На работе долго не могла взять себя в руки. И дело было не в том, что не могла перестать думать о произошедшем. Я банально хотела есть. Точнее, моя сущность. Пробежка до места сражения далась не просто так. И чем дольше я сидела над бумагами, приказав Нэо не пускать ко мне посетителей, тем сильнее ощущался голод.
Сначала это было приятное томление, концентрирующееся внизу живота. Я даже не сразу поняла, что сущность требует своё, списав всё на лекарства Гуожи. Потом по телу пробежали мелкие разряды. Голод, словно чёрная пантера, неслышно подкрадывающаяся в темноте, захватывал всё сильнее. Сердце забилось быстрее, а во рту пересохло. Я успела несколько раз облизать губы, прежде чем «подарок», не мешающий мне сегодня разбираться с мужьями и старательно прикидывающийся мебелью, решил проявить инициативу:
— Может, домой? — неуверенно предложил он, смотря на меня, как на бомбу замедленного действия.
Нахмурилась, вспомнив сегодняшнее утро, и отрицательно качнула головой.
— Я в порядке.
Справлюсь. Не в первый раз.
Лучше бы Нэреш и дальше молчал, не привлекая к себе внимание. Попытка вернуться к бумагам не увенчалась успехом. Да что там! Бумаги потерпели поражение со счётом пять/ноль. Сильное, рельефное тело не могла скрыть никакая одежда, как и быстро увеличивающийся под моим немигающим взглядом бугор в районе ширинки. Сделав глубокий вдох, смогла отвернуться. Главное — не вспоминать Нэреша на арене и занять мысли чем-то скучным.
Но, видимо, сущность решила, что уже достаточно настрадалась и голод ударил в голову. Мир вокруг поплыл. Ток устремился по оголённым проводам, ударяя сильнее, быстрее, ощутимей.
— Почему ты не использовала хлыст? — новый вопрос Нэреша почему-то прозвучал над самым ухом.
Мгновение и я вскочила с чужих колен, лихорадочно поправляя задравшееся платье. На ватных ногах дошла до своего места и рухнула на него с размаха. Колени дрожали, а стол больше не казался хорошей преградой. Такого точно со мной ещё не было. И если бы не вопрос муассанита... С тоской посмотрела на дверь. Бежать в объятия мужей после сегодняшнего не вариант.
— Если было так интересно, то почему не спросил в спальне? Мог бы поучаствовать в разговоре, рассказать, какая я глупая, что ничего не заметила, а не делать вид, что тебя нет,
— уцепилась за предложенную тему, как за спасательный круг.
— Потому что мне давно преподали урок, что не стоит влезать в чужие разборки, чтобы самому не оказаться на позорном столбе. Но мне интересно, почему ты не воспользовалась своей властью?
Откровение за откровение?
— Меня тоже учили, что бить никого нельзя, даже если очень хочется дать ремнём по заднице. Лучше ударить словесно.
Муассанит неожиданно усмехнулся и спросил то, что дало трещину в хлипкой стене самоконтроля:
— Значит, смелая ты только в своих фантазиях?
Но окончательно выбило воздух из лёгких другое.
— Что... ты делаешь?
— А разве не видно? — вздохнул Лимонный, продолжая расстёгивать пуговички на рубашке. Длинные и на удивление изящные пальцы ловко справлялись с застёжками. — Заниматься сексом, когда за тобой наблюдают, ты не можешь, идти к мужьям не хочешь, а я не хочу постоянно слышать, насколько сильно ты хочешь есть и в каких позах. Так что наблюдай и ешь.
Рубашка полетела на диван. Поднявшись, мужчина принялся за штаны. Нужно его остановить, сказать, что он псих, а я не извращенка, но во рту сразу пересохло и язык отказался шевелиться. Трусы упали на пол вслед за штанами. Я наконец-то смогла сглотнуть появившуюся слюну, глядя на обнажившегося муассанита.
Красивое натренированное нагое тело с чётко прорисованными мышцами. И пресловутые кубики, о которых мечтают дамы всех возрастов, у него были. Дар речи пропал окончательно, когда взгляд опустился ниже «восьмёрки» на крупный, вздыбленный член с выпуклыми венами. И пока я вспоминала, как дышать, вцепившись когтями в столешницу и оставляя глубокие борозды, «подарок» вольготно устроился на диване, широко раздвинув ноги. Первое неторопливое движение, оголившее головку и... Я знаю, что Нэреш в это время смотрит на меня, но всё равно не могу отвести взгляда от маленькой золотой серёжки, украсившей уздечку.
Пирсинг? У него?!
Дар речи неожиданно вернулся и я срывающимся голосом практически прокаркала:
— Ты собрался мастурбировать? Здесь?
— Смотри и ешь, — напомнил муассанит о цели своего... представления.
— Я... Я не могу.
— Несъедобный? Или для твоей сущности я не обладаю достаточно изысканным вкусом?
Когти застряли в столешнице, а ноги, если бы не дрожали, давно бы отнесли сами. И если богиня не заберёт Нэреша в ближайшие дни, в чём я сомневаюсь, то я всё равно сорвусь. К тому же на Ассахаре даже жрецы, оказывается, занимаются сексом. Не могу же я на муассанита пояс верности надеть и запретить себя удовлетворять. И... отговорки это практически всё. Витающее в воздухе возбуждение манило настолько, что только руку протяни и оно хлынет в меня потоком.
— Мне, — прерывистый вздох и я не даю себе возможности отказаться, — нужен телесный контакт. Я... могу коснуться хотя бы твоего плеча?
Молчаливый выразительный взгляд на мои руки и даже сущность покорилась, позволив быстро убрать когти. Около нагаасура я оказалась быстрее удара сердца. Первое прикосновение к мужскому плечу и с моих губ сорвался стон. Хотелось замурлыкать, как кошка и потереться об заботливого хозяина, подарившего ласку. Не знаю, насколько у меня изысканный вкус, но волна удовольствия, прострелившая тело, была подобна цунами. Мощная, тягуче — волнующая, казалось, я чувствую её сладкую прохладу на губах. Всего на секунду позволила себе окунуться в это чувство, боясь потерять контроль. А пальцы уже поглаживали чужое плечо, скользили дальше и замерли, коснувшись затвердевшей горошинки соска.
Нэреш медленно и шумно выдохнул, а я поняла, что не могу остановиться. Мне нравилось его касаться. Я хотела это сделать с того момента, как увидела на арене возбуждённого с шальной улыбкой на губах. Ноготь слегка царапнул сосок и по телу муассанита пробежала дрожь. Крохотный шаг и я стою почти вплотную, чувствую, как его рука, касается меня, когда скользит по члену вверх-вниз. Безумие... Такое сладкое и запретное, что я сама часто дышу и с губ то и дело слетают тихие стоны. Пальцы одной руки всё-таки зажали твёрдую горошинку между большим и указательным, а вторая рука запуталась в волосах. Я ошиблась, посчитав их жёсткими. Мой подарок застонал и это стало последней каплей: мягкие локоны обмотали кулак и я настойчиво потянула, заставив мужчину запрокинуть голову и встретиться со мной взглядом.
В ярких зелёных глазах плескалось бескрайнее море желания.
— Ты этого хотела? — шепнул он, прикусив нижнюю губу.
Его тело, не переставая, била крупная дрожь, а я впитывала чужое возбуждение и никак не могла насытиться.
— Очень, — призналась, медленно наклоняясь к манящими губам.
Внутренние запреты давно слетели, как ненужная шелуха. Я чувствовала горячее дыхание на своих губах. Один длинный хриплый выдох на двоих и, прежде чем я накрыла его рот жадным поцелуем, Нэреш успел шепнуть одно короткое слово:
— Муж.
Я так и застыла, прижавшись и ощущая мягкие, податливые губы. Нэреш, дразняще провёл языком по моим губам и продолжил:
— Я слышу Юки.
От испуга сердце застучало где-то в ушах. Позабыла сделать новый вдох и лёгкие стали гореть от нехватки кислорода, но я всё продолжала стоять, прижавшись к губам Нэреша. Юки поймёт, нужно лишь заставить себя сделать хотя бы шаг в сторону. Когда расстояние между нашими губами увеличилось до нескольких сантиметров, муассанит хрипло выдохнул:
— Не думал, что снова позволю кому-то такое. Но мне нравится, как ты это делаешь.
И моя попытка отстраниться разбилась вдребезги. Я накрыла его рот жадным, нетерпеливым поцелуем. Нэреш негромко застонал и теперь дрожало уже моё тело. Не только от голода. То, насколько доверился этот огромный, сильный мужчина, заставило затрепетать всё внутри от восторга. Ни разу ещё не видела вечно хмурого и недовольного муассанита таким открытым и податливым. Казалось, я могу сотворить что угодно, а яркие изумруды, так и будут гореть для меня желанием. Но даже мысли не возникло как-то покалечить, причинить сильную боль. Хотелось лишь дарить удовольствие на грани и видеть, как от возбуждения дрожит под моими руками мужское тело.
