чтобы защитить ее. Даже если это были только Майкл и его родители, он лелеял ее действие и эмоции, стоящие за ними. Он любил эту женщину всеми фибрами своей души.
Атмосфера была расслабленная, пока они ели. Каденц и его мать обменивались историями из прошлого, глупыми вещами, которые его мама помнила, что они делали вместе, а его отец шутил здесь и там с историями, которые он помнил.
Когда дом опустел на ночь, он спокойно наблюдал, как она загружает посудомоечную машину и вытирает столы.
— Ты не думала о том, где хочешь жить, милая?
— Я надеялась, что ты захочешь переехать сюда. Как только мы поженимся по-настоящему, будет достаточно просто оформить договор и на твое имя. Я не хочу, чтобы ты думала о месте, где мы будем жить, как о моем или как о своем, а как о нашем месте.
— Для меня это тоже важно. И я готов жить здесь, если ты этого хочешь. Если хочешь продолжать все эти костры для стаи теперь, когда мы спаренная пара, нам нужно пространство. Трейлерный парк хорош, но не для такого рода собраний.
— Кроме того, в конце концов у нас будут дети, — она улыбнулась, обняла его за талию и прижалась щекой к его груди.
— Ты хочешь? — Он обнял ее руками. Прижав крепко к себе.
— Да. А ты?
— Только с тобой, любимая.
— Ну, засунь эту мысль на несколько месяцев в коробку, ковбой. По крайней мере, пока мы не поженимся.
— Да, дорогая, — поддразнил он, и она подняла свое лицо к его, и ее рот приоткрылся в мягком стоне, и он прижался губами к ее губам. Его желание завладеть ею вырвалось на поверхность, как что-то горячее и живое. Его план отнести ее в постель и медленно раздеть, целуя каждый дюйм ее сладкого тела, вылетел в окно, когда она засунула руку ему под джинсы и сжала его член, как будто это был спасательный круг, а она плыла по течению.
Он оторвал ее от своего рта, сильно потянув рукой за ее конский хвост.
— Ты хочешь, чтобы я трахнул тебя, детка?
— Да, Джас, пожалуйста, — прошептала она, ее глаза потемнели и вспыхнули от жара и желания.
Он перевернул ее и положил ее руки на стойку. Покусывая пульс на ее шее, когда он рванул пуговицу ее джинсов и расстегнул молнию, он прорычал:
— Прелюдия позже, Кадц.
Стянув с нее джинсы, он раздвинул ее ноги так далеко, как только мог, и спустил свои собственные джинсы и трусы на пол. Джас провел рукой по ее попке, и она вздрогнула. Он нанес ей жгучей шлепок, и она зашипела. Мило. Скользнув одной рукой вверх по ее свитеру и под лифчик, пока он не схватился за дразнящее полушарие, он использовал другую руку, чтобы направить себя в ее глубины.
Когда головка его члена оказалась совсем рядом с ее тугим входом, он положил руку ей на бедро и дернул ее назад, толкая свой член прямо в самую глубокую часть ее тела. Она вскрикнула, когда он толкнулся в нее так глубоко, как только мог, но он не дал ей передохнуть. Убрав руку с ее груди и вытащив из-под свитера, он положил ее ей на шею и подтолкнул к стойке, чтобы удержать там, где он хотел. Врываясь в нее, он доминировал над ней, заставляя оставаться неподвижной под его натиском, неспособной двигаться самостоятельно, способной только брать то, что он давал. Она была влажной с самого начала, но когда он начал трахать ее сильнее и быстрее, ее тело ответило еще больше сладким медом, и звук их тел, сближающихся, был подобен музыке для его волка.
Он потянул Каденц назад, выгибая к себе, и она инстинктивно наклонила голову, и он вонзил в нее зубы. Первый спазм ее киски вокруг его члена, когда она кончила с его зубами и его член в ней был более удовлетворительным, чем все, что он когда-либо делал в своей жизни. Он двинулся вниз по ее шее, собирая кровь и оставляя синяки, пока входил в нее. Она кончала снова и снова, пока он кусал ее и брал, принося ей столько удовольствия, сколько мог, прежде чем не смог больше сдерживаться. Джас толкнул ее вперед так, что она рухнула на столешницу и глубоко погрузился в ее тепло, раз, два, три, а потом он заревел, и его пальцы впились в плоть ее бедра, когда она извивалась под ним, пока он кончал.
Он упал ей на спину, скользя руками по обе стороны от нее и прижимаясь лбом к ее спине. Его легкие, казалось, вот-вот взорвутся, пока он делал глубокие вдохи и пытался заставить свое тело снова работать правильно. Дрожь пробежала по телу Каденц, ее колени подогнулись, и ему удалось подхватить ее и усесться на ковер перед раковиной, прислонившись спиной к шкафу.
Их ноги были связаны вместе джинсами, но это не имело значения. Все, что имело значение в этом мире, это тяжело дышащая пара в его объятиях, потная и носящая его запах на своей коже и внутри нее. Она с шипением выдохнула, и ее рука взлетела к шее. Он догадался, что пот капал на отметины.
Он наклонил ее голову, чтобы посмотреть на то, что он сделал, и понял, что был немного грубее с ней, чем если бы полностью контролировал своего зверя. Дюжина кровоточащих отметин тянулась по ее шее к плечу. Они, конечно, заживали, но это не означало, что они не болели. Прежде чем он смог придумать способ извиниться, не мешая себе делать это в будущем, она вздохнула и откинула голову назад так, чтобы она лежала на его плече.
— Как хорошо, то, что ты делал ощущается так хорошо. Потом компенсируешь боль.
Определенно.
— Отнеси меня в кровать, Джас.
— Конечно, сладкая.
Они распутали ноги и освободились от одежды, а позже она показала ему, как сильно ей нравилось быть укушенной, укусив его в ответ. Джасу нравилось, что она отмечала его и заявляла на него права, что не хотела, чтобы кто-нибудь смотрел на него, не видя ее отметин на его коже или не чувствуя ее запаха на нем. И он определенно был благодарен ей за то, что позволяла более мягкой стороне показать ему себя, когда они занимались любовью, обнимая друг друга, в то время как души магически переплетались в их телах и соединяли их все ближе и ближе.
***
Несмотря на другие неотложные дела в понедельник утром, он
