трость, и улыбалась. – Ну-ка идем за мной.
– Простите, я просто не знала, что сказать, – виновато опустила голову Сона, когда директор завела ее в кабинет и закрыла дверь.
– Не оправдывайся. Я все знаю. Твоя бабушка мне все рассказала, – слегка усмехнулась женщина.
– Вы что, общаетесь с бабулей? – опешила Сона, ставя коробку на стул.
– Неужели ты думаешь, что я оставила тебя двадцать семь лет назад и забыла о твоем существовании? – подмигнула ей Со Инхва. – Я всегда следила за твоей судьбой и поддерживала отношения с твоей бабушкой.
– Значит, то, что вы приняли меня на работу и помогали все это время, не случайность? – Сона не могла поверить своим ушам.
– Ну… не так уж много я для тебя сделала. Но не могла бросить дочь своей подруги на произвол судьбы. – Она продолжала улыбаться. – Ты умница, Сона. Минхи бы очень тобой гордилась. Юми вырастила тебя замечательным человеком. Ты не повторила ошибок своих родителей, и каждый твой выбор был правильным.
– Госпожа Со… – прошептала Сона, совершенно не зная, что сказать, и чувствуя подступающие слезы.
– Ну-ну, перестань, ты же у нас умница! – Инхва тепло обняла ее, ласково поглаживая по спине.
– Мне так жаль, я чувствую себя очень виноватой, что не могу называть ее мамой, – сквозь слезы сказала Сона. – Ей было так тяжело из-за меня.
– Не терзай себя. Уверена, Минхи достаточно того, что ты знаешь о ее существовании.
– Мне бы хотелось навестить ее, – всхлипнула Сона. – Где она похоронена?
– У нее нет могилы. Ее кремировали и развеяли прах в море напротив скал Чжусан Чжолли, – грустно ответила Инхва.
– Спасибо вам за все, директор. – Сона неловко вытерла слезы ладонью, представляя, как будет выглядеть, когда выйдет отсюда. – За то, что заботились обо мне и Минхи. Что не бросили меня и помогли. Я этого никогда не забуду.
– Ну что ты, это меньшее, что я могу сделать для дорогих мне людей. Будь счастлива и знай, что ты всегда можешь на меня рассчитывать.
Сона открыла дверь в родительскую спальню. Там было душно, затхло и темно. Распахнув окно, она протерла пыль, тщательно вымыла полы и достала из старого рассохшегося шкафа вещи, которые остались после смерти родителей. Сев на пол, она перебирала старые мамины платья, брюки и блузки. Юми всегда одевалась неброско и старалась тратить как можно меньше денег на себя. Их маленькая закусочная приносила небольшой доход, но мама делала все, чтобы Сона выглядела как куколка. Сама шила ей одежду, доставала через знакомых красивые ткани и пряжу, вязала модные свитера, жилетки и шапочки. Отказывала себе во всем и откладывала каждую вону на репетиторов. Юми так и не получила образования, отдав всю себя воспитанию единственной дочери. И никогда, ни единого раза Сона не чувствовала в ее отношении к себе холодности или пренебрежения. Только бесконечную любовь и заботу.
Сона взяла в руки цветастую блузку и поднесла к лицу. Даже спустя столько времени от нее все еще пахло мамой. В детстве Сона обожала наряжаться в ее вещи, и именно мамин запах давал ей ощущение комфорта, тепла и защищенности.
Сона тихо заплакала, зарываясь лицом в мягкую ткань. «Мамочка, я так тебя люблю! Мне очень тебя не хватает!» Что бы ни было, она навсегда останется для нее целым миром, ее защитой и опорой.
Скалы Чжусан Чжолли черной грядой раскинулись под ногами. Огромные волны разбивались о геометрически ровные, шестиугольные столбы, созданные тысячелетия назад застывшей лавой. Сона посмотрела вниз. Море неистовствовало, поднимаясь на высоту нескольких метров. У подножья скал оно выглядело, как кипящее молоко.
Сона держала в руках охапку белых хризантем. Хван обнимал ее за плечи, как всегда оставаясь для нее щитом и поддержкой.
Удивительно, как далеко человек может уйти от изначальной точки. Возненавидеть то, что всей душой любил, и полюбить то, что ненавидел. Через трудности, предательства и осознание прийти к себе настоящему, когда фальшивая шелуха чужих решений осыпается, как пепел, обнажая истинные желания и предназначение, которое годами спало глубоко внутри.
Сона выбросила вперед руку, и белоснежные цветы полетели в море, смешиваясь с кипучей белой пеной. Волна разбилась о скалу и высоким фонтаном взметнулась вверх, рассеяв в воздухе водяную пыль. Словно Минхи ответила на печальный привет от дочери. Сона грустно улыбнулась.
– Пойдем домой, – сказала она и, взяв Хвана за руку, пошла навстречу своему будущему, которое сейчас виделось как никогда ясным.
Вера Лейман – автор, который всей душой любит Южную Корею. Она множество раз бывала в этой стране и некоторое время жила там, так что с корейской историей, традициями и культурой она знакома не понаслышке.
Ныряльщицы с острова Чеджу – одна из самых древних, опасных и уважаемых профессий в Корее, поэтому осветить удивительные традиции и непростую судьбу «корейских русалок» было для автора крайне важно. Как и показать необыкновенную красоту этого чудесного края, самобытность корейского народа, который своим упорством, мужеством и трудолюбием восхищает автора по сей день.
Аджумма – женщина средних лет и старше.
Аджосси – мужчина средних лет и старше.
Хэнё – дословно переводится как «женщина моря». Корейские ныряльщицы, зарабатывающие на жизнь добычей моллюсков с морского дна. В настоящее время, в связи с экономическими изменениями, профессия является вымирающей.
Харубан – в переводе с диалекта Чеджу означает «старый дед». Каменный идол, покровитель острова Чеджу, охраняющий территорию.
Пудэ чиге – острый корейский суп с добавлением лапши, сосисок, ветчины.
Хубэ – младший коллега или младший сокурсник. В Корее считается, что новички, только устроившиеся на работу, должны выполнять поручения старших коллег, пока не укоренятся в коллективе.
Соджу – традиционный корейский алкогольный напиток. Крепость варьируется от 16 % до 45 %.
Сонбэ – старший коллега, наставник.
Черные свиньи – особая порода свиней на острове Чеджу. Считается, что, побывав на Чеджу, нельзя не попробовать этот местный деликатес. Их мясо стоит в полтора раза дороже обычного и отличается специфическим вкусом.
Колыбельная. Сиджо Игорь Грей из цикла «Мгновения».
Сертификат OWD – “Open Water Diver”. Дайвер, получивший этот
