Очень уж мне не терпелось увидеть вейра, поблагодарить его за защиту и узнать из первых уст, если так можно выразиться, как он себя чувствует.
Хальдаг, встретивший меня ну очень внимательным взглядом, отрицательно покачал головой:
— Нет, останется дома, ему нужно отлежаться. Прошу, леди Адельвейн. — И протянул мне руку с той самой железобетонной невозмутимостью, которая наблюдалась в нем со дня нашего знакомства.
— Благодарю, — так же бесцветно отозвалась я и вложила свою руку в ладонь колдуна.
Стоило мне коснуться де Горта, как мурашки приготовились стартовать, но я велела им повременить с забегом (не до мурашкосоревнований мне сейчас) и не отвлекать меня от беспокойства о Морсе и себе любимой, единстве ной и неповторимой.
Вместе со мной в карете ехали Одель и Марлен.
— Ты как? — спросила я у последней, забравшись в экипаж. — Мне сказали, ты тоже заболела.
— Уже лучше, — слабо улыбнулась наина. — А ты?
— Тоже прихожу в себя потихоньку, — ответила я и перевела взгляд на леди Ротьер. — Надеюсь, его всемогущество тебя вчера быстро обнаружил?
— А зачем меня искать? — разулыбалась блондинка. — Я и сама неплохо нашлась. Вернее, отыскала гробницу и потом еще где-то час дожидалась тебя с Паулиной.
И все-таки внешность бывает очень обманчива. С виду Одель была беспомощным тепличным цветочком, а на деле оказалась ну очень даже предприимчивой особой.
— Мы ведь сейчас не на второе испытание отправляемся? — на всякий случай уточнила я, уже когда мы выехали за ворота и покатили по тихой, уютной улочке, укутанной в шубу из искрящегося на солнце снега.
— Нет, нет, сегодня только объявят результаты и скажут, кто продолжит участие в охоте, а кто вынужден будет ее оставить, — сказала Одель.
— Это хорошо. — Я откинулась на спинку сиденья и облегченно выдохнула. — Передышка нам сейчас точно не помешает.
Марлен согласно хмыкнула, Одель передернула плечами, мол, она готова хоть сейчас снова нырнуть в омут с головой, а я мысленно попросила местную богиню, чтобы убрала из состязаний того мерзкого амбала с его диким волчарой.
В Каменном дворце жизнь била ключом, и на какое-то мгновение мне даже показалось, что банкет, ну то есть бал, продолжается. Пусть сегодня платья наин и не ослепляли кричащей роскошью, но скромными нарядами для юных леди их тоже можно было назвать с большой натяжкой. А уж сколько драгоценностей на себя понавешали, овились гирляндами из ожерелий, утыкали корсажи брошками, нацепили по «стопицот» колечек… На мне опять же не было даже самого завалящего браслетика, что провоцировало соперниц из вражеских группировок на злорадные усмешки и ехидные перешептывания.
— Ох, нехорошо-то как, — традиционно заволновалась наша очаровательная блондинка. — Филиппа, может, напишешь своим родственникам? Какие-то фамильные драгоценности у тебя ведь должны быть.
Которые, подозреваю, недолго мудрствуя прибрала к своим белым рученькам Ансая.
— Я думаю, если бы они у меня были, тетушка меня ими непременно снабдила бы.
Кажется, де Горт услышал наш разговор, по крайней мере, мне от него достался ну очень пристальный взгляд, которым меня одарили от макушки до самых туфелек, причем с таким выражением, словно он видел свою пятую наину впервые в жизни. Но сказать ничего не сказал, лишь велел следовать за ним в тронный зал.
Среди участниц охоты, журчащим ручейком втекавших в просторное помещение, я заметила напавшую на меня девицу и испытала двойственное чувство. С одной стороны, была рада, что с ней все в порядке, с другой — уж очень хотелось подскочить к малолетней мерзавке и треснуть ее по голове. Рукоятью того самого кинжала, с которым я теперь решила не расставаться.
А то мало ли…
Набор юного скаута или тревожный чемоданчик тоже носить с собой не помешало бы, вот только леди в нарядном платье и с рюкзаком за плечами или чемоданом в руке выглядела бы, мягко говоря, странно. Оставалось надеяться, что никаких эксцессов сегодня во дворце не случится и нас не отправят на очередную бодрящую прогулку по лесу.
С появлением их величеств гомон в тронном зале стих, словно все собравшиеся вдруг разом онемели. Сегодня и король и королева блистали в белоснежных, расшитых золотом, туалетах. На губах — легкие улыбки, в глазах — привычный холод.
Пока правители величаво шли к трону, знать Харраса почтительно кланялась. Следом за Трияной плелся Теймен, понуро опустивший голову, и у меня, как и в первый раз, при виде шута болезненно сжалось сердце.
Замыкал торжественную процессию высокий плечистый мужчина в темных одеждах.
— Лорд Мехтелд — один из старших хальдагов Стального круга, — просветила нас шепотом Винсенсия и хвастливо продолжила: — Близкий друг моей семьи и один из устроителей охоты.
Близкий друг семейства Тиссон встал подле королевского трона, возле самых его ступеней, которые облюбовал для себя Теймен. Дождавшись, когда с приветственными расшаркиваниями будет покончено, мужчина громко проговорил:
— Поздравляю всех участников состязаний с первым пройденным испытанием. Для большинства оно закончилось победой, но есть, к сожалению, и те, кто не сумел вовремя разыскать своих наин и обеспечить безопасность нашим очаровательным леди. Таким ненадежным хальдагам не место среди претендентов на трон Харраса. Сегодня нас покинут…
Лорд Мехтелд выдержал торжественную паузу, наверное, чтобы еще больше заинтриговать участников. После чего сделал короткий пасс рукой, и по мраморным плитам пола заскользила, быстро закручиваясь, искрящаяся поземка. Серебристые искры взмыли к расписным сводам, а потом растянулись по воздуху, приобретая очертания двух мужских фигур.
Круто, ничего не скажешь! Этакая магическая голограмма в два человеческих роста, зависшая над нами в воздухе.
Народ дружно задрал головы, и по залу прокатилась волна возбужденного шепота. Лица иллюзорных хальдагов мне были уже знакомы — я видела их среди участников. Два молоденьких парня, проваливших первое испытание.
Жаль, среди них не было мерзавца-великана.
— С лордом Аллардом и лордом Сандером мы прощаемся, а дальше…
Викторина продолжается.
Хальдаг чуть заметно улыбнулся:
— А дальше вы можете наблюдать за своими результатами.
Еще одно едва уловимое движение рукой, и по залу, мягко мерцая, растянулись другие изображения — магические проекции оставшихся в игре хальдагов. Рядом с каждым Стальным принцем меленькими буковками высвечивались имена их избранниц, и возле каждого имени… значились баллы. Да-да, самые настоящие баллы. Как в школе или на каких-нибудь спортивных матчах.
Шепот усилился, переходя в возбужденный гомон. Даже я как-то незаметно увлеклась всем происходящим и теперь лихорадочно скользила взглядом по светящимся картинкам, выискивая Мэдока и рядом с ним свое имя, ну то есть Филиппы. А когда нашла, едва не присвистнула.
Не знаю, по какой шкале оценивали, но если по десятибалльной, то я получила почти что максимум — аж целых девять баллов. У Одель было восемь с половинкой, Марлен присудили семь, а Винси с Паулиной дали по пятерочке. Что, кажется, тоже было неплохо, потому что некоторые участницы вражеской стороны, по мнению жюри, оказались круглыми троечницами, а другие и вовсе скатились до двоечниц.
Над гигантскими головами голографических лордов высвечивался финальный счет. Очки, заработанные наинами, суммировались с очками Истинных. Странно, но наша команда, несмотря на высокие показатели невест хальдага, была в самой… В нижних девяносто, в общем.
Мы были предпоследними, а в самом-самом низу оказался тот гадкий амбал, хотя его наины тоже, судя по оценкам, неплохо проявили себя в Зачарованном лесу.
Это означало, что инцидент с вейром и ментальная атака Мэдока не остались незамеченными.
— Хотел бы обратить внимание лорда де Горта и лорда де Стоуна на их поведение. Каждый из вас знает, за что оштрафован. — Хальдаг обвел взглядом зал, задержавшись на герцоге и его сопернике. — Надеюсь, в будущем подобное не повторится, иначе вам тоже придется покинуть охоту.
