— Кроме того, что дракон всегда найдет свою пару.
— Пару? — старик удивленно посмотрел на Рэя, потом на меня, — ого. Кто бы мог подумать, что ты выберешь себе человечку?
— Урбан, хватит. Отпусти ее. Ты и так достаточно навредил этому миру, не делай еще больше ошибок.
— Я пытаюсь спасти этот мир.
— После того, как обрушил на него проклятие?
Я смотрела во все глаза на старика, которого все время считала простым магом, отшельником. Теперь передо мной разворачивалась вся жуткая правда об этом человеке. Хотя какой он человек? Дракон, лишенный крыльев. Он тот, кто нарушил правила и вызвал гнев древних сил. Тот, кто выпустил на волю проклятие, погубившее тысячи жизней.
— Что ты мне сделаешь, Пепельный? В змея ты обратиться не сможешь — он сдохнет первым и потащит тебя за собой. Твой огонь не причинит мне вреда, а силы…У тебя они кончатся гораздо быстрее, чем у меня. Чувствуешь, запах болота? Оно пришло за тобой.
— Отпусти ее.
— Ты отнял у меня крылья! Разорвал надвое, забрав самое ценное, а теперь хочешь, чтобы я отпустил девку? Ты знаешь, что она лекарство? Ключ к спасению этого мира? И этот ключ в моих руках! Я не отдам ее ни тебе, ни кому-то другому.
— Чего ты хочешь?
— Чего я хочу? — ухмыльнулся Оллин, — вернуть себя! Мне нужен мой дракой. А еще хочу вернуться в Виррубу и занять место Моррана. Столица моя! Я имею полное право.
— У тебя никогда не было никаких прав. Всего лишь кузен императора. Непрямая ветвь наследования. Ты никто. Предатель, повергнувший страну в хаос.
— Заткнись, Пепельный! — рявкнул Оллин, — ты начинаешь утомлять. У меня есть лекарство, которое может защитить драконов от хмари, и я готов его дать. Всем. Кроме тебя. Я с удовольствием посмотрю, как ты сдохнешь на глазах у своей пары, и притом будешь знать, что ее ждет та же судьба. Я убью ее. Заберу всю кровь, а потом выкину, как пустую склянку.
Хмарь действовала на Рэя с ужасающей быстротой. Еще минуту назад, на его щеках играл румянец, а теперь расползалась мертвенная бледность Глаза наливались зеленью. С каждым мигом все больше теряя свой блеск. Я с ужасом понимала, что он погибает от проклятия, которое тут же вцепилось в дракона, посмевшего выйти из укрытия.
Он погибает из-за меня. Из-за того, что я сбежала, вместо того чтобы признаться во всем. Он пошел за мной, потому что чувствовал, что мне плохо. Как всегда, хотел меня спасти.
— Ты, кстати, что-то напортачил, когда забирал крылья. Дракон ушёл — огонь остался. А у тебя сейчас и этого нет. Какая несправедливость, да? Драконы, сильнейшие из созданий, превращаются в беспомощных котят, стоит им только выйти за пределы защитного периметра. Думаешь, вы там в безопасности? Нет вы в клетке, и ключ от нее в моих руках.
— Рэй! — заголосила я, когда полыхнуло пламя.
В последний момент он сбил меня с ног, прикрывая сверху своим телом. Было жарко, настолько, что горячий воздух обжигал легкие, снег вокруг нас плавился, превращаясь в воду.
— Как самоотверженно…и глупо.
— Не вставай, — прошипел мне на ухо Рэй, — ползи к берегу.
Он отпустил меня и ринулся к Оллину, сжимая в ладони клинок. Старик бил огнем, не подпуская к себе, пепельный пытался до него добраться, но хмарь сжирала его силы, заставляя промахиваться. Обычно твердая рука дрогнула и клинок вместо того, чтобы пробить грудную клетку в том месте, гда за ребрами билось черное сердце, полоснул лицу, раздирая надвое щеку.
Оллин закричал от боли, схватился за рану, из которой хлестала кровь:
— Ублюдок! — огненный поток хлынул с его рук.
Рэй снова увернулся, но его уже вело из стороны в сторону.
— Я прирежу тебя твоим же клинком, а потом им же буду снимать кожу с твоей девки!
И снова огонь. Много огня, льющего во все стороны. Я едва успела вжаться в снег, когда надо мной полыхнуло.
…А потом затрещал лед.
Река ожила, рассердилась на то, что ее потревожили посреди зимы.
Скрежет, с которым, расходился ледяной панцирь, отвлек мужчин от битвы. Оба замерли, настороженно прислушиваясь к глухому треску.
Под Оллином, так неосмотрительно поливающим огнем, лед оказался тоньше…
Он с треском провалился под его ногами. Старик сначала ушел в воду по грудь. Начал шарить руками по гладкой поверхности, пытаясь зацепиться, выбраться, но пальцы скользили по талому льду, тяжелые валенки и тулуп утягивали его вниз, в пучину. Снова треск, и Оллин с головой провалился в реку. Студеная, темная вода угрожающе булькнула, смыкаясь над ним.
И тишина. Пару минут мы смотрели на лунку, ожидая, что предатель сейчас выплывет. Наберется сил и вылезет.
…Сил ему хватило только на то, чтобы еще раз ударить огнем.
Из глубины, подсвечивая лед алым, поднимался огненный шар, в который Оллин вложил свои последние силы, искру жизни. Вода в прогалине закипела, взметнувшись вверх гейзером, а потом раздался взрыв, разносящий в щепки ледяные пласты. Во все стороны поползли трещины, то тут, то там ледяные глыбы начали напирать друг на друга. Река стонала.
— К берегу! — кричал Рэй у меня за спиной, — давай!
Я поползла, мне никак не удавалось подняться на ноги. Спотыкалась, скользила, падала. В итоге почувствовала, как Шерр хватает меня за шкирку, рывком приводя в горизонтальное положение и тащит вперед.
Мы неслись что было мочи, но глубокие трещины бежали впереди нас, опережая на несколько шагов.
— А-а-а, — завопила я, когда почувствовала, как у меня из-под ног уходит опора. Ледяная вода тут же хлынула в валенки, впилась в кожу.
Рэй снова не лал мне пойти ко дну, выхватил, вытолкнул вперед, сам проваливаясь по пояс.
— Рэй…
— Иди.
Я понимала, что он не вытянет. Хмарь, которая когда-то медленно меня пожирала, действовала на него с чудовищной быстротой.
Ухватилась за него, пытаясь вытащить:
— Я тебя не оставлю.
— Маша, иди!
— Нет!
Мне помогла река. Льдина налетела на льдину, выталкивая из воды тот край, за который цеплялся Пепельный. Спустя минуту, совершив отчаянный рывок, мы выкатились с ним на берег.
Я упала плашмя на снег и могла отдышаться. Каждый удал сердца отдавался болью во всем теле. Я не верила, что удалось избавиться от Оллина и спастись от разгневанной реки.
Рэй тяжело рухнул рядом со мной на колени. Его дыхание было хриплым и отрывистым, глаза заволокла болотная зелень. Она же расползалась по бледному лицу зловещими щупальцами.
— Нет, нет, нет, — я начала его ощупывать, нашла нож, припрятанный в перевязи ниже колена, и полоснула им по руке.
— Пей.
Кровь не текла. Я была настолько обескровлена и так сильно замерзла, что из побелевшего запястья удавалось выдавить всего несколько жалких капель. Для спасения дракона этого не хватит. Надо больше. Гораздо больше.
…Столько, сколько хранилось в избушке Оллина.
— Помоги мне, пожалуйста, — шептала я, подхватывая его под руки и пытаясь поднять. Рэй был в полуобморочном состоянии и почти ничего не понимал.
Как-то встал, с моей помощью, но пошатнулся и чуть не осел обратно. Я обняла его, пытаясь удержать, и с ужасом слушая тяжелое хриплое дыхание.
— Идем. Обопрись на меня. Вот так.
Я буквально тащила его на себе. Рэй механически переставлял ноги, мотался из стороны в сторону, спотыкался через шаг.
Подъем от реки в гору, отнял у него почти все силы. Уже наверху, ноги подкосились, и он тяжело повалился на снег, увлекая меня за собой
— Пожалуйста, не отключайся, — молилась я, хлопая его по щекам, — я могу тебе помочь. Только надо добраться до убежища. Давай, ты сможешь!
Чтобы поднять его на ноги, мне потребовалось несколько бесконечно долгих минут. Рэй прикрыл глаза, балансируя на грани забытья.
— Идем, — закинула его буку себе на плечо и снова потащила, задыхаясь от тяжести.
С каждым шагом он становился все тяжелее и, по-моему, уже не понимал, где находится, и что вокруг происходит. Хмарь жрала его, жадно отнимая оставшиеся силы.
