь окно выпадет фактически сразу, но, думаю, слуги найдут хозяина уже мертвым. В прошлом люди вставали рано, а скоро рассвет. Подизносилось окошко, что поделать… Никто не свяжет смерть мужчины с Домингой. Идеальный расклад.
Когда дело было сделано, мы ушли так же, как и пришли. Я вставила оконную раму обратно с помощью другого состава и вот мы уже бежим к забору, а Калеб перебрасывает нас обратно.
Наблюдая, как Доминга отряхивается после падения на мостовую, Калеб проворчал по-русски:
— Почему так долго?
— Так она же делала остальную работу. Поверь, это мы еще быстро управились.
— Пойдемте, лошадь ждет нас за городом, — вздохнул Калеб, переходя на испанский, и поманил нас за собой.
Провожали девушку мы под доносящиеся издалека шум и крики — это тушили пожар в монастыре.
Вскинув голову и посмотрев на неуверенно держащуюся в седле девушку, напомнила ей:
— У тебя три дня. Скачи на восток и уже через сутки будешь в Чан-Чан.
Она кивнула, но продолжала неуверенно смотреть на нас.
— Ну, что встала? Вперед! — и хлопнул лошадь по крупу.
Та всхрапнула и поцокала бодрой рысью. Пару раз оглянувшись на нас, Доминга поскакала в указанном ей направлении.
— Думаешь, доедет?
— Если сделает все как было сказано, несомненно.
Глянув на Калеба, я стукнула его по груди.
— За что?
— За твое осуждение.
Мы, взявшись за руки, пошли в сторону города.
— Мне не нравится мстительность брошенных женщин.
— А мне не нравится корыстность и жестокость мужчин.
С первыми лучами восходящего солнца держащаяся за руки препирающаяся парочка в странной одежде внезапно исчезла, словно ее и не было, из прекрасного белого города, раскинувшегося между вулканами.
Калеб Родригес
Я ожидал Веру в вестибюле, сидя на подлокотнике дивана. Хотел пойти с ней на тренировку. С того матча чувствую ее боль и переживания. Не понимаю, почему она так расстроилась из-за слов Алонсо, но сегодня, один на один, обязательно выясню.
И надо проявить смелость и прояснить наши отношения. Играть в игры дальше нельзя, слишком сильны мои чувства. Я и так затянул с откровенным разговором.
Если Вера не готова быть со мной, без потерь обойтись уже не удастся. Да и была ли такая возможность с самого начала? Сомнительно.
— Калеб, ты не мог бы уделить мне минуту?
Вскинув голову, я увидел, как ко мне, мягко улыбаясь, подходит Каталина. Что-то ее поведение мне напоминало.
— Конечно. Но недолго. Я должен увидеться с Верой.
— Ты знаешь, я наблюдала за вашими с ней отношениями немного с недоверием. Ведь она из Восточной корпорации и значит, вам никогда не быть вместе. Поэтому то, что ты продолжаешь с ней встречаться, это так смело!
Внутри начало подниматься раздражение.
— Не совсем понимаю, как это касается тебя.
— Я хотела бы тебя утешить, когда Вера уедет.
Девушка придвинулась ближе и, добавив в улыбку и во взгляд нежности, прижалась ко мне, даже положила руки на плечи.
Благодаря Вере никакие женские штучки на меня теперь не действовали, но я еще и некоторое время после нашего разрыва наблюдал за Каталиной и уже хорошо знаю все ее уловки.
Только я хотел снять с себя ее ладони и отодвинуть, как из-за моего плеча вышла Вера и, отбросив от меня руки Каталины, заставила ее развернуться и врезала по лицу кулаком.
Каталина упала навзничь, схватилась за нос и застонала, а я обхватил свое солнышко руками и крепко сжал, чтобы она не пошла бить лежачих.
А она хотела, я чувствовал это в ее душе, чувствовал жгучую ревность, которую она ранее скрывала от меня, а вот теперь не смогла утаить.
В душе танцевал и пел бразильский карнавал!
