— Наверняка, — Сильван покачал головой. — Конечно, симптомы проявляются не сразу, но… — он прервался и закрыл глаза рукой. — О богиня, если бы я только не предостерег Раста от нее. Лихорадка не может поражать женщин, чьи глаза изменились. Если бы…
— Остановись, — Меррик схватил своего друга за плечо. — Перестань корить себя за это, Сильван. Ты поступал так, как поступил бы любой родственник с Транк Прайма — защищал ее добродетель.
— Я знаю, — Сильван поднял голову, его льдисто-голубые глаза были полны страдания. — Но именно ее добродетель позволила лихорадке зацепиться.
— Что ты должен был делать? — грубо сказал Меррик. — Преподнести ее ему на серебряном блюдечке? Ты делал то, что считал правильным. Никто не может винить тебя за это.
— Я могу, — мрачно ответил Сильван. — И буду до конца своих дней, если мы не сможем ей помочь.
— И ты думаешь, что жрицы Первого Мира знают ответ? — Меррик приподнял бровь.
Сильван кивнул.
— Должны. Они единственные, кто служит рядом с Пустым Троном, и именно туда было велено отправиться Расту. А ещё такое же пророчество получила София. Поэтому мы полетим все вместе и приведем Надию для исцеления, — он сжал руки в кулаки. — Если она может быть исцелена.
— Ты ничего не можешь сделать? — спросил Меррик. — Я думал, если ты обнаружишь лихорадку при первых симптомах…
— В том-то и дело, — Сильван провел рукой по волосам. — Не было никаких первых симптомов. Лихорадка настигла ее мгновенно. Это почти как… как будто Надия была проклята.
— Проклята? Верховной жрицей, имеешь в виду? — Меррик нахмурился. — Как неудивительно, черт возьми.
Сильван вскинул брови.
— Ты встречал верховную жрицу Пустого Трона?
Меррик пожал плечами.
— Я же говорил тебе, что отправился в паломничество в Первый Мир — до того как на меня напали трисси, помнишь? — Меррик нахмурился. — Я пытался, ну, не знаю, привести свои мысли в порядок, прежде чем мне пришлось бы участвовать в вашей церемонии. Не хотел принести тебе несчастье.
— Что она тебе сказала? — спросил Сильван, пристально глядя на него. — Это было что-то важное?
Меррик провел пальцем по своему шраму, потирая его в том месте, где тот рассекал бровь. Он делал так каждый раз, когда глубоко задумывался. Странно, что Меррик вспомнил о пророчестве жрицы — или, скорее, о проклятии — только сейчас. Но смертельная схватка с пиратами, беспокойство, что пропустил церемонию своего друга, и волнение от того, что нашел Элизу в заброшенной спасательной капсуле, вытеснили все эти мысли из его головы.
— Ты найдешь невесту, которую ищешь, во время своего путешествия, чтобы помочь другу скрепить его любовь. Она, предназначенная тебе, ждет, окутанная тьмой, ждет твоего поцелуя, чтобы пробудить ее, воин.
Да, именно это сказала ему верховная жрица Пустого Трона. А потом разозлилась, потому что он ей не поверил. Разозлилась настолько, что прокляла его, хотя отрицала это и говорила, что он сам себя проклял…
Меррик заглянул в открытый дверной проем маленькой комнаты, куда перевели Элизу, там находились стазис-камера и все для постоянного наблюдения. Могла ли жрица говорить о ней? Нет, черт возьми, это нелепо. Кроме того, она сказала, что он найдет невесту, которую искал, а он не искал никакой чертовой невесты. Все это просто совпадение. Но все же…
— А дальше? — напомнил о себе Сильван, и Меррик понял, что слишком долго был поглощен своими мыслями.
— Мне жаль, брат, — промолвил он, качая головой. — Но я не понимаю, как то, что она мне поведала, может тебе помочь. Но скажу, чтобы ты остерегался ее — она не любит, когда ей противоречат.
Сильван вздохнул.
— Хорошо. Я буду иметь это в виду. — Он проследил за взглядом Меррика до комнаты со спящей Элизой. — Не волнуйся за нее, Меррик, — Сильван попытался его успокоить. — Я запрограммировал стазис-камеру на контролируемый выход. Это значит, что когда ее тело будет готово, камера отключиться самостоятельно.
Меррик кивнул.
— Я понимаю, что это может занять некоторое время. Подожду.
— Это произойдет нескоро, — предупредил его Сильван. — Могут пройти недели или даже месяцы, прежде чем девушка очнется. На самом деле я думаю, что это может занять очень много времени, потому как она побывала в руках всеотца. Ее мозг не захочет приходить в себя и принять все эти воспоминания.
— Я буду ждать, — упрямо повторил Меррик. — Я действую как ее защитник. Я поклялся защищать её.
— Я могу освободить тебя от этой обязанности в любое время, — заметил Сильван. — Никто не осудит тебя, если ты захочешь уйти. Как говорится, ты даже не знаешь ее.
— Я сказал, что останусь, — прорычал Меррик. — И это, черт возьми, окончательно.
Сильван молча изучал его мгновение, а затем кивнул.
— Хорошо, старый друг. Я проинструктировал всех в медпункте, что нужно делать, а Оливия обещала каждый день уделять особое внимание Элизе. Она отличная медсестра — можешь обращаться к ней, если у тебя возникнут вопросы.
— Понятно, — кивнул Меррик.
Сильван, казалось, колебался какое-то мгновение.
— Есть еще одна просьба, — сказал он наконец. — Если — и это очень большое «если» — девушка начнет выходить из стазиса до моего возвращения, не трогайте ее.
— Что? — Меррик нахмурилась. — Почему нет?
Сильван покачал головой.
— Это долгий и сложный процесс — слишком трудно объяснить. Но время, когда она выходит из стазиса, является критическим моментом. Физический контакт в этот момент может быть опасен для вас обоих. Подожди, пока она полностью очнется, прежде чем брать ее за руку, хорошо?
По какой-то причине Меррик почувствовал сильное желание не согласиться, но Сильван имел медицинское образование. Очевидно, он знал лучше.
— Хорошо, — выдавил он нехотя. — Руки прочь, пока она не очнется — я понял.
— Хорошо. Спасибо за понимание. — Сильван сжал его плечо. — Я должен идти. Корабль уже готов и ждет.
— Пусть удача и богиня идут с тобой, — пожелал Меррик. — Надеюсь, ты сможешь вылечить Надию.
Взгляд Сильвана стал мрачным.
— Я тоже на это надеюсь. Если не смогу, никогда не прощу себя, — и затем он ушел.
Глава 25
К счастью, путешествие в Первый Мир было очень коротким — прямо в космическую червоточину, а затем день на то, чтобы выйти на орбиту вокруг родного мира Киндредов.
Раст знал, что с точки зрения преодоления огромных расстояний Вселенной это было быстро. Но для него путешествие казалось невероятно, мучительно долгим. Лежа на маленькой койке, обложенная холодными пакетами, Надия попеременно то горела, то мерзла. Душераздирающе было слышать, как она умоляла укрыть ее одеялом, как шептала дрожащими губами, что ей холодно, так холодно, когда Сильван сказал, что на самом деле ее температура настолько высока, что мозг рискует вскипеть в черепе.
И хотя ему очень хотелось уступить и укрыть ее самыми теплыми одеялами, какие только можно найти, Раст был вынужден вместо этого приложить к ней лед, поглаживая холодной тканью ее горячий лоб, пока Надия слабо вскрикивала и умоляла его не делать этого. Сильван и София предложили сделать эту работу, но Раст отказался. Теперь Надия под его ответственностью. В горе и в радости, в болезни и в здравии, он должен был сделать для нее все, что в его силах… даже если для этого ему придется вырвать сердце из груди.
«Я снова возвращаюсь к испытанию крови, — мрачно подумал он, снова меняя пакеты со льдом на более свежие и холодные. — Делаю ей больно, чтобы помочь. Боже, ненавижу это. Так ненавижу».
— Мне жаль, Надия. Так жаль, — прошептал он, наклоняясь, чтобы поцеловать ее горячий лоб, прежде чем положить на него свежую холодную ткань. — Клянусь, когда все закончится, больше никогда не причиню тебе боли. Никогда.
— Раст, — прошептала она, и сначала он подумал, что любимая его услышала.
— Да, милая? — Он прикоснулся к ее щеке, тревожно ища в ее глазах признаки узнавания.
