он выпил всю ее кровь. Но остальные жертвы имели укусы, хотя вся их кровь была не тронута. И зеленый цвет — это вообще выбило меня из всех догадок. Зачем кусать человека, если ты не хочешь есть?
Он подошел к камину и облокотился на него:
— Если только ты не пускаешь туда яд.
Вот почему у двоих последних умерших были раны от укуса. Он пускал в них яд, который вызывал позеленение кожи и который останавливает сердце. Все просто, да все сложно. Это вещество не обнаружили при экспертизе трупов, потому что его не существует, либо к тому, кто делал те экспертизы, тоже был применено внушение. А это очевидно, потому что Кристина не была наркоманкой. Монстр велел сделать ее такой. Вопрос — зачем?
Пока он стоял у камина, Лия подошла к нему и обняла, целуя в спину:
— Все так сложно, Ален. И впереди еще много сложностей. Я хочу, чтобы мы были вместе и вместе боролись против него. Я понимаю, что отвлекаю тебя, но я тоже не пустое место и твоя откровенность, после всего сказанного сегодня, очень много для меня значит. Значит то, что ты доверяешь мне.
Он повернулся к ней и обнял, проклиная себя за все, что сказал. Он должен был держать ее в неведение, потому что она сама была в опасности. Он боялся за нее. Но с другой стороны, предупрежден, значит вооружен.
— Знаешь что, Лия Бран, к черту все это. Давай будем просто вместе. Целых два дня. Просто, будь со мной.
Он поднял ее, и она засмеялась.
Лия стояла на крыльце, наблюдая за Аленом, который большой лопатой расчищал снег возле забора. Одним движением руки он перекидывал его через забор и мельком поглядывал на нее:
— Интересно наблюдать как начальник работает физически?
Он набрал в лопату снега и кинул в нее. Она завизжала и побежала в его сторону. По дороге, хватая горсть снега и кидая в него.
— Ну все, — усмехнулся он и откинул лопату, — держись.
Она забежала за дерево, но Ален схватил ее за руку:
— Нет, нет, нет, — она смеясь, выворачивалась из его крепкой хватки, но бежать больше было некуда, кругом возвышались сугробы. В принципе, можно было и попробовать, но тонуть по голову в снегу ей не хотелось. Он навалился на нее, сбивая с ног, и они упали в снег. Она смеялась, смотря на небо. Смеялась от счастья, от свободы и от любви.
Ален пристально наблюдал за ней, понимая, как он счастлив, видя ее такую.
— Ален! — Вскрикнула Лия, показывая на небо, — смотри.
Он лег на спину и увидел разноцветное сияние, летящее куда-то далеко на север. Удивительное, чарующее и завораживающее зрелище.
— Наше северное сияние, — сказал он и посмотрел на нее.
Лия лежала неподвижно, наблюдая редкое явление природы. Ее глаза отражали все цвета, исходившие из него. Алену хотелось зацеловать ее до смерти, такую увлеченную происходящим в небе. Наверно, во всем виновато оно, сияние, сманивая своим гипнозом. Лия повернулась к нему, касаясь рукой его лица и его губы впились ее губы, требуя все больше и больше. Но он не хотел повторять той ошибки, которую совершил, когда дал волю вампиру вырваться наружу. Он отстранился от нее и снова лег на спину, тяжело дыша.
Она понимала его и понимала, как тяжело ему совладеть собой, потому что сама кое-как сдерживала свой пыл. Возможно, им надо больше времени привыкнуть быть вместе без их сущности.
Потом он учил ее не бояться огня. Лия сидела на белой шкуре, который устилал пол, и смотрела на камин. Ален сидел позади нее, держа в руках пульт управления. Он включил огонь и руками обнял ее, целуя в шею. Его дыхание будоражило ее, но в то же время язычки искусственного пламени не давали ей расслабиться. Сердце застучало от волнения и в памяти вновь всплывали моменты того кошмара. Он шептал ей что-то на ухо и его руки касались ее тела, не давая окунаться в воспоминания. И она уже почти не помнила, потому что сознание сосредоточилось на нем, на его руках, которые медленно поднимали ей футболку, оставляя за собой следы пожара. Теперь другой огонь не давал ей покоя. Лия обернулась к нему. Он снял с нее футболку, медленно ложась на белоснежную шкуру и сманивая ее за собой. Ее волосы накрыли их белоснежным каскадом.
Лия целовала его медленно и нежно, стараясь как можно дольше продлить минуты этой слабости. До того, как они поймут, что хищники внутри них проснулись. Расстёгивая пуговицы у него на рубашке одну за другой, она чувствовала его руки на своем теле, они медленно прошлись вдоль позвоночника, останавливаясь на ее тонкой талии и дерзко скользнули ниже. Лия простонала от наслаждения, которую он заставлял ее испытывать. Ален приподнялся, отрываясь от ее губ, и она помогла ему снять рубашку, руками проводя по его крепкому телу. Смотря в глаза друг другу, они понимали, что остановиться уже нельзя. И пламенный вихрь поглотил их, сжигая все на своем пути, оставляя пепел двух душ. Яркие огненные глаза, жаркие поцелуи, прикосновения до адской боли, длинные царапины, оставленные от страстных объятий, ощущение острых клыков на коже и переплетение пальцев. И вкус ее крови. Манящий, терпкий, сладкий. Ее крови. Особенной для него. Но это всего лишь иллюзия. Его воображение играло с ним в эту жестокую игру. Сдерживая себя, Ален подавлял в себе эту похоть.
Ее крик и стоны эхом отдавали в его сознании и это становилось каким-то безумием, толчком для новых всплесков огненных волн. Казалось, этому нет ни конца ни края. Ее клыки впивались ему в кожу, Лия пыталась бороться с собой, ели сдерживая растревоженного и возбужденного зверя внутри себя. Но Ален сам успокоил его, касаясь своими губами и пальцами ее тело, заставляя забыть саму себя, убивая этой пыткой безумное желание вампира.
Мир стал другим. Он расцвел новыми, неизведанными цветами, яркими, красочными и нежными. Борьба с собой закончилась, остались только он, она и их любовь, сковавшая их своей мертвой хваткой.
Они так и уснули в зале на полу, застеленным белым мехом, в сладких объятиях друг друга.
Ален проснулся первым, и легкая улыбка коснулась его губ: он смотрел на Лию спящую, такую красивую с растрепанными белыми волосами, которые своей длинной скрывали ее плечи и грудь, такую манящую и сладкую. Он хотел ее постоянно, где бы она не находилась- на работе, дома, в
