остальное еще слабовато для подобных упражнений. Я справлюсь, я все равно справлюсь, интересно, эта ветка или… ладно, черт с ней, не укусила и ладно, пусть летит.
В лесу был, конечно, единственный минус. Деревьев полно, но все они одинаковые. То есть увидеть окрестности не получится, как ни пляши, но метров на пять-семь от земли я залезла. Дальше было уже опасно — и не потому, что ветка опять уползет, а просто меня не выдержит.
Конечно, горизонт я не видела. Да и вообще — те же деревья, только с другого ракурса. Но когда я уже отчаялась и признала, что метод не удался, заметила что-то сверкающее впереди.
Две-три не слишком явные вспышки. И все, ничего больше, сколько я ни ждала. Морлоки то были или же нет — надо идти в том направлении. Все равно ни черта не видать, так хоть не сидеть абсолютно без дела.
Нет, я знала, что в настоящем лесу надо подать сигнал как угодно и никуда не дергаться. Совсем никуда, сидеть как привязанный и ждать, пока тебя спасатели найдут. Здесь — нет. Ни спасателей нет, ни телефонов, я даже костер не рискну разжечь, потому что в наших лесах никаких огненных тварей не водится и сразу ясно, что человек. Хотя костер и в нашем лесу это спорное решение и лучше не провоцировать громадный лесной пожар. А здесь все не так, из гарнизона меня искать не пойдут, твердила я себе, слезая с дерева. У них нет никаких предпосылок искать меня в лесу, а если учесть, что морлоки появились вообще с другой стороны, не с той, куда меня утащили….
О черт. Я попыталась припомнить карту, которую видела не один раз — ничего. Лес кругом, не считая дороги в деревню. Как далеко мы могли удрать? Ну, морлок бежал со скоростью километров двадцать пять в час, может, больше, может, чуть меньше, но вот сколько времени он бежал — неизвестно. Не час, это точно, тогда выходит, что максимум минут двадцать? Но скорее даже и меньше, это мне с перепугу так показалось. Я должна быть от гарнизона буквально километрах в трех-четырех?
И тут я застонала и хлопнула себя рукой по лбу. Паника никогда до добра не доводит. Забудешь то, что прекрасно знал. А ведь всего-то надо дождаться, когда взойдет солнце, и тогда станет ясно, куда идти! Практически весь гарнизон — бараки точно — выходили окнами на юго-восток. И так как утащить меня далеко не могли, идти мне придется тоже на юго-восток — то-то все удивятся. Маршал, наверное, уже папе письмо написать успеет, мол, простите, не уберег, сообщите, вещи куда высылать.
Я все умею! Я справлюсь! Я все умею лучше всех! Нет, страшно мне уже не было, скорее азартно. Это адреналин, поняла я и похолодела, потому что на адреналине могла не заметить и собственных травм…
Под моей ногой что-то подозрительно закачалось, и я поспешно отступила назад. Это что-то, скорее всего, неживое, но болото или еще какая-то дрянь. Лучше без болота, его мне хватило и в первые минуты моего появления в этом мире. Потом кто-то знакомо так свистнул прямо над моим ухом…
Хотя погодите, не над моим?
В один момент у меня столкнулись в голове две идеи. Первая — что не только знания Аннет стучатся в мой мозг, но и та, ранняя, еще необтесанная жизнью Анна Игоревна, Анечка, член школьной сборной по легкой атлетике. Давно это было и я успела забыть, как разум отшибают азарт и стремление доказать, что я все умею лучше! И вторая идея, прямо следовавшая из первой: вот я сейчас и узнаю, кто это свистит и как свист связан с морлоками.
«Ну куда», «ну зачем» и «пофиг, пляшем» стучали в моей черепушке как шарики в известной игрушке. Друг о друга — дзынь-дзынь, а я крутила головой, пытаясь понять, откуда шел свист, что было до него и что, собственно, после. После нападали морлоки — чего бы не хотелось. Но если что, я влезу на дерево, и еще я умею кидаться шарами из сжатой воды. Странная физика этого мира, но неважно, она работает.
Правда, свист больше не повторялся. Я представила себе выражение лиц маршала и папы, — о, папа, как он мной будет гордиться и заберет меня отсюда, а я скажу — не хочу, мне здесь нравится. Игрушка. Маршал назвал гарнизон моей игрушкой. Нет, это было не так обидно, как «баба за рулем», потому что я-то привносила в знакомый ему бардак то, что помнила и умела из нашего мира, но все равно зацепило. Игрушка. Кто еще играет из нас?
— Уи-у…
Я сделала шаг в том направлении, откуда слышался свист. Я не была уверена точно, но все же, звук шел откуда-то… не так и далеко? А потом мне показалось, что он чем-то перемежается, словно какой-то речью… Речью? Неужели люди? Казалось бы, нужно бежать с распростертыми объятиями, но я не спешила.
Стараясь ступать как можно тише, я шла на далекий звук. Да, в лесу все могло искажаться, приходилось смотреть, куда я иду и на что наступаю, потому что испортить все неловким движением проще простого. И без того удача, мне повезло, что я нарвалась на людей. Хотя, может, это и не из гарнизона, а те же крестьяне-конкуренты собирают дерьмо мумминов или за местными грибами пошли. Но очень скоро я разобрала вскрик — не то что кто-то кричал, просто высказался громко, и поняла, что голос — женский.
Твою дивизию! Я остановилась, почему-то я считала, что за мной чуть ли не сам маршал явится. А тут голос в общем-то незнакомый. Что это меняет? Да ничего. В одном я могла быть уверена — иду я верно.
Потом под моей ногой все-таки хрустнула ветка, все затихло, и наступила жуть. Темно, светило сныкалось в облака, тишина как в могиле и я посреди леса, словно охотник за привидениями. Ну или за морлоками, что так-то одно и то же, и еще за теми, кто — а кто что? Свистит, топочет, занимается непонятно чем, непонятно где? Неважно, я это выясню.
Сама над собой подхихикивая, что Шерлок Холмс из меня плоховат, да и на Ватсона я тоже не тяну, чтобы гоняться за преступниками по болотам, я осторожно начала пробираться через валежник. Где-то метрах в двух ветки сами собой разошлись, показалась чья-то спина, а быть может, и лапа, и я замерла,
