— Я никогда раньше не видел её.
— Никто из нас её не видел, — сказал Кейн. — Хотя что-то в ней все же кажется странно знакомым, не так ли?
Сабин пригляделся повнимательнее. Такие черты лица он точно видел впервые. Но то, как она хмурилась, морщинки в уголке её глаза… возможно.
— Жаль, что я не смогла увидеть её полностью, — сокрушенно произнесла Даника.
— То, что ты увидела хоть что-нибудь, уже чудо! — поспешила заверить её Эшлин.
Кейн кивнул, соглашаясь.
— Торин отсканирует её лицо, поколдует немножко на своем компьютере, чтоб получилась полноценная картинка, и попытается выяснить, кто же она такая. Если она бессмертная, то вряд ли, конечно, засветилась хоть в одной человеческой базе данных. Но попытаться все равно стоит.
— Почему они вообще на этом портрете оказались? — спросил Сабин, выбросив из головы женщину на картине, и сосредоточившись на более насущных вещах.
— Не знаю точно, но этим мы тоже занимаемся, — Кейн опустил полотно на носки своих ботинок. — Найти Галена стало Приоритетом Номер Один. Если мы сможем убить его, то скорее всего, сможем уничтожить Ловцов раз и навсегда. Без его советов и указаний относительно всего, что касается бессмертных, мы сотрем их в порошок.
Гвен шевельнулась рядом с Сабином, и её колено мягко потерлось о его бедро.
Он замер, не осмеливаясь даже дышать. Да, он хотел, чтобы она пришла в себя, но никак не хотел, чтобы ей было больно. Прошло несколько минут, и она осталась лежать неподвижно.
«Я думаю, она скоро умрет».
«Пошел ты».
«Ты можешь винить во всем только себя, я тут ни при чем».
На это Сабину нечего было ответить.
— А что там с нашими поисками ларца? — спросил он Кейна. — Разузнали что-нибудь об этом тренировочном лагере или школе-интернате, или что это там такое, для детей полукровок? И да, я хотел бы вернуться в Храм Неназываемых, чтоб еще разок все там обыскать.
Храм находился в Риме и только недавно восстал из морских глубин — процесс, который начался, когда Титаны свергли Олимпийцев и захватили контроль над небесами. Благодаря Анье, он знал, что такие храмы использовались, как места поклонения и почитания, как средства вернуть мир к тому, с чего он однажды начал: детская площадка для богов.
— А вот это приоритеты два, три и четыре, — ответил Кейн. — Хотя, зная Торина, думаю, он наверняка занимается поисками на нескольких компьютерах сразу. Еще пару дней, и мы снова будем готовы к активным действиям.
Восстановит ли силы Гвен к этому времени?
— Какие-нибудь новости по поводу третьего артефакта? — иногда часах в сутках явно не хватало, чтоб успеть сделать все, что должно быть сделано. Бороться с Ловцами, найти древние реликвии богов, остаться в живых. Вылечить одну хрупкую девушку.
— Пока никаких. Мэддокс и Гидеон возьмут Эшлин с собой, чтоб она могла «послушать».
Хоть бы им повезло и Ловцы, которые приходили за Гвен, обсуждали свои планы вслух. Может, говорили о том, куда собирались увезти её. Он сотрет это место с лица земли просто из принципа.
— Держи меня в курсе любых изменений и продвижений.
Кейн кивнул.
— Считай, дело сделано.
— Сабин.
Мольба, резкий, хрипловатый голос — голос Гвен.
Он быстро повернулся к ней. Её веки дрожали, приоткрываясь. Его сердце пустилось вскачь, тело напряглось, а кровь закипела в жилах.
— Она очнулась, — взволновано произнесла Даника.
— Может, нам стоит… — речь Кейна оборвалась на полуслове, когда нижняя половина картины внезапно отломалась и накренилась к полу. Сердито нахмурившись, он собрал обе части. — Извини, Даника, я не хотел.
— Никаких проблем, — она вскочила с постели Гвен и, быстро подойдя к Кейну, осторожно забрала у него остатки картины. — Её можно сфотографировать.
Эшлин встала рядом с ними, поглаживая свой растущий живот.
— Пойдем, оставим этих двоих наедине.
Троица удалилась, закрыв за собой дверь.
— Сабин? — немного более уверенно.
— Я здесь, — он провел пальцами вверх и вниз по руке Гвен, предлагая ту жалкую поддержку, которую мог оказать. Его облегчение было настолько явным, что, наверное, ощущалось в воздухе. — Как ты себя чувствуешь?
— Раненной. Слабой, — она потерла глаза, пытаясь отогнать сон, и оглядела себя со всех сторон. На ней была черная футболка, и она облегченно вздохнула. — Сколько я была без сознания?
— Несколько дней.
Она провела рукой по своему уставшему и все еще слишком бледному, по мнению Сабина, лицу.
— Что? Серьезно? — искренне удивилась Гвен.
— Сколько обычно времени у тебя занимает процесс восстановления?
— Не знаю… — она была настолько ослабевшей, что рука ее безвольно упала на кровать. — У меня раньше никогда не было никаких ран. Черт возьми, не могу поверить, что я уснула!
Её заявление поставило Сабина в тупик.
— Этого не может быть. Вот этих «никогда-раньше-не-было-никаких-ран» штучек!
Да кто угодно, даже бессмертные, по разным причинам в определенный момент жизни царапают свои коленки, расшибают головы, ломают кости.
— С такими сестрами, как у меня, которые оберегают на каждом шагу, очень даже может быть.
Так значит, её сестры намного лучше справлялись со своей работой, чем он, обеспечивая ей полную безопасность. Это открытие неприятно кольнуло Сабина.
«Ты что ожидал чего-то другого?»
«Я ненавижу тебя сегодня, ты в курсе, да?»
Они позволили похитить Гвен, напомнил Сабин себе. Я её спас.
— Я думал, что велел тебе оставаться в машине, — проворчал он.
Взгляд янтарных, еще слегка стеклянных от боли, глаз обжег Сабина.
— Ты сказал мне остаться в машине или помочь тебе. Я выбрала второй вариант! — с каждым словом её голос становился слабее. Ёе ресницы снова затрепетали, готовясь сомкнуться и унести Гвен в очередную слишком затягивающуюся дремоту.
Весь гнев Сабина испарился.
— Не засыпай, останься со мной. Пожалуйста.
Глаза Гвен наполовину приоткрылись, и на губах заиграла утомленная улыбка.
— Мне нравится, когда ты просишь.
Не предвещало ничего хорошего то, что ему внезапно страстно захотелось умолять её подарить ему несколько поцелуев.
— Тебе нужно что-нибудь, что поможет тебе не уснуть? — благодаря Анье, Данике и Эшлин, у него на прикроватном столике было все необходимое, что может понадобиться пациенту. — Воды? Болеутоляющее? Может, хочешь есть?
Она облизала губы, и в животе у неё заурчало.
— Да, я… нет, — в каждом её слове слышались жажда и страстное желание. — Ничего. Мне ничего не нужно.
Эти её долбанные правила, догадался Сабин. Хотя и не был голоден, но он схватил сэндвич с индейкой и откусил небольшой кусок. Потом поднес к губам стакан с водой и отпил несколько глотков.
