— Всем известно, что оборотням требуется поесть свежего мясца, сразу после перекидывания. Никто из нас не горит желанием быть этой свежатиной. — Это пришло от рейнджера Беккер, такой же высокой, как и Никки с Арэсом; ее светло каштановые волосы были собраны сзади в хвост, а громоздкая куртка скрывала ее фигуру, она выглядела, как и другие три лесника, пока я не услышала ее голос.
— То, что после перекидки всем оборотням требуется «свежее мясцо» — бабушкины сказки, — сказала я.
— Вот этот комментарий по поводу «бабушек» в мой огород? — спросила она враждебным голосом.
— Нет.
— Можешь сколько угодно намекать на то, что я девчонка, но не я стою тут на горе в чулках и на высоченных каблуках.
— У меня есть джинсы и сапоги в багажнике вместе со снаряжением истребителя.
— А на кой приперла свое исполнительное снаряжение, если ты здесь только в качестве моральной поддержки сыну шерифа Каллахана?
— Я по закону обязана держать свой комплект снаряжения доступным даже тогда, когда путешествую по личным делам. — Я повернулась к Элу, стоявшему рядом со мной. — Я думала, ты все прояснил до того, как мы придем сюда.
— Я так и сделал.
— Тогда до этих ребят сообщение не дошло, — сказала я.
— Послушай, — вздохнул Эл. — Ты действительно полагаешь, что если бы я не доверял мистеру Грейсону перекинуться и помочь нам, то привел бы его сюда? Он наш лучший шанс отыскать сегодня Кроуфордов, и не знаю как ты, но я хочу узнать, что утащило Генри и Малыша Генри.
— Спроси об этом мистера Грейсона, — выкрикнул один из копов.
— Кто это сказал? — крикнула я в ответ.
Среди темной толпы мужчин произошло какое-то перестроение и один из них вышел вперед. Он был высокий, может метр девяносто пять или девяносто восемь.
— Я. — В его голосе сквозила заносчивость, присущая большинству очень крупных мужчин, потому что всю жизнь оказываются крупнее всех в округе.
— Как тебя зовут? — спросила я.
— Трэверс, — ответил он.
— Отлично, Трэверс, ты действительно полагаешь, что мой парень к этому как-то причастен?
Он что-то пробормотал.
— Ты уж прости, но как кого-то необоснованно обвинять, так ты достаточно громкий. Если хочешь признать что был неправ, то и признание должно быть достаточно громким. — Ага, именно о таком отношении я и говорила.
Мне не нужно было видеть его лицо, чтобы знать, что он уставился на меня. Здоровяк вытянулся во весь рост и зыркнул на меня таким взглядом, что вполне соответствовал его глубокому, нерадостному голосу:
— Я сказал: нет.
— У нас уже двое пропавших, возможно раненых если хуже. Так, может, хватит уже тянуть время бестолковым трепом.
Натаниэль дотронулся до моей спины легким касанием, подбадривающе и вероятно в попытке меня успокоить. Обычно мне не нравилось, когда меня трогали, если я начинала злиться. Мне пришлось подавить желание отодвинуться от его руки. И осознав, что ищу любую причину, чтобы отстраниться от Натаниэля, поняла, что мне и правда не помешало бы малость подуспокоиться. По очень многим причинам я не могла себе позволить потерять контроль.
— Мы с Малышом Генри давние знакомые. Я хочу найти его и его отца.
— Тогда помоги нам их отыскать, — сказала я уже спокойным голосом, чтобы не подначивать остальных.
Из группы вышел сержант Майкл Хортон, патрульный, с которым мы познакомились в больнице, и сказал:
— Если бы вы привели сюда Майка Каллахана, то он был бы сыном шерифа Каллахана и главой коалиции. Все мы видели его по телевизору и знаем, что он контролирует… животное внутри себя, но мистера Грейсона здесь никто не знает. Я доверяю вашей репутации, и если вы доверяете ему в этом деле, то я не против, но кое-кому нужно немного больше уверенности перед тем, как он превратиться во что-то большое и хищное. Он не один из нас. И даже не бывший военный, как мистер Арэс. — Очевидно, Хортон подумал, что я представила своих охранников по фамилиям. — Прическа у мистера Никки не по уставу, но он тоже свой парень.
— Так вы против Натаниэля, потому что он недостаточно мужественен или из-за его сексуальной ориентации? — спросила я, не пытаясь скрыть недоверия в голосе.
— Нет, я не это имел в виду, — возразил Хортон, выставив перед собой свои широкие ладони, словно пытаясь оградиться от лекции на щекотливую тему, которую ему обязательно прочитают, если он не откажется от своих слов достаточно быстро.
— Хортон, — снова выступил вперед, Эл. — Просто перестань объясняться, о’кей? Если ты сейчас остановишься, возможно, мы сможем прикинуться, что ты ничего не говорил.
Трэверс сказал:
— Хортон может не так выразился, но почему мы должны доверять мистеру Грейсону? Он оборотень, он не коп, никогда не служил в армии. С чего нам верить, что он контролирует зверя внутри себя?
— Скажите им, кем он работает, — предложил Никки.
Арэс тихо ответил:
— Скажешь кем он работает и они окончательно перестанут ему доверять.
— У тебя есть предложения получше?
Арэс, казалось, задумался на минуту, а затем покачал головой.
— Нет, извини.
— Мне просто нужно, чтобы они позволили мне измениться и начать поиск, — заговорил Натаниэль. — Им не обязательно любить или уважать меня, как мужика.
Благодаря то и дело мелькавшим фонарикам и свету автомобильных фар, я увидела как Арэс нахмурился:
— Стриптизом занимаются телки, а не мужики.
— Телки? — ухмыльнулась я.
Арэс на секунду смутился, но затем, тут же ухмыльнулся в ответ:
— Хей, тебе уже давно известно, что я женоненавистник и та еще заноза в заднице.
— Женоненавистник, — повторил Никки. — Не думал, что ты знаешь шестисложные слова.
Арэс показал ему средний палец, опустив его на уровень бедра, чтобы не увидели другие. Никки в ответ рассмеялся глубоким, признательным смехом.
Я повысила голос, обратившись к собравшимся мужчинам:
— Насколько могу судить, контроль Натаниэля близок к идеальному. — Про себя я добавила «близок к Микиному». — Он танцует на сцене и перекидывается всего в нескольких метрах, а иногда и в нескольких сантиметрах от публики. Если бы он не мог контролировать своего зверя сразу после превращения, то ему бы пришлось поменять работу.
— Танцует на сцене? Что это значит? — спросил Трэверс.
Кто-то скрытый неподалеку позади толпы, крикнул:
— Да стриптизер он.
— Ох, Боже мой, он работает в «Запретном плоде», — воскликнула женщина, Беккер.
— Откуда ты это знаешь, Беккер? — поинтересовался один из рейнджеров.
Она выглядела смущенной, даже в темноте.
