сошлись, когда решили стать семьёй. Как-то у них всё сложилось само собой. Просто — раз и семья.
— Что стоишь, старушка! — кто-то резко схватил меня сзади подмышками и попробовал пощекотать.
— А-а-а!
Развернулась и принялась колотить Сергея по голове. Невозможный человек.
— Не рожаешь? — рассмеялся он своей шутке.
— Дурак! — воскликнула и услышала топот ног из коридора.
— Катя! — первым залетел в комнату Шэнли и бросился ко мне.
— Все хорошо! — пыталась отдышаться, уже привычно поглаживая живот.
Муж приобнял меня за плечи.
— Орлов, — прорычал он, — не удивительно, что у вас с Евой детей нет.
— Нет, но мы планируем, — неожиданно вклинилась Ева, — через семь месяцев.
— Поздра-а-а-а, — закричала, живот сильно затвердел и пошла волна опоясывающей боли, да такая, что у меня подогнулись ноги, если бы Шэнли не поддержал, свалилась бы на пол.
— Зовите помощницу, акушерку…. — заорал Шэнли, и началась страшная суета.
Долгие…, бесконечно долгие восемь часов, за которые вечер сменила ночь и почти прошла, и только, когда на горизонте в океанических водах стал виден рассвет, раздался громкий детский плач.
Шэнли за это время думал, что сойдет с ума. Жуткие головные боли и зуд в глазах, кажется, еще чуть-чуть и он сам завоет в дуэте с Катей или позорно расплачется.
— Нет, больше никаких детей! — сделал он вывод.
Но все это стало не важно, когда на руки положили настоящую куколку, девочку с большими серыми глазами и носом-пуговкой. А Шэнли, когда вошел в комнату все же не сдержал слез.
— Какая красивая… — прошептал он, склонившись к малышке и осторожно беря ее на руки, садясь на кровать у меня в ногах. Теперь малышка стала казаться совсем крошкой.
— Шэнли, — воскликнула, наблюдая за действиями мужа. — Ты видишь?
С трудом приподнялась и подползла к ним, приобняла его за талию, устало склонив голову к плечу. Он не сразу понял вопрос, нахмурился, но не отвел от дочери взгляда.
— Тихо! — шикнул он на меня, но через секунду уже сам воскликнул: — Катя, я вижу!
— Тихо! — улыбнулась и поцеловала его в плечо, заодно промокнув выступившие слезы.
— Вижу… Боже, Катя, я вижу…, — начал шептать он мне. — Мутно… но… Она такая красивая…И ты красивая.
Он нагнулся и поцеловал меня в лоб:
— Люблю тебя.
Он говорил шепотом, а я шептала в ответ.
