«
Si
. Всегда, — заверила она ее, подходя к комоду за лифчиком и трусиками. Белый хлопок, как обычно.
— Что ж, тогда я думаю, тебе повезло. Ты встретила свою вторую половинку, — заметила Мэри Гвискар, очень довольная.
Ильдария бросила нижнее белье на кровать, а затем повернулась, чтобы рассмотреть счастливое лицо женщины. Мать Джи Джи прямо сияла. Можно подумать, что это она только что встретила своего спутника жизни. Но Ильдария знала, что на самом деле она думала, что ее сын теперь в безопасности, что он обратится, и ей никогда не придется бояться потерять его из-за старения или ранней смерти.
«Даже это пошло наперекосяк», — недовольно призналась Ильдария. «Я знаю, что вы счастливы, думая, что Джи Джи теперь в безопасности. Я знаю, что вы надеялись, что он встретит женщину, для которой будет спутником жизни, и согласится на оборот, но я не та женщина. Он по-прежнему отказывается от оборота. Я вас подвела.»
Какой бы сильной она ни была, Ильдария не стала смотреть, как женщина рассыпается от этих новостей. Она никогда не плакала и никогда не ладила с женщинами, которые плакали. Она подозревала, что Мэри Гвискар будет плакальщицей, поэтому повернулась и пошла в ванную, надеясь, что мать Джи Джи немного поплачет, а затем, возможно, вернется к остальным теперь, когда она знала, какую дуру дали ее сыну в спутницы жизни.
В тот момент, когда Ильдария дошла до своей спальни после выхода из кухни, она зашла в ванную, сняла сапоги, а затем включила воду в душе, чтобы она нагрелась, пока искала одежду. Быстрая проверка показала, что теперь стало тепло, поэтому она стянула футболку Джи Джи через голову, бросила ее на пол рядом со своими сапогами и вошла в стеклянную кабинку, а затем закрыла дверь.
Вода была горячей и успокаивала ее тело, смывая следы ее первого занятия любовью, но не воспоминания. Ильдария остановилась и какое-то время наслаждалась этим, а затем быстро вымыла волосы и нанесла кондиционер, прежде чем схватить кусок мыла. Она намылилась и вымыла остальную часть тела, с удивлением обнаружив, что в некоторых местах у нее болит. Казалось, Джи Джи был немного чрезмерно увлечен ее грудью. Боль, которую она испытала в первый раз, была на самом деле минимальной, внезапной, острой, а затем быстро прошла. Однако сейчас она чувствовала там боль и нахмурилась, думая, что нано уже должны были исцелить ее. Она и Джи Джи должно быть, вырубились на полу…
«О, точно», — внезапно подумала Илдария. Сегодня еще не кормилась. Она должна была взять пакет или два, как только проснулась, но ее отвлекло присутствие Джи Джи на кухне, а затем появился Люциан, после которого она и Джи Джи сделали Мими.
Господи, Джи Джи повезло, что она его не укусила, подумала Ильдария и даже перестала намыливаться, удивляясь, почему она этого не сделала или, по крайней мере, не поддалась искушению. В конце концов она решила, что просто слишком отвлеклась на другие потребности, чтобы распознать среди них эту. И тогда их соитие было невероятно быстрым. Оба раза.
Ильдария слышала выражение «Бам, бац, спасибо, мэм», но у них это было «Бам, бум», за которым следовали долгие периоды бессознательного состояния. Она предположила бы, что за те четыре часа, что прошли с тех пор, как Люциан ушел, они провели около трех часов и пятидесяти четырех минут без сознания и, возможно, шесть минут занимались сексом. Каждый раз по три минуты. Или, возможно, пять минут в первый раз, потому что у них были проблемы со снятием с нее штанов.
Кстати говоря, это были лоскуты, подумала Илдария, заканчивая намыливаться и споласкиваться. Это был позор; ей очень понравились эти штаны.
Покачав головой, она открыла дверь и потянулась за полотенцем, которое повесила, чтобы использовать потом. Его там не было, но оно внезапно появилось перед ней. Повернув голову, Ильдария обнаружила, что Мэри Гвискар протягивает полотенце.
«Ты не неудачница», — мягко сказала ей мать Джи Джи, когда она не сразу взяла полотенце. «Я… Я ужасно подвела Джошуа, позволив ему стать свидетелем оборота. Что, в конечном счете, означает, что я подвела и тебя, и мне ужасно жаль».
Затем Мэри Гвискар отпустила полотенце и повернулась, чтобы выйти из комнаты.
Ильдария поймала полотенце, когда оно упало, быстро вытерла волосы и тело, затем обернула его вокруг себя и засунула конец сверху, прежде чем последовать за женщиной из ванной. Она нашла мать Джи Джи сидящую на кровати рядом с ЭйчДи свернувшимся калачиком и спавшим.
«Мне сказали, что Джи… Джошуа был у соседки, а та слишком рано привела его домой», — сказала Ильдария, подходя к кровати. Подняв трусики, она надела их под полотенцем, добавив: «Это не твоя вина».
«Да, так и было. Очевидно, я не понимала, как долго ей придется наблюдать за Джошуа. К сожалению, я и сама не знала. Роберт сказал, что иногда на это уходит ночь, иногда два или три дня, так что я была в тумане. Это была моя вторая ошибка, — серьезно добавила она, когда Ильдария бросила полотенце, чтобы надеть лифчик.
Илдария колебалась, недолго размышляя о том, чтобы повернуться спиной, чтобы надеть его, но потом решила, что ведет себя как глупая девственница, и решила, что будет наглой. Жаль только, что она не чувствовала себя наглой. Она не привыкла одеваться или раздеваться перед кем-либо. Ее бабушка всегда была очень консервативна и давала ей право одеться, как только она могла справиться с этим самостоятельно. Но она начала это, поэтому она попыталась сделать вид, что это ее не беспокоит, когда она просунула руки в лифчик, потянула его на место, а затем потянулась за спиной, чтобы застегнуть его. Она как раз заканчивала это делать, когда мать Джи Джи сказала, что это вторая ошибка.
Повернувшись к ней с удивлением, она спросила: «Какая первая?»
«Роберт хотел отвезти меня в свое загородное поместье, на время оборота. Но я не хотела быть так далеко от Джошуа». Вздохнув, она призналась: «Я была матерью наседкой, всегда боялась потерять его из-за какого-нибудь несчастного случая, как его отца. Если бы Роберт не появился, я уверена, что Джошуа стал бы невротиком».
Эта идея показалась Ильдарии абсурдной. Она не могла представить, Джи Джи невротиком. Не было бы такого, решила она.
«Но дело в том, — продолжала Мэри, — если бы я позволила Роберту отвезти меня в поместье, Милли, соседка, не смогла бы привести Джошуа домой. Он никогда бы не стал свидетелем моего оборота и не отказывался бы теперь. Она недовольно пожала плечами. — Вот видишь, это моя вина. Не твоя. Джошуа уже был бы обращен и в безопасности, если бы не мои ошибки».
Не зная, что на это сказать, Ильдария сосредоточилась на застегивании пуговиц на блузке. Действительно, оборот в поместье Роберта помешал бы Джи Джи стать свидетелем и не травмировал бы его. Но она подозревала, что женщина бичевала себя за это каждый день, начиная с восемнадцатилетия Джи Джи, когда он отказался от оборота. Ильдария была не из тех, кто пинает лежачего. Кроме того, ее бабуля всегда говорила, что ошибки — это часть жизни, и важно учиться на своих ошибках, чтобы не повторять их дважды, и прощать себя за эти ошибки, а также других за ошибки, которые они сделали. Она сказала, что непрощение приводит к ожесточению, а горькое сердце ни к чему хорошему.
«Но я обещаю тебе…» Мэри схватила ее за руку, когда она заканчивала с блузкой, привлекая ее внимание вместе с этим. «Я обещаю, что исправлю это. Я уговорю Джошуа обратиться. Раньше я не могла, но теперь могу, и это возможно только потому, что ты его спутница жизни, — добавила она, и на ее лице расцвела ослепительная улыбка.
Ильдария в замешательстве уставилась на нее. «Я не понимаю. Он знает, что он мой спутник жизни, и все равно отказывается. Ты не сможешь использовать это, чтобы убедить его согласиться».
«Смогу», — заверила она ее, а затем усмехнулась и сказала: «Потому что я знаю о нем кое-что, что мало кто знает».
«Что же это?» — с любопытством спросила Ильдария.
«В детстве Джошуа ненавидел делиться своими игрушками», — объявила она, ее глаза заплясали от ликования, а затем, ее тон стал торжествующим, она добавила: «И до сих пор ненавидит».
