Слезы текли не прекращаясь, я уже все понимала, и ненависть на всех накрывала с головой. И во всем виноват мой дар! Захотелось проклясть свою родную мать и всех, кто надоумил ее на решение влить в меня эту магию! Сейчас я точно понимала, что это не дар, это мое личное проклятие, которое всегда разрушало мою жизнь… Но не будь его, я бы никогда не перенеслась в другой мир и не узнала бы столько нового… А главное, не смогла бы найти такую любовь… Которую мне придется самой уничтожить…
– А-а-а-а!
У меня вырвался крик отчаяния в попытке хоть как-то выплеснуть ненависть и страх, заполонившие до краев.
С трудом встала и, пошатываясь, направилась на выход, сама не зная, куда нужно идти.
Ноги привели меня в гостиную, где ругались дроу, и напряженно стояла Луиниль. Она-то что тут делает?
Увидев меня, Даэнель подошел вплотную и больно ткнул мне в грудь пальцем, заставив сделать шаг назад.
– Ты перенесешься туда, где была, но у тебя срок одна неделя, и только посмей найти способ не вернуться. Я уничтожу не только твою няню, а всех светлых эльфов! Ты поняла? – Он орал мне в лицо, и его глаза снова стали жуткими, будто в них влили красную краску, заполняя все от века до века и вызывая этим дикий страх, парализуя.
Я стояла не двигаясь, даже боясь дышать, не понимая, что со мной, пока он не сводил с меня этот страшный взор. Краем глаза заметила руку на его плече, и глаза Даэнеля вернули свой прежний фиолетовый цвет, позволяя мне немного расслабиться.
– Ты поняла? – спросил уже более спокойным голосом.
– Д-да-а-а, – заикаясь, выдавила из себя, желая больше никогда в жизни не видеть подобного. – Но неделя здесь – это меньше трех дней там… Я не успею…
Его лицо выражало ярость.
– Две недели, – после небольшой паузы ответил он мне.
Он отвернулся и отошел, а меня еще продолжало мелко потряхивать.
– Тянуть не будем, маги будут ждать у себя. – Его брат был тоже напряжен, но выглядел самым спокойным в этой комнате.
Меня ни о чем не спрашивали, и мне оставалось только догадываться, что они все-таки решились меня отправлять. Перед тем как выйти, ко мне подошла Луиниль и прошипела мне на ухо своим мерзким голосом:
– Ты вернешься, иначе твой отец может этого не пережить, – сверкнув глазами, она выплыла, а я внутренне опустилась еще ниже, чем была.
Сколько ж можно меня добивать?!
Все остальное происходило словно не со мной. Снова портал, мрачное помещение со страшным плоским камнем посередине, трое магов, ничем не отличающихся друг от друга. Даже ледяная поверхность камня, на который меня уложили, не вызвала никаких эмоций. Я не смотрела ни на кого, только на темный потолок надо мной, желая, чтобы все побыстрее закончилось. Маги завывали в голос, и я начала ощущать жар, который опаляюще тек по моим венам. Дышать становилось все сложнее, было ощущение, будто на мне делали мелкие порезы, выпуская кровь, и наконец-то пришла долгожданная темнота.
Глава 22. Слова часто портят то, что хочет сказать Сердце
Пип. Пип. Пип. Пип. Пип. Боги! Какой же это раздражающий звук! Открыв глаза, я совершенно ничего не увидела, кроме очертаний комнаты. Свет шел из узкой щели между шторами на окне. От руки и груди отходили провода, подтвердившие мои догадки о том, где я нахожусь. Посмотрев на аппарат, издающий такое громкое пикание, я увидела только горящие красные лампочки. А что я делаю в больнице? Сколько времени прошло? А я вообще в теле Ани? Страх заставил резко приподняться на кровати и начать ощупывать себя в темноте. Длинные густые волосы, обычные уши без заостренных кончиков, маленькая грудь, кажется, я там, где нужно. И это не могло не радовать. Упала обратно на подушки и, услышав сопение в тишине, снова резко поднялась, дернув шнуры, подсоединенные ко мне. Глаза уже немного привыкли к темноте, и я смогла разглядеть спящего мужчину в кресле рядом с кроватью. Не узнать я его просто не могла. Сердце, ускорившее свой ритм, давало точно понять, что это мой Максим… Или уже не мой…
Потихоньку вернулась на подушку и, чуть повернувшись, стала разглядывать еле заметные черты. Даже не представляю, как он себя чувствовал все это время. Каково это, проснуться после такой ночи с девушкой, которая находится без сознания? Интересно, сколько времени тут прошло? Если я правильно посчитала, ровно сутки. Немало. Наверное, всех переполошил, вот только бы мама не узнала. Я не перенесу еще одного прощания с ней.
Максим… Такой дорогой для меня человечек… В горле стал ком от осознания того, что мне предстоит сделать. И я даже не представляла, как смогу посмотреть ему в глаза и сказать, что все кончено? Как можно врать любимому человеку о том, что ты ничего не чувствуешь? Как-то нужно это сделать, может, даже вызвать ненависть с его стороны? Лучше пусть ненавидит, тогда ему не будет так больно. Наверное.
Он дернул рукой во сне, а я затаила дыхание. Я не готова еще, хочу побыть еще немного с ним наедине, почувствовать исходящее от него тепло. Но нет, его рука поднялась к лицу, и, потерев его, он открыл глаза.
– Аня… Девочка моя, наконец-то! – Он подскочил ко мне и аккуратно обнял за плечи, утыкаясь носом мне в волосы.
Первые слезинки потекли тонкими дорожками.
– Я так испугался за тебя! Боже, это был самый ужасный день в моей жизни! – Не только у тебя, любимый…
Нет! Мне даже мыслить нельзя так! Я должна его оттолкнуть! Но подумать и сделать – это две разные вещи. Я и так себя сдерживала, схватившись изо всех сил за край его футболки, в попытке не прижать такое желанное тело к себе. Его дурманящий запах. Только его. Я вдыхала с силой, будто пыталась заполнить им все свои легкие, чтобы никогда не забыть. Как же мне сейчас было хорошо, ощущать рядом его тело. Это последний раз…
Он отодвинулся от меня, высвободил свою футболку из захвата и взял эту же руку в свою большую и теплую ладонь.
– Анют, как ты себя чувствуешь? – Хоть его лица было практически не видно, было понятно, что он переживает.
– Плохо, – ответила честно.
– Я сейчас вызову врача, – он хотел отойти, но я эгоистично не смогла отпустить его руку.
– Не надо врача. Со мной все хорошо. – Он ногой подвинул кресло и сел, уже двумя руками согревая мою.
Боги! Помогите мне! Как мне ему сказать?
– Ань, ты там была, да? – Он поцеловал мои пальцы, отчего дрожь пробежала по телу, и я попыталась забрать руку, но он мне этого не позволил. – Я так боялся, что ты не вернешься…
Хотелось выть, кричать, поломать тут все, но только не смотреть сейчас на него и не говорить того, что я собираюсь…
– Максим, а что ты тут делаешь? Езжай домой. – Голос уже начинал предательски срываться.
– Нет! Я буду с тобой! И никогда тебя не оставлю. – Он говорил нежно, но с уверенностью в своих словах. Как же мне жаль, что нам так и не дали шанса…
– Оставишь. Я хочу, чтоб ты поехал домой.
– Ань, ты чего? – В его голосе появились взволнованные нотки, и я смогла увидеть складочку, появившуюся между бровей.
– Я не хочу тебя сейчас видеть, понимаешь? – Снова дернула руку из его плена, и в этот раз он без сопротивления выпустил ее, а мне сразу стало холодно.
– Не понимаю. Ань, ты снова потеряла память, да? – Кажется, он испугался своей версии.
– Нет, просто поняла, что произошедшее между нами было ошибкой. – Мне хотелось разрыдаться, и чтобы он побыстрей ушел, но в то же время я так этого боялась…
– Ошибка… Ты сейчас говоришь глупости, тебе нужно поспать!
– Я не хочу спать! – повысила голос. – Я хочу, чтобы ты ушел отсюда, ясно тебе?
– Черт, я ничего не понимаю… – Он, встав с кресла, вышел из палаты, хлопнув дверью, отчего все вокруг зазвенело.
Я начала глубоко дышать в попытке успокоиться, но услышала шаги за дверью и приглушенный разговор. С доктором?
Спустя несколько секунд он вернулся, включая свет в помещении. Я зажмурилась и максимально отвернулась от него, стирая слезы с глаз. Он не подходил ко мне, и я правильно поняла, что он ходил за врачом, так как в комнату Максим вошел не один. Повернувшись, заставила себя не смотреть на Макса, стоявшего у двери, а обратила свое внимание на женщину в белом халате.
