смысла. Было очевидно, что нет. Раз он приехал за мной в такую глушь. Если бы я ему была не нужна, он бы попросту объявил меня мертвой. Ну и женился бы на другой. Значит, я ему была нужна. Точно не из-за великой любви.
Живот неприятно заныл. Я скривилась и прижала к нему ладонь. Видимо, малышу не очень понравилась встреча с отцом. Интересно, как этот мужчина вообще отреагирует на новость о беременности жены? И не посчитает ли он, что она забеременела не от него? И что тогда будет со мной? Тут вообще могут определять отцовство? Что-то я сомневаюсь. И, подозреваю, что за неверность и ребенка, и жену ждет смерть. Надо сбежать до того, как ему скажут, что я беременна. Только как?
— Сколько нам добираться до имения? — тихо спросила я, поднимая взгляд.
— Два дня, — сухо ответил мужчина.
Я вздохнула. За эти два дня надо успеть сбежать. Но дальше что? Спрятаться, пока меня не перестанут искать? А что если вообще не перестанут? Возвращаться к детям нельзя — меня будут искать там в первую очередь. Идти в лес к ведьме? Неплохой вариант. Только угощения у меня для лешего нет. А просто так он ни за что не поможет.
Возможно, мне удастся договориться с «мужем»?
Я внимательно вгляделась в лицо блондина. Он снова сидел, скрестив руки на груди. Его светлые брови хмурились, от чего я решила, что он либо обеспокоен чем-то, либо недоволен. Нет, с таким договориться, точно не получится. Значит, придумаем что-то другое.
— Ты располнела, — внезапно заявил мужчина, стоило мне расслабиться и откинуться на спинку сиденья. Я слегка вздрогнула и недовольно поджала губы.
— Видимо, в сиротском приюте меня кормили куда лучше, чем в вашем имении, господин, — я вежливо улыбнулась. — Хотя я все еще сомневаюсь, что являюсь вашей женой.
— Ты действительно не помнишь мое имя? — мужчина нахмурился.
— Нет. Могу повторить это еще несколько раз.
— Мое имя Волков Глеб Юрьевич. Твое имя Романова Надежда Александровна.
Мое имя мне ничего не дало, кроме имени моего отца, которого я встретила не так уж и давно. Да и имя Глеба тоже было пустым звуком. Я совершенно точно не знала таких людей. Но я благодарно улыбнулась. Надо хотя бы сделать вид, что у нас с ним вполне нормальные отношения. Возможно, так я смогла бы усыпить его бдительность.
И как мне сбежать? Во время отдыха? А оставят ли меня одну? А еще я не учла то, что беременные часто ходят в туалет. Интересно, как он отреагирует, если я буду проситься каждый час?
Я подняла взгляд и с сомнением посмотрела на Глеба. Я думала, что он смотри в окно, но к своему удивлению встретилась с ним взглядом. Взгляд мне этот совсем не понравился. Он был изучающий. Оценивающий. Заинтересованный.
— Что? — мрачно спросила я, даже не собираясь смущаться и отводить взгляда.
— Ты изменилась.
— Не могу сказать о вас того же, — я усмехнулась. — Потому что для меня вы абсолютно незнакомый человек.
Бледные губы мужчины растянулись в улыбке. Я впервые видела такую пугающую улыбку у человека. Словно маска. Глаза при этом не стали ни на каплю теплее. Глеб все так же смотрел на меня холодно и высокомерно.
«Надя, твою на лево», — подумала я, чувствуя, как мороз пробегает по спине. — «Какие вообще у вас были с ним отношения? И почему ты вообще вышла за него замуж?»
На последний вопрос я ответила сама — заставили. Скорее всего, мнение Нади даже не спрашивали. Отец сказал надо, вот и выдали девушку замуж. Но у Глеба-то должны были спросить! Он-то, почему женился? Ответ был очевиден — либо власть, либо деньги, либо и то и другое. Я не знала, насколько богата семья Нади. Но если я была права, то сбежать будет не так просто.
За размышлениями я не заметила, как пролетело несколько часов. Как я и предполагала, мне очень захотелось в туалет. Я впервые за долгое время обратила внимание на Глеба и очень тихо попросила остановить карету.
— Нет, — коротко ответил мужчина. — И это не обсуждается.
— Но я хочу по нужде, — прямо сказала я. — И если вы сейчас не остановите, нам придется ехать с одуряющим запахом мочи.
«И скорее всего, меня из-за него стошнит. И к запаху мочи добавится запах рвоты», — мысленно добавила я и сразу почувствовала рвотные позывы.
Глеб какое-то время сверлили меня взглядом, а затем дважды ударил в стену. Карета затормозила. Я тут же схватилась за ручку двери, чтобы распахнуть ее, но не успела. Меня довольно грубо оттолкнули и буквально припечатали взглядом к скамье.
— Если ты попробуешь сбежать, я не ручаюсь за твою безопасность, — прошептал Глеб мне прямо в лицо, после чего открыл дверцу и сел обратно.
Я слегка прищурила глаза. Сердце стучало громко, словно напуганное. Но напугана я не была. Я злилась. Почему в этом мире мужчины думают, что имеют право пугать женщин? Почему они могут избивать своих жен и им за этого ничего не будет?
— Я быстро, — коротко сказала я, выходя из кареты.
Спорить сейчас или ругаться с ним было нельзя. Он мог ударить меня. Мне нельзя подвергать опасности своего ребенка. Поэтому придется терпеть. Сжав зубы и кулаки. Не будь я беременна, давно бы высказала ему все, что у меня на уме.
Остановились мы среди поля. Благо рядом были какие-то мелкие деревья, за которые я и направилась. Будь рядом лес, я бы непременно попробовала связаться с лешим. Авось он бы и помог. Но нет — поле и пустынная дорога. Тут даже бежать бессмысленно. Не повезло. В следующий раз надо будет останавливаться в лесу.
Сделав дела, я вернулась в карету, предварительно убедившись, что живот не видно. Как только я опустилась на мягкое сиденье, Глеб постучал по стене, и карета снова продолжила движение.
Я, хмурясь, смотрела на мужчину. Мне совершенно не нравилось его поведение и тактика запугивания. Я могла бы это игнорировать, если бы не опасалась удара в живот. Даже сейчас я непроизвольно прикрывала его ладонями.
— Почему вы так грубы со мной? — наконец-то спросила я, привлекая внимание Глеба.
— Ты украла одну очень важную вещь, — спокойно ответил мужчина.
— Украла? И что это была за вещь?
—
