— Я Кассия.
— Кай.
— Мы Аномалии, — говорит Лейна. — Вероятно, первые, которых вы когда-либо видели. Она ожидает нашей реакции.
— В Каньоне мы встречали и других Аномалий, — отвечает Кассия.
— Серьезно? — заинтересованно спрашивает Лейна. — Когда это было?
— Сразу перед тем, как они пришли сюда, — отвечает Кассия.
— Так вы знаете Анну, — встревает один из мужчин. — Их лидера.
— Нет, — Кассия качает головой. — Мы пришли после ее ухода. Мы познакомились только с Хантером.
— Мы были удивлены, когда фермеры пришли в Эндстоун, — говорит Лейна. — Мы думали, что в пещерах все давно умерли. И верили, что между Обществом и остальным миром остались только жители каменных деревень.
Она умело рассказывает. Ее голос мягкий, но уверенный, и она привлекает наше внимание, когда смотрит на нас. Она могла бы стать хорошим медиком. — Чем они могут помочь нам? — спрашивает она Лоцмана, обращаясь к нему не как к лидеру, а как к равному.
— Считайте, что я подопытный кролик, — говорит Кай. — Я подхватил мутацию, но пока еще не слег.
Лейна поднимает брови. — Мы еще не встречали больного, держащегося на ногах, — говорит она Лоцману. — Все остальные прибывали уже неподвижными.
— Кай — пилот, — отвечает Кассия. Я уверен, что ей не понравилось, как Лейна говорит о Кае. — Один из лучших.
Лейна кивает, но продолжает смотреть на Кая своим проницательным взглядом.
— Ксандер медик, — говорит Кассия, — а я умею сортировать.
— Медик и сортировщик, — кивает Лейна. — Замечательно.
— Вообще-то я уже не медик, — уточняю я. — Сначала я был в составе управляющего персонала. Но затем на нас свалилось так много больных, что я стал помогать в уходе за ними.
— Это может пригодиться, — кивает Лейна. — Всегда полезно пообщаться с кем-то, кто видел вирус и картину его распространения по городам.
— Я вернусь, как только получится, — сообщает Лоцман. — Есть какие-нибудь новости?
— Нет, но скоро будут. — Она жестом указывает на носильщиков. — Если нужно, мы можем перенести тебя, — говорит она Каю.
— Нет, — отвечает он. — Я буду идти сам, пока не свалюсь.
***
— Вы очень сильно доверяете Лоцману, — говорю я Лейне, пока мы взбираемся по тропе, ведущей в деревню.
Кассия с Каем идут впереди, сохраняя неспешный, но размеренный темп. Я знаю, что мы оба, Лейна и я, следим за ними.
Также и другие члены группы наблюдают за Каем. Каждый ожидает того момента, когда он станет неподвижным.
— Лоцман не является нашим лидером, — отвечает женщина, — но мы достаточно доверяем ему, чтобы сотрудничать, и он так же доверяет нам.
— А у вас действительно есть иммунитет? — спрашиваю я. — Даже к мутациям?
— Да, — подтверждает она. — Но у нас нет никаких меток. Лоцман говорил, что у некоторых из вас они есть.
Я киваю. — Хотелось бы мне знать, из-за чего такое различие. — Несмотря на то, что чума делает с людьми, меня очаровывает и сама болезнь и ее мутации.
— Мы не знаем этого точно. Наш специалист из деревни говорит, что вирусы и иммунитет образуют невероятно сложный комплекс. Наилучшее его объяснение состоит в том, что, независимо от причин, наш иммунитет просто препятствует проникновению любой, когда-либо созданной инфекции, поэтому у нас не появляются метки.
— И еще это означает, что вам не следует менять свой режим питания или окружающую среду, до тех пор, пока не выясните, что именно делает вас иммунами, иначе рискуете заболеть, — продолжаю я.
Она кивает.
— Наверно, добровольцам потребовалось много смелости, чтобы подвергнуть себя мутации, — говорю я.
— Да.
— Сколько людей живет в деревне? — интересуюсь я.
— Больше, чем ты думаешь, — отвечает Лейна. — Камни всё катятся.
Что она имеет в виду?
— Когда Общество начало сгонять Отклоненных и Аномалий в лагеря-приманки, — объясняет Лейна, — большинство из них стали убегать в эти места, каменные деревни. Слышал о них?
— Да, — говорю я, вспоминая Лей.
— А теперь мы все собрались в одной деревне, последней, — говорит Лейна, — ее называют Эндстоун. Мы объединили свои силы, пытаясь обратить свой иммунитет в ваше лекарство.
— Зачем? — удивляюсь я. — Что хорошего сделали для вас те, кто живет в провинциях?
Лейна смеется. — Особо ничего. Но Лоцман кое-что пообещал нам, если к его возвращению мы добьемся успеха.
— Что, например?
— Если мы найдем лекарство, — объясняет она, — он на своих кораблях доставит нас в Иные земли. Мы желаем этого так же сильно, как и он желает лекарство, поэтому сделка справедливая.
— И если выяснится, что наш иммунитет изменится с переменой места жительства, то нам, конечно же, захочется, из предосторожности, взять с собой и лекарство.
— Итак, Иные земли не сказка, — говорю я.
— Верно.
— А если вы позволите жителям провинций умереть, то получите корабли Лоцмана в свое владение, — продолжаю я. — Или дождетесь, когда все вымрут, ворветесь в их города и дома, и будете жить там.
И вдруг ее беспечная, обаятельная маска спадает с лица, и я замечаю под ней презрение. — Вы похожи на крыс, — говорит она с прежней любезностью. — Если большинство из вас и умрет, то оставшихся будет все равно больше, чем мы смогли бы побороть. Мы готовы оставить вас всех и уехать в те места, где вы не достанете нас.
— Зачем вы рассказываете мне все это? — спрашиваю ее. Мы только что познакомились, поэтому она еще не может доверять мне.
— Вам лучше сразу понять, какие потери нам грозят.
И я, наконец, понимаю. На карту поставлено очень много, и она не сможет и не захочет терпеть ничего, что поставит достижение ее цели под угрозу. Здесь нам придется быть начеку. — У нас общая цель, — говорю я. — Найти лекарство.
— Вот и отлично. — Она понижает голос и бросает взгляд на Кая. — Так, скажи мне, — спрашивает она, — когда он должен слечь?
Кай немного ускорил шаг. — Уже недолго осталось, — отвечаю я. Кассия возбуждена, она сияет просто потому, что Кай рядом с ней, даже несмотря на беспокойство о том, что он, возможно, болен. Интересно, стоило бы подцепить заразу, если бы я знал, что она меня любит? Если бы у меня была возможность поменяться с ним местами, сделал бы я это?
Когда это происходит, все кажется неожиданным и замедленным в одно и то же время.
Мы идем по узкой тропе, когда Кай падает на колени.
Я приседаю около него, кладу руки ему на плечи.
Его глаза, не сфокусированные сначала, находят меня. — Нет, — говорит он. — Не хочу, чтобы ты это видела.
Но я не отвожу взгляд. Я мягко подталкиваю его, пока он не ложится на весеннюю траву, и поддерживаю его голову руками.
