Наши каблуки громко застучали по булыжной мостовой, когда мы побежали. Дурацкие крылья махали против ветра и значительно замедляли мой бег, потому, стоило мне освободить руки, как я обхватила проволочный каркас и отрезала вначале одно шелковое крыло, а затем второе.
Я вела Сэма по левому краю улицы, где до нас не доставал лунный свет, и сияние звезд не освещало наши силуэты. Будь я увереннее, мы бы срезали через чужие дворы, но мое чувство местности в темноте только ухудшилось. Я даже улицу не могу узнать, по которой мы идем.
Нападавший продолжал стрелять, вспышки света освещали ночь. Я оглянулась через плечо, но преследователь спрятался в тенях.
— Туда! — прокричал Сэм.
Мы свернули налево, на очередную улицу, от которой шли три тропинки. Я схватила в кулак его рубашку и, как только мы обошли угол, толкнула Сэма в кусты. Зашуршали сосновые иглы, а неожиданное падение, должно быть, плохо повлияло на его руку, поскольку парень выругался. Мы спрятались за пышным кустом и замерли.
Помня о своем ноже и его ране, я обхватила Сэма руками и прижала к себе. Его сердце быстро билось под моей ладонью, а вдохи превратились в тихое всасывание воздуха сквозь зубы. Я погладила его по щеке; мы ждали появления нашего нападавшего, но улица оставалась пустой.
Мои пальцы крепко сжали рукоятку ножа, и я задрожала, как от страха, так и от адреналина. Наклонившись к уху Сэма, я прошептала:
— Я выгляну.
— Нет, — он схватил мое запястье. — Тебя ранят.
— А тебя уже ранили. Нам нужно добраться до безопасного места.
Я выскользнула из его хватки; довольно легко, когда ты в шелке.
— Я просто проверю, ушли ли они.
Он покачал головой, но больше не пытался меня остановить.
Перед тем, как уйти, я прижала поближе к себе крылья, чтобы те не мешались под ногами. Сгоревшие кусочки шелка отпадали от испорченного каркаса.
Я прокралась на тропинку, прислушиваясь ко всем подозрительным звукам, но стук собственного сердца очень отвлекал. Но я ведь не могу игнорировать его, как и шелест ветвей.
Хрустнуло дерево. Я искала источник звука, но угольно-черные тени заполнили улицу. Одна тень двинулась, она была темнее остальных.
Я глупо замерла, очень заметная в своем шелковом платье и рваных крыльях. Лунный свет освещал улицу, я практически чувствовала его на своей коже, как дыхание, не теплее ночи.
— Кто там?
Позади послышалась череда ругательств от Сэма.
— В вопросах нет вреда, — пробормотала я. — Они и без них в нас стреляли.
Я не должна была открывать рот. Молниеносный свет, шедший от движущейся тени, попал в мое левое крыло. Проволка расплавилась. Я закричала и начала бежать, каблуки моих туфель громко застучали по мостовой. Шелест куста дал мне понять, что Сэм бежит за мной, но когда я обернулась, в моем поле зрения появился новый персонаж.
Чей-то высокий силуэт с легкостью догонял меня. Я рванула с еще большей силой, но тут сработали холод и усталость. Он схватил меня за крыло и развернул. Я уставилась на белую маску, которая прикрывала все его лицо.
Я дернулась в ту сторону, где оставила Сэма, но нападавший сжал мою руку и кинул на землю. Жгучая боль прошлась по моему локтю и бедру; нож, о котором я конечно же забыла, откатился подальше. Я вскочила на ноги и почувствовала прилив крови.
Он вновь толкнул меня.
Я подползла к своему ножу, лежащему всего в двух шагах. Прежде, чем я успела дотянуться до него, нападавший сгреб меня с земли, и кинул в противоположную сторону. Стоило мне упасть на каменную мостовую, как я закричала. Темнота охватила меня, когда я перевернулась на спину. Я застонала от острой боли по всему телу.
Что-то гладкое врезалось мне в ребра. Его туфель. Я дважды слабо охнула, и шаги начали удаляться. Возможно, нападавших было несколько, но я не могла посмотреть. Все мое тело онемело, замерзло, и горело от проявляющихся синяков.
Мне нужно найти Сэма. Я поднялась на локти на трясущихся руках. Боль появлялась там, где сдерлась кожа, что помогло мне быстрее сесть, дабы избежать неприятных ощущений.
— Сэм? — я встала на ноги.
Мой голос больше походил на жабье кваканье.
Нож лежал на том месте, где я его и уронила. Я наклонилась, взяв его на случай возвращения наших преследователей, и поплелась в сторону куста. Все мое тело казалось одним большим синяком.
Сэм лежал на замерзшей земле. Я упала на колени, спрятала нож и коснулась его шеи. Пульс ровно бился под моими дрожащими от страха пальцами.
— Очнись, — я дотронулась ладонью до его щеки; кожа у него холодная.
Он застонал и открыл глаза, но с трудом мог сфокусироваться.
— Кто-то ударил меня.
— Пошли. Они могут вернуться.
— Ты в порядке? — Он сел и качнулся. — Я, похоже, нет.
— Жить будешь.
Мы помогли друг другу добраться до безопасного места. Если бы наши нападавшие вернулись, то могли бы убить нас обоих, а мы бы даже не сопротивлялись.
Сложилось впечатление, что мы добирались до дома часами. Улицы Сердца были такими, что по ним можно долго бродить, и при этом никого не встретить, пока ты не доберешься до рынка, так что помочь нам было некому. Даже Стэф, которая жила в соседнем доме. Хотя, учитывая, что мы не знаем, кто на нас напал, может, оно и к лучшему, что мы никого не встретили.
Зайдя внутрь, Сэм включил свет. Мы часто заморгали от непривычной яркости, но эта боль была незначительной, по сравнению с пережитой за сегодня.
— Ты ужасно выглядишь.
Не успела я опомниться, как уже припала к стенке для равновесия, пока снимала туфли. Белый камень, тот же, из которого сделан весь город и храм без дверей, выбрал этот момент, чтобы запульсировать, словно сердцебиение. Я отпрянула и споткнулась о наполовину снятую обувь, а затем приземлилась пятой точкой на ножку пианино. Мой копчик заболел.
— Ой.
— Как и ты.
Кровь и грязь засохли на его лице, а рваные рукава открывали вид на жутковатый ожог на руке — опухший, красный в середине, и черный по краям. Он заметил, на чем остановился мой взгляд, скривился.
— Заживет.
— Мы должны позвонить кому-нибудь. Врачам. Совету, — я встала на ноги. — Им ведь стоит узнать об этом, верно?
Он кивнул.
— Я позвоню Сайн, пока буду проверять дом. Оставайся здесь.
— Не-а. Я пойду с тобой.
Один из плюсов нашей ново сформированной пары: он не мог остановить меня.
— Почему Сайн, а не Мойрику?
— Сайн я доверяю.
Он прерывисто задышал и оперся об стену, пока медленно поднимался по лестнице. Полки заскрипели в знак протеста, но выдержали, пока он не достал до перил. Удар по голове, должно быть, дезориентировал его больше, чем он показывал — потому я пошла позади, готовая словить его, если он потеряет равновесие. Ну, я могла бы смягчить приземление, когда он сползет на пол. Наверное.
