– Несколько… Вряд ли. Вне человеческого тела или особого хранилища «зерно» долго жить не будет. Как только израсходуется запас морт в оболочке и развеется стремление – жидкость из сердечника испарится.
– А это интересно, – оживился Иаллам и подвинулся ближе, становясь похожим на себя прежнего – уверенного, рискового и смешливого. – Значит, эту заразу выпустили в город недавно?
Фогарта кивнула:
– Судя по всему. И вот ещё что. Помнишь, Абир-Шалим сказал, что первыми умерли мастера? Думаю, это не простое совпадение.
– Считаешь, он знает, откуда взялась зараза?
– Наверняка. Будь то действительно болезнь, я бы ещё усомнилась – мало ли, откуда забрёл в город разносчик заразы? Но мы имеем дело с оружием. И погибшие мастера… – Фог задумалась. Ответ вертелся на кончике языка.
– Догадываюсь, как обстояло дело, – мрачно вздохнул Иаллам и машинально пригладил волосы. – Абир-Шалим раскопал какое-нибудь хранилище времён той самой Пятидневной войны. Понял, что оно имеет отношение к кимортам, и согнал мастеров, чтоб они разобрались – какую часть сокровищ продать можно, какую – использовать, а к какой лучше и не прикасаться. А мастера случайно разбудили «зёрна»…
Фог хотела запротестовать – мол, не совершит мастер такой глупости! – но затем вспомнила Калума с корабля Сидше. Некоторые мастера из Дабура тоже были рабами…
– Возможно, ты прав, – нехотя согласилась она. – Но ведь ничего теперь не докажешь. Вряд ли Абир-Шалим так просто сознается.
– А это предоставь мне, – неожиданно зло усмехнулся Иаллам. – Лечи горожан, а мы с Хакимом пока разузнаем, что к чему… Кстати, ты проверила вон те фрукты и мясо? Их есть можно? Я, кажется, сейчас от голода умру. И от жажды. И от… – рыжий покосился на неё и почему-то быстро отвёл взгляд в сторону. – В общем, я теперь понимаю, что значит «заново родиться». Столько разных желаний сразу появляется, – улыбнулся он криво.
Чувство вины кольнуло Фог в самое сердце.
– Прости.
Уголки губ у него резко опустились вниз.
– А что «прости»? Я не ребёнок. Знал, на что шёл. И про эпидемию в Дабуре слышал давно – с открытыми глазами сюда отправился, понимая, что могу не вернуться. И так повезло – живое божество встретил.
– Я такой же человек, – перебила его Фогарта и уткнулась лицом в колени, скрывая пламенеющие щёки. – Даже слабее. Настоящего мира не знаю.
– Это у вас, может, так считают. Там, где жизнь сытая и чудеса не в диковинку. А я, хоть и по свету мотаюсь, но родился на севере и вырос на юге. Там – вечные усобицы, здесь… Здесь даже хуже. Никакой власти нет, кроме конклава, а он далеко. – Иаллам умолк ненадолго, а затем продолжил – куда тише: – Немногое я из детства помню, но одно в душу запало навсегда. Это случилось, когда взбунтовался младший сын лорги, к которому была приписана наша деревня. Не знаю, до чего там старшие договорились, но в итоге солдаты её подожгли и вокруг встали, чтоб не сбежал никто, – зашептал Иаллам, обнимая Фог и прижимаясь щекой к её виску. – И вдруг явилась посреди огня она – точно снежная дева, вся белая, только глаза красные. Огляделась – и огонь погас, сам собой. А за околицей эти сидели… Собственными поясами связанные. И я на всю жизнь запомнил это, Фог – пламя кругом, избы обрушенные, запах палённого… И она – белая, спокойная. А ты говоришь – люди.
Фог с трудом сглотнула.
– Я другая. Я даже не киморт ещё. Ученица.
– А об этом не тебе судить.
Фог не нашлась, что ответить.
Скудный завтрак доедали в молчании. Потом по очереди искупались в бадье – Фог дважды собирала, очищала и грела воду. И лишь затем, освежившиеся и переодетые во всё чистое, они вышли.
Под дверями дожидалась целая делегация – вельможи и врачеватели, слуги и телохранители. Хакима среди них не было, зато был тот самый осуждённый за долги аптекарь.
– Получилось? Вы нашли лекарство, о ясноокая госпожа? Нашли ведь? – первым подскочил он и затараторил. Иаллам едва успевал переводить. После тишины и прохлады запертой комнаты у Фогарты голову повело от обилия запахов, звуков и от жары.
– Да, лекарство я нашла. Остальное расскажу только господину Абир-Шалиму. Зови его.
Рыжий выступил вперёд и начал переводить ответ – певуче и изысканно, как всегда. Судя по длине речи, цветистостей он добавил немало. Но Фог было не до того – не свалиться бы от усталости.
За Абир-Шалимом, конечно, тут же послали.
На сей раз совет принимал Фогарту в огромном, роскошно украшенном зале. Яств и вин было столько, что она не успевала проверять на яды всё, и несколько глотков из вежливости сделала, понадеявшись на удачу. Впрочем, несмотря на обильное угощение, толком поесть ей так и не удалось – поток вопросов Абир-Шалима оказался неиссякаемым, а Фогарта никогда не была сильна в составлении речей, цель которых не рассказать как можно больше, а утаить.
– Значит, вы говорите, что болезнь очень опасна, о ясноокая госпожа?
– Крайне, – сурово ответила Фогарта. – Она может уничтожить весь город, если срочно не принять меры. Воистину, воля морт к вам благосклонна, раз она прислала меня. К слову, об оплате. Нельзя ли выдать мне часть обещанного прямо сейчас? Желательно в драгоценных камнях, они нужны для опытов. Если у вас есть мирцит, он тоже подойдёт.
