– Больше нет. Если бы я все еще на тебя злилась, меня бы сейчас не было в твоей постели. И я бы не прикасалась к тебе таким образом.
Ее рука крепче сжалась вокруг него, пока она двигалась по его стальной длине.
– Ты не мог бы ты перестать играть в недотрогу и поцеловать меня?
– Недотрогу? Не думаю, что меня когда-либо так называли.
Он вдруг почувствовал ее перемещения, и через несколько секунд она уже оседлала его, обхватив ногами. Один резким движением она сняла рубашку через голову и бросила ее с кровати.
Он не мог отвести от неё глаз: от великолепной наготы, шелковистой кожи, соблазнительных изгибов. Он пялился на пару ее круглых грудей, которые идеально помещались в его ладонях.
Медленно Самсон взял ее лицо в руки и притянул к себе.
– Я бы сдержал свое слово, но ты не оставляешь мне выбора.
Самсон накрыл ее рот, поглощая. Он изголодался по её вкусу. Потом на секунду отстранился.
– И я хочу, чтобы ты знала, больше никакого секса, теперь мы занимаемся любовью.
Для него было важно сделать это различие. Хватит с него бессмысленного секса.
Он хотел другого рода близости с ней.
Все чего Самсон сейчас хотел, это показать, что он чувствовал к ней, завоевать ее сердце и доверие, чтобы вскоре он смог рассказать последний свой секрет и раскрыть свою истинную сущность.
Его губы вновь вернулись к своему занятию, и если у Далилы когда-то были какие-то сомнения на его счет, он стер их поцелуями.
Этот мужчина раскрылся ей, как никто и никогда прежде, и даже при том, что она соблазнила его, и усилия, предпринятые им, чтобы сдержать обещание не прикасаться к девушке оказались напрасными, Далила видела искренность его попытки сдержать свое слово.
Это все, что ей нужно знать. Нет никакой необходимости тратить ночь… вернее день… не прикасаясь к друг другу. Было только одно место, где она хотела его прямо сейчас, и это внутри нее, захваченного в плен между ее бедрами. Она могла удерживать его там сколько угодно.
Его поцелуй был нежнее, чем когда-либо прежде. Далила ощущала его голод и желание, которое едва оставалось в узде, готовое вырваться на поверхность.
Но тем не менее, он поражал ее своей нежностью, интимной лаской языка. Он обхватил пальцами ее лицо, мягко поглаживая кожу и дразня чувствительную шею.
В его поцелуе была тоска и обещание, словно он открыл свое сердце и пригласил ее в него.
И было что-то еще, чего она не чувствовала раньше: появилось ощущение, что он нуждался в ней не столько для удовлетворения плотских утех, сколько для восполнения эмоциональной потребности. Она ответила ему своим собственным видом страсти и стремления.
В ее голове возникли образы безмятежности, они вдвоем танцевали на солнце в окружении моря цветов.
Самсон внезапно отстранился, давая ей короткий перерыв, чтобы отдышаться.
– Я не могу насытиться тобой. Не уезжай в среду.
– Но мне нужно возвращаться, когда закончу проверку, – её возражение было слабым. Она не хотела уезжать, но также и не могла просто остаться. У нее была жизнь в Нью-Йорке, ну и квартира тоже. – У меня нет причин чтобы…
Её ждала съемная квартира. На самом деле, всего лишь место, где она хранила свои вещи.
Крошечное место, которые ее немецкие предки назвали бы вонкло[18], маленькая студия со столь же маленькой ванной.
– Я могу назвать тебе сотни причин, чтобы остаться.
Самсон взял ее верхнюю губу между своими и осторожно пососал.
– Это одна.
Его язык прошелся по ее губам.
– Это другая. Мы поговорим об этом сегодня вечером. Но сейчас…
Он мастерски перевернул ее и подмял под себя, глядя ей в глаза долгий момент.
Самсон взял свое, и Далила сдалась его рту, его языку, его рукам и его телу. Его любовные ласки были очень нежными, и он даже не думал, что способен на такое.
Самсон не спешил поскорее соединить их тела вместе. Они проведут много времени, изучая друг друга.
На этот раз он хотел ощущать ее, чувствовать тепло её тела и взволнованное сердцебиение под своими губами. Благодаря ласкам его рук и губ Самсон увидел, как она оживает и открывается.
Далила выгибалась дугой каждый раз, когда его руки гладили ее от шеи до пупка. Как Магеллан, он обвел языком ее грудь и поплыл на юг, только изменил путь, прежде чем достигнул Южного Полюса.
Он направился к небольшой ложбинке между грудей, словно к Босфору, не в состоянии определится, кому прежде уделить внимание – Европе, или Азии. Оба полушария выглядели одинаково заманчиво.
Какие прекрасные вершины с пиками, твердыми как камень. Его язык накрыл ее набухшие соски, вырывая сдавленный стон из ее горла.
– Сладенькая, я ещё даже не начал.
У нее перехватило дыхание.
– О, Милосердный Боже!
У Самсона на уме были мысли отнюдь не о сострадании. Нет, он направился дальше на юг к пышным кронам, что таили под своей тенью настоящее сокровище… с которым он собирался повторно познакомился.
Его пальцы нашли скрытый бугорок и коснулись его вскользь.
Бедра Далилы мгновенно приподнялись навстречу ему, прижимая ладонь Самсона к влажным лепесткам. Не в силах сопротивляться, он скользнул пальцем в приветливый жар её глубин.
– Я хочу тебя прямо сейчас.
Самсон никогда прежде не слышал, чтобы голос Далилы звучал так томно.
– У тебя есть я.
Он подчеркнул свое заявление, погружая пальцы глубоко в нее. Она понятия не имела, что полностью завладела им… его телом и душой. Он расскажет ей, скоро.
Её тело напряглось еще сильнее, бедра двигались синхронно с его пальцами, насаживаясь на них так, как она бы хотела сделать с его членом.
И она могла получить желаемое в любое время: Самсон был не в силах ей отказать.
Он медленно подвинулся выше, располагая свой напрягшийся до боли член у её входа. Самсон входил в неё не торопясь, сантиметр за сантиметром, пока не оказался глубоко внутри.
Каждый толчок позволял ему погрузится еще глубже, соединяя их тела, пока они не стали двигаться как одно целое.
Они были связанны. Их объединяло жаркое сплетение бедер, неразрывные объятия, движения губ, слитых в поцелуе. Ее тело идеально подходило к его, как если бы кто-то на небе вылепил эту женщину для него.
Самсон никогда и ни к кому не чувствовал такой близости, как к Далиле на данный момент. Он ощутил, как нарастет возбуждение, когда её бедра начали врезаться в его еще сильнее.
Самсон ответил, двигаясь в том же ритме, который она задала. Он понял, что его заполняет радость от осознания, что он может ее удовлетворить.
Самсон держался на краю, откладывая разрядку, пока Далила не приблизится к вершине.
