В груди у него ёкнуло и похолодело: неужели он напал на след своей синеглазки? Вполне ведь могло случиться, что молчуны решили увезти Лейсу из Шарсола тем же способом, каким он сам теперь уезжает! Как же он по ней стосковался! Как хотел обнять, прижать к груди, ощутить снова вкус ее теплых губ…
― Боюсь, не припомню, ― замкнулся закатник и тут же обратился к боцману. ― Ну, где там ужин, рейв Илви? А вы присаживайтесь, темплары, почтенные!
Витт и Валь с удовольствием уселись за стол. Эйлерт тоже неохотно опустился на свой табурет. Со значением посмотрел в глаза Витту, но тот намека не понял и расспрашивать капитана ни о чем не пытался. Вместо этого обсудил с ним новый урожай, поинтересовался, какие грузы везет «Тартаруга». Оказалось, что капитан принял на борт несколько бочек с драконьей требухой и пару ящиков чешуи и клыков.
― Говорят, знатная битва была у Гнездовья, ― мечтательно поблескивая глазами, рассуждал квелл Сланк. ― Не менее двух десятков драконов боевые маги положили! Я-то по молодости против монстров ходил, а в драконоборцы не попал. Может, оно и к лучшему…
Эйлерт прикусил нижнюю губу и с трудом удержался от рвущихся наружу слов. Ох, он бы многое рассказал о том, как выглядит Гнездовье, и каково это ― сражаться с проклятыми тварями, гореть в драконьем огне и терять одного за другим своих друзей! Но скрыть свое настоящее имя было важнее, чем хвалиться победой или жаловаться на потери.
― В этот раз произошло небывалое! ― вместо Эйлерта ответил Витт. ― Больше половины магов живыми из Гнездовья вернулись!
Темплары принялись рассказывать квеллу Сланку то, о чем слышали от обитателей Шарсольской крепости. Капитан охал, вздыхал, восхищался и от всего сердца радовался, что магам-боевикам удалось изгнать крылатых хищников далеко за границы королевства. А Эйлерт без аппетита жевал жестковатый кусок мяса и гадал: мог ли кто-то кроме капитана слышать фамилию Ренсли, и согласятся ли другие члены команды откровенничать с темпларами?
***
Корабельная жизнь показалась Эйлерту зубодробительно скучной. Ночь он провел, как и ожидалось, в маленькой каюте, больше похожей на птичник, чем на жилье. А в первый день плавания маялся, не находя себе места и дела, с утра и почти до полудня. То лежал в подвесной койке, глядя в потолок и в который раз гоняя по кругу невеселые мысли и тоскуя по синеглазке. То сидел на палубе, глядя на пустынные берега.
Темплары, будто пришитые, всюду следовали за ним, но с разговорами не лезли. Из почтения или из опаски досадить важной персоне ― он не знал. Обращаться к Эйлерту на «ты» храмовники согласились, но дружеские отношения сложиться не успели. Это тоже беспокоило сына дома ночи. Если ему придется драться плечом к плечу с Виттом и Валем, то им следует понимать друг друга с полувзгляда!
«Не то дружба, что в словах, а что нажито в боях», ― припомнил Эйлерт очередную мудрость маг-майора Лейка, и вдруг понял, чего ему не хватает: учебного боя! Вот помашут храмовники мечами, погоняют его, а он ― их, глядишь, и знакомство теснее станет.
― Витт, Валь, ― окликнул Эйлерт темпларов. ― Несите мечи. Будем сражаться.
― Сражаться? ― глаза храмовников вспыхнули азартом. ― Это можно! Если капитан разрешит.
― Так спросите! ― сам Эйлерт все еще досадовал на квелла Сланка за скрытность и обращаться к нему с новыми просьбами не хотел.
Квелл Сланк обрадовался предстоящему развлечению не меньше храмовников.
― С радостью посмотрю! ― воскликнул весело. ― Слышал, темплары мечами лихо махать умеют! Только не порубите мне снасти, а то сами чинить будете.
Витт и Валь кивнули: заметано! Вернулись к Эйлерту с докладом. Тот видел, как кивал капитан, а потому, скинув плащ, уже разогревался, размахивая руками, приседая и подпрыгивая. Темплары тоже слегка размялись, натянули на мечи защитные чехлы, чтобы не причинить ненароком серьезных ранений, и встали в боевую стойку.
Эйлерт отсалютовал им свои мечом, который так же завернул в чехол, и сделал первый выпад. Витт легко парировал его и перешел в контратаку. Эйлерт не без труда увернулся от удара, краем глаза заметил движение сбоку, махнул снизу вверх и успешно отбил нападение Валя.
Темплары вначале двигались согласованно, но неторопливо, позволяя сыну дома Ночи следить за каждым из них, но вскоре, убедившись, что Эйлерт ― достаточно опытный боец, стали наращивать темп. Мечи мелькали все быстрее. Все чаще раздавался металлический лязг и скрежет. Уходя от согласованных атак, Эйлерт все время перемещался, то прижимаясь спиной к стенам выступающей над палубой рубки, то уходя к бортам, то запрыгивая на свернутые бухтами тросы.
Он чувствовал, как его дыхание становится все чаще и тяжелее, а в ослабших после тяжелых ранений мышцах зарождается боль усталости. «Завтра рукой пошевелить не смогу», ― думал про себя, но сдаваться не собирался. В какой-то момент ему даже удалось сильно потеснить Витта и подсечь под колени Валя, который упал на спину, выпустил меч и вынужден был поднять руки, давая условный знак «выбыл из боя».
Торжество Эйлерта было недолгим: раззадоренный Витт удвоил усилия, ускорился и внезапным обманным движением обезоружил наследника, приставил острие меча к печени и потребовал, радостно скалясь:
― Сдавайся!
Эйлерт с кривой усмешкой поднял руки:
― Уделал ты меня, брат Витт. Вчистую!
Тут неожиданно с палубы рубки спрыгнул капитан:
― Дайте-ка и я заодно с вами разомнусь, молодость вспомню! Бой два на два справедливее выйдет!
Витт и поднявшийся с палубы Валь вопросительно уставились на Эйлерта, непроизвольно показывая, что он среди них ― старший. Квелл Сланк тоже обернулся к нему, впервые имея возможность напрямую разглядеть внешность третьего темплара. Встретился взглядом со светлыми, словно тронутыми изморозью, глазами наследника, оценил короткий белесый ежик волос на его голове.
― Не будь ты темпларом, брат Ренсли, ― заметил задумчиво, ― сказал бы, что ты ― сын Дома Ночи. Одаренный сын. Других магия Ночи так не обесцвечивает. Странно, что никакой силы я в тебе не чую.
― Была сила, да вся вышла, ― потирая шрам на подбородке и все еще переводя дыхание после боя, ответил Эйлерт. ― Потому в храмовники и подался. Все, что умею ― служить короне, не магией, так мечом. Не в торговцы же мне идти.
― Похвально, брат Ренсли. Я, хоть и ушел с королевской службы по выслуге, а короне все одно верен. Призовет его величество в свои ряды ― пойду без сомнений! ― Квелл Сланк скрестил руки на груди и на миг склонил голову в знак почтения.
Эйлерт повторил жест капитана и посмотрел на него совсем по-другому ― как на боевого мага, пусть и бывшего. Магической силы квелл Сланк, сын Дома Заката, уж точно не утратил. Вон как волнами управляет ― любо-дорого посмотреть! Барка идет ровно, без болтанки, всякие коряги ее стороной обходят, как заговоренную. А ему, Эйлерту, в боевую пятерку закатник ох, как нужен!
«Не буду пороть горячку, но к квеллу присмотрюсь», ― решил наследник. А вслух поддержал просьбу командира судна:
― Витт, Валь, вставайте против нас с капитаном. Посмотрим, сумеем ли мы, боевые маги, темпларов в сражении на мечах победить!
Храмовники только усмехнулись и отсалютовали мечами: молодые, здоровые, тренированные, они готовы были махать оружием с утра до ночи!
― Дадим вам фору. Можете пользоваться магией, капитан, ― разрешили они. ― Только неявно, без боевых заклинаний.
Квелл Сланк хитро подмигнул:
― Принято!
Этот бой затянулся дольше прежнего. Вся команда «Тартаруги» криками поддерживала своего капитана. И даже сама барка порой, кажется, подыгрывала своему хозяину, делая внезапные наклоны с борта на борт, сбивая непривычных к качке темпларов с ритма и вынуждая отступать, чтобы поймать равновесие.
И все же свести сражение к ничьей Эйлерту и его напарнику-капитану удалось с трудом.
― Хороши бойцы! ― убирая свой меч от сердца Витта и отстраняя меч Витта от своего горла, провозгласил закатник. ― Таким бы не по мелким поручениям разъезжать, а важных особ охранять!
