Глава 17
— Итак, что вы умеете?
Уверенный, что вопрос Прю был лишь уловкой, призванной отвлечь его внимание от ее слишком быстрой езды, Шапель даже не посмотрел в ее сторону. Он ответил на ее вопрос, не сводя при этом глаз с тускло освещенной дороги впереди.
— Что вы имеете в виду? — Прю намеренно мчалась с такой бешеной скоростью или же просто иначе не могла?
Она взглянула на Шапеля, нимало не заботясь о том, что пришлось отвлечь внимание от дороги.
— Я имею в виду, какими способностями вампира вы обладаете?
— Смотрите лучше на дорогу. — Он мог быть неуязвимым, однако это не относилось ни к ней, ни к любому другому живому созданию поблизости. — И пожалуйста, сбавьте скорость. Впереди кролик.
— Я не вижу никакого кролика. — Однако Прю все же притормозила. Она определенно гнала машину намеренно.
— В таком случае вот вам одна из моих способностей. — Шапель позволил себе улыбку. До чего же непривычное ощущение! — Умение заметить крольчонка на дороге даже в полной темноте.
Прю рассмеялась, однако чуть позже они действительно проехали мимо кролика, и Шапель расслышал, как Прю ахнула. Неужели она ему не поверила?
— А что еще? — продолжала Прю, охваченная внезапным интересом.
Шапель поведал ей о своем обонянии, слухе, интуиции, скорости. За минувшие столетия он никогда не делился ни с кем своими дарованиями в полной мере, но для Прю сделал исключение — и, если бы у них имелось в запасе достаточно времени, поделился бы с ней гораздо большим. Разумеется, то, что он мог переломить шею человеку так же легко, как ветку, объяснялось его сверхъестественной силой.
— А еще я умею летать.
Автомобиль накренился так, что у Шапеля все подскочило внутри.
— Что? В самом деле?
Почему это показалось ей таким чудом после всего, что он успел ей рассказать, Шапель не знал. Возможно, это единственная вещь, которую Прю не могла представить.
— Да. И прошу вас, больше так не делайте.
Теперь Прю вела машину внимательнее и осторожнее, сосредоточившись скорее на дороге впереди, чем на нем.
— В таком случае вам должно быть скучно управлять автомобилем.
— Нет, обычно мне нравится водить.
Она рассмеялась, рискнув бросить на него беглый взгляд.
— Обычно?
— Скажем так: меня радует, что не приходится беспокоиться при этом о собственной смерти.
Проклятие! До чего же бессердечно говорить подобные слова женщине, которой оставалось жить совсем недолго.
Но Прю, похоже, совсем на него не обиделась — по крайней мере не показала этого. Однако она остановила «даймлер», притормозив у обочины. Шапель понял, что попал в переделку, как только мотор перестал вращаться и заглох. Кругом царило безмолвие. Место было тихим, темным и пустынным.
Прю развернулась на сиденье, оказавшись с ним лицом к лицу. Несмотря на то что он видел в темноте куда лучше ее, прямой взгляд девушки обескураживал его.
— Что же тогда вас беспокоит?
Идет ли в счет тот вечер, когда он ее укусил? Заметила ли она, как он нервничал в ее присутствии?
— Меня беспокоит то проклятие, которое я против воли распространяю на окружающих. И еще то, что моя душа никогда не попадет на небеса…
— Вы не можете защитить кого-либо от этого… — Она махнула рукой. — От этого проклятия, как вы предпочитаете его называть.
«Но я могу защитить вас». К счастью, благоразумие не позволило ему произнести это вслух.
— Ну, некоторых я все-таки в состоянии защитить.
Какое-то мгновение Прю размышляла над его словами, не сводя с него взгляда карих глаз. Ему никогда не приходилось морщиться даже под самым пристальным взором, однако сейчас хотелось именно этого.
— Вам когда-либо приходило в голову, каким даром вы наделены?
Он фыркнул:
— Вы рассуждаете в точности как Молино.
Без сомнения, его тон должен был выражать пренебрежение, однако Прю почему-то не чувствовала себя задетой.
— Отец Молино — очень мудрый человек.
В ответ на ее замечание Шапель слабо улыбнулся:
— Он вечный оптимист.
— А вы пессимист?
— Да.
Прю развела руки в стороны, словно пытаясь объять весь мир.
— Вам дано в жизни все, и тем не менее вы считаете это проклятием.
Почему люди так стремятся обмануть смерть?
— А как еще это назвать?
— Христу тоже было даровано бессмертие.
От такого богохульного сравнения у него отвисла челюсть.
— Христос никогда не пил ничьей крови.
— Да, верно, но он предложил свою ученикам.
— Метафорически. Вряд ли это одно и то же.
— Почему? Потому, что вы так считаете?
Прю отказывалась вникать в его доводы.
— Нет. Потому, что дать другим людям выпить мою кровь означает превратить их в вампиров.
— И что в этом такого ужасного?
Неужели ему до сих пор не удалось ее убедить?
— Потому, что мы питаемся людьми.
— Стало быть, вы все кровожадные маньяки? Бессердечные убийцы?
И зачем ей понадобилось так искажать его слова?
— Разумеется, нет.
— Гмм…
За шестьсот лет существования Шапель так и не понял, каким образом женщинам удавалось выразить столь многое при помощи одного короткого звука.
— Полагаю, Прю, у вас имеется и другая теория.
— Возможно, — самодовольно ответила она. — Вам было даровано бессмертие, чтобы вы помогали остальным.
Боже правый, в решимости ей не откажешь. Кровь бурлила в его венах — от досады или от предвкушения?
— Возможно, я был проклят в наказание за ту жизнь, которую вел.
Прю только развела руками и раздраженно вздохнула:
— Что ж, пусть так. Вы прокляты. И Боже упаси меня вторгаться в вашу душу, охваченную жалостью к себе. Если угодно, можете провести еще хоть шесть столетий, упиваясь этой жалостью.
Искушение рассмеяться было слишком велико, однако Шапелю не хотелось раздражать ее еще больше.
— А вы слишком дерзки для женщины.
— А вы слишком упрямы для мужчины. — Вот чего стоили все его усилия не разозлить Прю. Она, кажется, даже стиснула зубы.
— Я вовсе не упрям. — Следовало бы промолчать, но что-то подстрекало его продолжать. — Просто я знаю об этом больше вас.
— Ах вот как. Стало быть, вам известно заранее, что в рай вас не пустят.
— А почему вы считаете иначе?
— Вы вовсе не воплощение зла.
Ее убежденность острой болью пронзила ему грудь.
— Вы понятия не имеете о том, что я собой представляю.
Кончик изящного подбородка Прю надменно приподнялся.
— Я не сомневаюсь, что Бог примет вас в своем Царстве.
— Пока еще нет. Моего покаяния до сих пор недостаточно.
