Черная заплатка неба за окном дрогнула и начала расплываться. Теперь Джейн приходилось прикладывать серьезные усилия, чтобы удержаться на ногах. Она стояла в разрушенном атриуме, в наивысшей точке громоздкого особняка, где-то над головой у одержимой разъяренной ведьмы – не самый приятный расклад. Дом ходил ходуном, так что вариант с лифтом отпадал. Девушка направилась к двери, ведущей на служебную лестницу, но не успела сделать и пары шагов, как пол перекосился под немыслимым углом, словно палуба корабля при качке. Джейн тяжело упала на колени. Дыра, в которую провалилась Аннетт, расширилась, и к девушке поползла трещина – словно указующий палец непроглядной темноты. Джейн на мгновение оцепенела, обуреваемая противоположными желаниями: ее собственные инстинкты подсказывали перегруппироваться и откатиться в сторону, тогда как Амбика молчаливо советовала подняться на ноги и бежать. Девушка засомневалась; в эту же секунду пол разошелся окончательно, и она рухнула вниз.
Темнота несколько раз стремительно сменилась смазанными огнями, и Джейн с размаху приземлилась на груду обугленной щепы, которая усеивала некогда роскошную кровать. Вокруг стоял едкий туман из пыли и копоти, и как девушка ни крутила головой, ей не удавалось разглядеть за его завесой Аннетт. По крайней мере, тут сухо.У Джейн не было ни одного разумного объяснения, куда подевалась вода, но сейчас ее больше занимали другие вопросы, а еще – нарастающая боль в спине.
Внезапно четыре края кровати одновременно вспыхнули, и деревянные обломки превратились в растопку. За высокими языками пламени Джейн разглядела лицо Хасины – но Аннетт с ней не было. Как такое возможно?Девушка метнула в противницу ручеек потрескивающего электричества, но та даже не обратила на него внимания. В следующую секунду на спину Джейн обрушилось что-то большое и тяжелое, и она повалилась лицом на кровать, чувствуя, как оплавляются кончики разметавшихся волос.
Хасина стояла перед ней, наконец сообразила девушка, а Аннетт – заней.
Джейн торопливо перекатилась на спину и собрала остатки магии в щит. Амбика развернулась в другую сторону, к своей заблудшей дочери, и Джейн показалось, что ей выкручивают конечности. Аннетт уже ждала ее со сломанной половицей в руках. В глазах младшей Доран читалась странная, пугающая пустота.
– Ты ее забрала, – потрясенно выдохнула она. Грудь Аннетт тяжело поднималась и опускалась под запачканным белым пиджаком. – Мою семью, мое наследие. Хасина была для меня всем. Как ты посмела ее отобрать?!
Джейн машинально сунула руку за пазуху и нащупала испещренный рунами атаме. Девушка ухватила его, и кинжал охотно рассек сухой пыльный воздух, словно только этого и ждал. В отполированном до зеркального блеска лезвии мелькнули расплывчатые силуэты призраков и огни занимающегося пожара.
Пол снова сотрясла дрожь, и девушки одновременно обернулись к теням, которые боролись в дальнем углу кровати. Лица ведьм утратили всякое человеческое подобие. Теперь они клубились друг против друга, словно два урагана – взаимопроникая, переплетаясь и теряя последние черты, пока Джейн окончательно не запуталась, где кто.
Внезапно за спиной девушки послышался судорожный вздох. Она обернулась как раз вовремя: Аннетт наконец заметила атаме Линн, подняла обугленную половицу и теперь кралась к Джейн, не сводя глаз с вибрирующего лезвия.
– Это мое, – хрипло предостерегла она.
– Нет, мое, – холодно возразила Джейн. Судя по дрожащему голосу Аннетт, они были истощены в равной мере, но девушка не имела права обнаружить слабость. Только не сейчас. – Я выиграла его честно.
Лицо Аннетт исказилось яростью, и она бросилась на противницу, метя в руку с атаме. Заостренные ногти рассекли воздух, оставляя за собой четыре пламенеющих следа, и Джейн перекатилась на другой бок, силясь защитить хотя бы израненное предплечье. Когда она снова обернулась к Аннетт, ее переполняла ненависть такая лютая, какой она не испытывала никогда в жизни. Она разрасталась и пылала, словно огонь Аннетт. Джейн так отчаянно пыталась ее спасти, так стремилась разглядеть за омертвелым фасадом проблеск живой разумной души. Но ее там не было. Эта дрянь хотелабыть одержимой тысячелетним демоном, а еще она убила Малкольма. Хватит. Довольно вторых шансов.Джейн шепнула гортанное слово, которое прочла в памяти Амбики, и мысленно направила в него всю оставшуюся силу. Заклинание преломило магию, будто призма, и разделило ее на множество сверкающих потоков, которые, тем не менее, оставались частью целого. Некоторые из них устремились вверх, другие просочились сквозь пол, заставляя дом сотрясаться еще сильнее. Но большая часть обвила Аннетт искрящимся коконом. Руки ведьмы оказались прижаты к бокам, а бесполезная теперь магия – замурована под кожей.
По стенам пробежала сеть черных трещин, и Джейн сделала первое, что пришло ей на ум: бросила атаме на пол, сжала пальцы в кулак и со всей силы врезала Аннетт по носу. Голова ведьмы откинулась назад, и некогда белоснежный пиджак оросился алой кровью. Комнату сотряс вопль, который доносился словно со всех сторон одновременно. В следующую секунду Хасина и Амбика исчезли, и то же самое случилось с особняком.
Джейн открыла глаза и с изумлением обнаружила, что смотрит на небо. Звезд не было – да и откуда им взяться в мегаполисе, горящем миллионами земных огней? – но прямо над девушкой отчетливо виднелся белый диск луны. Темно-синий квадрат неба был с трех сторон очерчен стенами соседних зданий, которые казались теперь гораздо выше, чем помнилось Джейн. «Я упала, – подумала она неуверенно. – Но откуда?»
Она наугад пошарила по пыльным булыжникам и с неприятным удивлением ощутила отсутствие указательного пальца. На секунду ей вспомнилась досада, с которой она когда-то ощупывала дырки от выпавших молочных зубов. Джейн знала, что вскоре ей предстоит встретиться с другой зияющей дырой, которая будет гораздо более болезненной, но время ее еще не настало, и девушка решительно отодвинула эти мысли в сторону.
Лежа на спине, она видела три стены – две каменные и одну кирпичную, с отделкой из мрамора. С четвертой стороны расстилалось широкое шоссе, разделенное посередине рядом шелестящих кленов. Мимо бесшумно промчалось желтое такси; за ним проследовала пара черных седанов и – через мгновение – грязно-белый грузовик. Без сомнения, это была Парк-авеню. Но куда делся дом, в котором Джейн стояла несколько минут назад?
