Паша развернул смятую бумажку с нереальной цифрой, разбитой на несколько сумм. Это только первый этап лечения, чтобы пострадавший мог хотя бы нормально дышать без аппаратуры. Жена несчастного сначала со слезами протянула эту записочку, потом посмотрев на округлившиеся глаза собеседника перешла в наступление, угрожая судами, прессой, знакомыми.
Понятно, что она не имела и половины тех возможностей, которыми грозилась, но кто знает до чего и до кого может дойти доведенная до отчаянья женщина. Да и совесть никто не отменял.
Паша изначально хотел помочь, но не думал, что это выльется в такие цифры! А шумиха им сейчас совсем не нужна, на кону тендер на крупный госзаказ. Стас из кожи вылезет, чтобы решить вопросы с сотней проверяющих, как стервятники слетевшихся на «СГК-групп». А Паше нужно урегулировать вопросы с семьей пострадавшего. Вот только где взять такую сумму?
Они с Есей, конечно, далеко не нищие, но сейчас все сбережения, что у них были, пустили на строительство торгового центра. Хоть Есения и говорила, что не держит зла на Кравеца, но очень настаивала, что им нужно иметь свой независимый бизнес.
Тяжело вздохнув, Паша все-таки завел машину и нехотя поехал домой.
— Паш, ты молока купил? — Еся подхватила на руки восьмимесячную Ксюшу и вышла в просторный холл-гостиную на встречу к мужу.
— Прости, вылетело из головы. — Паша чуть улыбнулся, бросил кожаный портфель с бумагами на белую банкетку, обтянутую светло серым гобеленом, поцеловал пахнущую молоком макушку дочки и обнял жену.
— Опять вылетело?! — Еся недовольно поджала губы. — Что вообще держится у тебя в голове? Мне, кажется, что тебе вообще на нас наплевать! Что не попрошу вечно забываешь!
Она резко развернулась и еле сдерживая слезы ушла в детскую. Вторую ночь дочка не спала толком, да и днем постоянно капризничала, врач сказал, что это зубы и нужно потерпеть.
Всего-то надо было принести молока! С утра не из чего будет сварить кашу!
Такое чувство, что мужа вообще не интересуют домашние дела, все приходится делать самой. Как же она устала!
Последние время Паша слишком погрузился в работу, а за два дня отдалился настолько, что казалось будто они живут на разных планетах. Это злило до ломоты в ребрах. Придет в своих мыслях, закроется в кабинете и как будто ждет, чтобы все уснули.
Еся, конечно, делала вид, что спит, но на самом деле не засыпала, пока он не уляжется рядом. Как-то попыталась выяснить, что происходит, но он лишь отмахнулся, сказав, что проблемы на работе, о которых ей знать не нужно.
Конечно не нужно! Ей вообще ничего не нужно!
Сжав зубы, чтобы не всхлипнуть от обиды, Еся уложила Ксюшу в кроватку с нежно персиковым бельем и аккуратно погладила малышку по пшеничным шелковым волосикам.
Ее маленькое счастье, ее огромная мечта!
Как только дочка задремала Еся аккуратно вышла из комнаты оставив дверь открытой и уже хотела зайти в спальню, располагающуюся напротив, но неожиданно передумала и распахнула соседнюю дверь, ведущую в кабинет.
Паша сидел за массивным рабочим столом, откинувшись на спинку кресла и смотрел в пустоту. Он так и не переоделся, только снял пиджак и расслабил галстук.
— Послушай, я так больше не могу! — Еся гневно уперла руки в бока. — Что вообще происходит?! Я требую хоть каких-то объяснений!
Паша сфокусировался на злящейся жене и нервно дернул уголком рта.
— Нам придется переехать в квартиру, — размеренно произнес он.
— Что? — Еся непонимающе заморгала.
— Дом нужно продать. Причем срочно! — Паша нехотя подошел и исподлобья посмотрел на опешившую жену.
Он долго думал, как выйти из сложившейся ситуации с наименьшими потерями. Самым логичным было бы продать дом, и на время перебраться в Крылатское. Полученными деньгами помочь пострадавшему, спокойно выиграть тендер на госзаказ, достроить торговый центр, а потом уже купить новый дом.
Конечно же он не собирался посвящать Есению в рабочие проблемы, ни к чему ей это знать и лишний раз волноваться, пусть лучше занимается Ксюшей. Ведь если Еся углубится в рабочие вопросы, ее сто процентов понесет. Пусть она уже два года и не в деле, но юрист в ней до сих пор жив, и она наверняка закопается в законах, кодексах и прочих документах и может только усугубить ситуацию не зная всех подводных камней. Да и лишний раз со Стасом встречаться ей ни к чему, и он вряд ли поделиться полной информацией, о некоторых вещах Кравец вообще не рассказывает никому.
В общем целый ком проблем, проще продать дом. Тем более квартира у них достаточно просторная, рядом с парком, да и от офиса недалеко. В ней придется пожить год, ну максимум два.
— Мне срочно нужны деньги. Ты только не волнуйся. — Паша хотел обнять жену за плечи, но она увернулась, вопросительно вскинув аккуратно подкрашенную русую бровь. — Просто поверь мне!
Он бессильно опустил руки и с надеждой посмотрел на Есю.
— Ты сошел с ума! — прошипела она и постучала указательным пальцем по ложбинке над губой. — Я не знаю, что у тебя произошло, но видимо это не так важно, раз даже не хочешь рассказать! А продать дом, это просто верх цинизма! Ты хочешь, чтобы я с Ксюшей задыхалась в выхлопных газах Москвы? Ты вообще не думаешь о нас! Почему ты считаешь, что можешь принимать подобные решения один?
Еся кипела от негодования, кровь буквально била в виски, а ладони сжались в кулаки. Какая причина должна быть для того, чтобы продать дом? Их дом!
— Я жду объяснений! — она уперла руки в бока.
— Я очень устал… но, пойми, у меня сейчас нет другого выхода. Это все временно. Ты можешь просто поверить мне? — Паша покачал головой, видя агрессивный настрой жены. Неужели он это заслужил?
— Ты последние дни очень странно себя ведешь, и итог этих странностей — продажа дома! Я устала не меньше тебя. И совершенно не готова понять и принять, то что ты сейчас говоришь без внятных объяснений! — Еся ткнула указательным пальцем мужу в грудь. — Я не позволю продать дом, так и знай!
— Ну и отлично! — Паша в два шага добрался до кресла, схватил небрежно брошенный пиджак и вылетел из кабинета.
Оставшаяся одна Есения услышала хлопнувшую входную дверь, подбежала к окну, чтобы увидеть в свете фонарей багажник удаляющегося мерседеса, приложила ладонь ко рту и часто задышала носом. Минута, другая, Еся кинулась в спальню, схватила мобильный и набрала мужу.
Гудок… еще… еще…
Он так и не взял трубу. Она обреченно опустилась на изумрудное покрывало и прикрыла глаза, чтобы сдержать подступившие слезы.
Неужели у Паши есть что-то или кто-то важнее них? Куда он поехал на ночь глядя? Что вообще с ними происходит? Да, ей сейчас очень тяжело: маленький ребенок, изменившееся после родов тело, постоянные переживания за Ксюшу. А он?! Он живет в своем мире. Вот так все у него просто: продать дом, хлопнуть дверью в ночи, не взять трубку!
Резкий плачь малышки разорвавший тишину, заставил Есю подскочить и броситься к дочери. Есения взяла крошку на руки и почувствовала сильный жар.
— Боже, только не это!
Она положила Ксюшу назад в кроватку и подбежала к коробке с лекарствами стоящей на стеллаже возле окна.
— Отец — молодец! — Злобно пробубнила Еся, доставая градусник, — у ребенка температура, а он срулил в неизвестном направлении! Ненавижу!
Склонившись над дочкой, Еся замерла в ожидании. В полной тишине было слышно только тяжелое дыхание малютки и нервное сопение мамы.
Занудно пропищал градусник. Тридцать восемь и один. Еся схватила телефон, чтобы вызвать врача.
На секунду задумавшись вошла в вотсап и отправила сообщение мужу: «НЕНАВИЖУ!»
***
Паша сам не знал куда ехал, но оставаться в доме с женщиной которая категорически отказывалась ему доверять не было ни сил, ни желания. Он отбросил звонящий мобильный на пассажирское сиденье.
Да, возможно он не совсем прав, что не рассказывает всей правды, но ведь это в благих целях. В конце концов он в доме мужчина, а значит все решения может принимать самостоятельно, тем более он не на улицу предлагает переехать, а в хорошую квартиру в Крылатском. И это все временно!
