Появление Эвелины Строем внесло с одной стороны успокоение, что меня не порвут на тысячу кусочков, но с другой внушило волнение. Обычно хозяйка не выходила меня встречать.
— Я хотела с вами поговорить, — поведали мне, едва поздоровалась, — пройдемте.
Мы устроились в гостиной, а Эмильен важно прошел мимо и улегся на свободном пространстве между диваном и креслами, практически заполнив его полностью.
— Я удивлена, но вы справились со своими обязанностями, — тон сухой, глаза холодные, но слова меня обрадовали, — Эмильен сбросил лишний вес к выставке. Он в прекрасной форме. Но меня беспокоит один вопрос, — повисла короткая пауза, — Каким шампунем вы его мыли? Шерсть стала немного короче.
— Короче? — опасливо переспросила.
Не вычтут из заработка за усушку шерсти?
— Она стала набитой и смотрится лучше. Назовите шампунь, которым вы пользовались.
Лихорадочно вспоминала, чем я мыла Эмильена. И тут до меня дошло! В последний раз его купал Георг, а значит … И я назвала любимую брендовую марку средств по уходу за телом, на которую обратила внимание в ванной комнате у Георга.
— Странный выбор, — приняла к сведению мадам Строем, — но если Эмильену понравилось …
Мы обе посмотрели на довольного жизнью кота.
— Мы уезжаем на выставку, — продолжила мадам Строем, — Некоторое время нас не будет в городе.
— Вы не подскажите, где будет проходить выставка?
— Маис, — ответила она, — Вы там бывали?
— Нет. Мне просто интересно, — вежливо отозвалась.
— По возвращении, Игорь вас вызовет. На сегодня вы свободны. Оплата, как обычно, переведена на карточку.
В течение дня мы с Георгом общались по телефону. Он коротко отчитывался о проделанной работе, но результатов практически не было. Полия домой не возвращалась, ее брата тоже давно никто не видел, и куда они могли податься, оставалось неизвестно.
Иногда мне удавалось выйти на связь с Ричардом, но он находился все в том же месте и состоянии. Так что ничего нового сообщить не могла.
Светка появилась в общежитии поздним вечером, мурлыкая с довольным видом привязчивый мотивчик. В руках она несла две огромные сумищи с округлыми боками.
— Это что? — поинтересовалась, перехватывая из хрупких женских ручек неподъемную тяжесть.
— Продукты, — коротко проинформировала она.
— Откуда?
— Решила браться за дело и полнеть, — радостно сообщила она.
— Сбрендила, — вынесла вердикт.
— Я рассуждаю логически. Вот смотри, — начала она говорить, распихивая в холодильник скоропортящиеся продукты, остальные пакеты задвигая под стол, — Стасик обязался на мне жениться, когда поправлюсь. Георг с тебя влюбленного взгляда не сводил. Я в таких вещах разбираюсь. Вывод? Очень простой! Полнота — залог семейного счастья!
— Слушаю тебя и удивляюсь. Вроде, Свет, умная девушка, а говоришь глупости. Стасик твой нашелся с ответом родителям, а Георг …
— Что Георг? Скажешь, не обнял тебя на выходе?
— Обнял.
— Если бы ты ему нужна была из — за договора, стал бы он обниматься у всех на глазах?
— Не знаю.
— Я знаю. Видела, каким влюбленным взглядом он на тебя смотрел. Точно тебе говорю, творцы мне в свидетели, лучшего мужа тебе не найти! Любит тебя Георг, глупенькая, а ты от своего счастья отказываешься.
— Не верю, — обиженно надулась я.
— А ты поверь моему наметанному глазу.
— Вот, когда сам скажет, тогда поверю.
— Игорь, ты слышишь? Подтверди первогодке неопытной, что мужики порой сами не догадываются о своих чувствах. У них в голове звучит: «Ар — р! Моя!», а то, что это любовью называется, мы женщины должны им объяснить.
— Стасику тоже объясняла?
— А куда я денусь? Конечно, объясняла. Настоящий мужик!
Мы обе прыснули со смеху.
Мой мужчина снова позвонил, когда придумывали слова убеждения, что называется любовью. После обмена новостями, точнее их отсутствием, я захотела поделиться скромной радостью.
— Представляешь, они уезжают на выставку, и несколько дней я им не понадоблюсь. Могу учиться, учиться и учиться. Наконец — то догоню материал, — счастливо улыбнулась, болтая ногой под столом.
Светка тактично ушла на кухню готовить сытный и калорийный ужин. Я могла откровенно радоваться разговору с любимым и наслаждалась своим тихим счастьем.
— Кто — то из слуг говорил, что Теодор тоже Ричарда собирался везти на выставку, — неожиданно серьезно произнес Георг.
— Точно! — от неожиданности даже подпрыгнула, — Но ты же не думаешь, что Полия с братом отправятся на выставку с Филиппом?
— Кто такой Филипп? — раздался голос Светки за спиной.
— Еще один потерянный кот, — отозвалась ей.
— Скоро сможешь открывать фирму по розыску домашних питомцев, — хмыкнула подруга, — Вот котлеты. Сторожи! Я за макаронами.
— Маис, — сообщила Георгу, едва за Светкой закрылась дверь. — Выставка будет проходить в Маисе.
— Конечно, это глупость, но проверить надо. Вдруг Градль владеет недвижимостью?
— Есть вероятность, что лже — Теодор отобрал не только документы на провоз кота, но и все билеты. Хотя …
— Я вылетаю, — сообщил Георг, потом помолчав, добавил, — Я соскучился.
А мне послышалось: «Ар — р! Моя!»
Ближайшие два дня Георг не звонил. Вот тебе и наметанный глаз. Разочарование отбивало охоту читать конспекты. Я все чаще заглядывала в телефон, переживая, что могла пропустить звонок. Но с экрана на меня смотрела наглая, рыжая, усатая морда, а сообщений не было.
Светка со счастливым выражением лица приплясывала перед зеркалом, замеряя талию и отмечая увеличения объема не несколько миллиметров. Каждый вечер ознаменовывался сытным ужином и сладкой выпечкой. Мне же наоборот, есть абсолютно не хотелось. Такими темпами придется меняться одеждой с подругой. Потому что скоро на мне все будет болтаться, а она не сможет влезть в свою. Так где — то на середине и встретимся.
— Не грусти, подруга, — подбадривала Светка, отмечая мою печальную молчаливость, — переделает Георг все свои неотложные дела и вернется к тебе! Разлука лучшее средство для усиления чувств.
— Откуда столько опыта? — устало поинтересовалась у нее.
Учиться расхотелось совершенно.
— Поживи с мое, — хихикнула она.
Утро встретило нас хмарью. По какой — то непонятной причине осень вдруг вспомнила, что пора лету убираться восвояси. Резко похолодало, и мы со Светкой толкались у шкафа, доставая теплые вещи. На улице никто из нас не был, потому решить насколько плотной должна быть одежда мы не могли.
В итоге выскочили из общежития с опозданием. В зонтики сразу вцепился порыв ветра, претендуя на владение нашим имуществом. Мелкая морось осыпала лица.
— Что погодники — практики себе позволяют? — ругались мы в сердцах.
Новый вихрь напал на меня неожиданно. Схватил в объятия и приподнял над землей.
— Привет, — с нежностью произнес Георг.
— Здравствуй, — отстранилась от него, — Давно не виделись.
— Слишком давно, — согласился он.
— Ир, я пойду, — сказала Светка и вприпрыжку, подгоняемая ветром, побежала ко входу в подземку.
— Я соскучился, — произнес Георг и склонился ко мне.
А потом у меня из рук улетел зонтик, и, кажется, волосы трепал ветер, а тяжелая сумка с конспектами рухнула к ногам.
Святые небеса! Кажется, я пропала. Окончательно и бесповоротно. В поцелуе, в своей любви, и в оглушающем счастье, прижимающем к себе крепко — крепко.
— Едем, Ира, — разорвав поцелуй, произнес Георг, опалив синевой глаз.
— Куда?
— В храм. Все готово к свадьбе.
В небе громыхнуло молнией, и на лица упали первые капли дождя. Говорят, мокрая невеста — счастливая невеста. Но видно, это не про меня.
— Бабушка и Вахратовская ждут.
— Да, конечно, — гулко сглотнула в мгновенно пересохшем горле, — Я помню. Договор.
— Договор? — переспросил Георг.
Он выглядел растерянным и удивленным.
