Ознакомительная версия.
…Ну, что я говорил? Ловкость рук и никакого мошенничества! И это с моей стороны никакой не криминал; я же не воровать пришел. Посижу немного в читальном зале, а перед тем как начнет светать, тихо исчезну, положу книгу на место и аккуратно закрою за собой дверь. А потом приду в дневное время и запишусь, как порядочный. А сейчас ну очень надо, век воли не видать.
Классно тут, особенно ночью. Можно взять любую книгу, перелистать или погрузиться в чтение прямо здесь, у стеллажа, не боясь, что тебе сделают замечание. Как тогда, в четвертом классе, когда эта крыса, сушеная школьная библиотекарша, набросилась, что у меня типа руки грязные, и я могу запачкать хорошую книгу, и вообще таких, как я, сюда и пускать не следует. Потом меня из-за нее еще к директору вызывали — неуважительно обращаюсь со старшими, да еще и нецензурно выражаюсь. А мне так хотелось, чтобы он хоть на минуточку отвернулся. Тогда бы я стащил у него с тарелки бутерброд с докторской колбасой, там их была целая куча…
Это же надо — кромешная темнота, а я различаю все до последней буковки на обложках. А раньше без света даже дома шагу ступить не мог. Может, это не так уж и плохо, когда ты умеешь что-то, чего не могут все остальные? Это же надо, запах старых книг вызывает у меня просто щенячий восторг, как на школьной новогодней елке, — тоже что-то новенькое, раньше от такого был устойчивый рвотный рефлекс.
А ведь я тут не один. Точно, кто-то бродит по зданию. Нет, показалось: живой человек не может передвигаться так бесшумно, даже те чуваки из китайского боевика. Кроме того, всякое живое существо дышит и излучает ту особенную теплоту, которую я с некоторых пор безошибочно научился распознавать. Скорее всего, кошка, или просто где-то форточку не закрыли.
Что бы такое почитать? Так, на этом стеллаже фантастика — нет, не то, здесь боевики — тем более мимо. А тут? Еще лучше — рукоделие и народные промыслы. Где же, блин, серьезная литература? Что же я, до утра здесь должен бродить, как тень отца Гамлета?!
— Она в читальном зале.
— Спасибо, иду.
С кем это я говорил? Нет, глючит опять, никого здесь нет, просто вспомнил, как соседка мамане на кухне жаловалась, что в районной библиотеке, где она вкалывает, нормальной литературы совсем не осталось. Что-то сперли, что-то само обветшало и рассыпалось по листику. Есть в лучшем случае по одному экземпляру, и те выдаются в читальном зале едва не под расписку. И мандража как не бывало, да здравствует метод психологического анализа!
Осталось только найти этот самый читальный зал. Хотя чего искать; вот он, даже не заперто. Такая же торжественная и вместе с тем уютная тишина царила в библиотеке нашего замка. Ребенком я часто приходил туда, даже когда не владел умением читать, просто чтобы вдохнуть воздух, казалось до предела пропитанный знаниями, и притронуться детской ладошкой к этим сокровищницам человеческой мысли… Ну и какая разница, что все это было не в моей жизни; вспоминать о таком гораздо приятнее, чем о вечно пьяных родителях, для которых прочесть статью в газете и то было верхом интеллектуальной деятельности.
Вот это я понимаю: комедии Аристофана, сонеты Петрарки с историческими комментариями, даже томик Вийона, где на каждой странице напечатано стихотворение в оригинале, а рядом — в очень неплохом переводе, особенно если учесть идиоматические и стилистические особенности.
Недурно, но как-нибудь в другой раз. А вот то, что доктор прописал, — сочинения Макиавелли. Жаль, первый том отсутствует, интересно, кому он мог настолько понадобиться, что пришлось его красть или выпрашивать только до утра?
Стол в самом уютном уголке уже занят. Согласно недавно вошедшей в моду китайской науке о композиции и гармонии этот угол называется зоной знаний, и усвоение самого сложного материала в нем происходит гораздо успешнее. Стоп, почему это занят? Сейчас же глубокая ночь и библиотека закрыта! Неужели нашелся еще один ненормальный, которому не дотерпеть до утра? А чего ему не подготовиться к экзамену дома? Хотя кому, как не мне, знать, насколько там может быть невыносимо. Кажется, этого парнишку я уже где-то видел. Как бы сделать так, чтобы он поднял голову?
— Извините, вы мне не подскажете… Это вы?!
Посетитель в темном брючном костюме и низко надвинутой на глаза ковбойской шляпе поднимает голову. Вместо первокурсника, готовящегося к экзаменам не самыми стандартными методами, перед ним сидела та, кого он уже не надеялся увидеть.
— Вы живы? Так это не вы погибли в мышеловке? То есть я очень рад, что это были не вы. Эва, я должен вам сказать… Я не имел права так говорить с вами. Я вел себя как последний… мерзавец и…
— Извинения приняты, — отвечает вампирша голосом, которому позавидовал бы любой автоответчик или диктор программы новостей. — А теперь соблаговолите оставить меня в покое. Я немного занята.
— Я не буду вам мешать, просто посижу здесь. Понимаете, вдруг ни с того ни с сего захотелось почитать что-нибудь стоящее, а дома, как назло, одни детективы, и то не самые лучшие…
— В самом деле? — В голосе Эвы появляется нотка заинтересованности. — А что именно вам захотелось прочесть?
— Не поверите, что-нибудь философское или психологическое, что бы пролило немного света на природу человеческой натуры…
— Для меня это так и осталось загадкой. Особенно начиная с двадцатого столетия. Мне кажется, люди полностью лишились моральных устоев.
— Ну, не так чтобы полностью, порядочных людей и в наше время хватает. Хотя жизнь стала намного сложнее, чем, например, в древние времена.
— Тогда я бы вам посоветовала прочесть что-нибудь из Эсхила или Гомера, это дает удивительное ощущение гармонии. А если вы задались целью приблизиться к пониманию логики событий и причин, движущих человеческим поведением, возьмите вот это. — Рука женщины удлиняется, дотягивается до верхней полки стеллажа и снимает оттуда небольшой томик, переплетенный в синий бархат.
— Это «Стратагемы», но написанное здесь применимо не только к военному искусству. За одну ночь невозможно постичь мудрость, заключенную в этой книге, но важно начать. Если вам, конечно, не претит мое общество, — неожиданно добавляет вампирша, метнув в него убийственный взгляд. — Ведь я отвратительна, как проститутка с вокзала.
Покраснев не хуже «новорусского» малинового пиджака, Виктор взял книгу и устроился за соседним столом. Постигая китайское искусство стратегии и придворной интриги, он старался производить как можно меньше шума и по возможности не дышать. В очередной раз покосившись на свою необычную соседку, молодой человек с огорчением заметил, что та бесследно исчезла. На столе остался лишь первый том сочинений Макиавелли с выглядывающей оттуда закладкой. Это оказалось приглашение на ночной концерт классической музыки в недавно открывшийся камерный концертный зал.
Ознакомительная версия.
