Среда прошла в ежеминутном напряжении. Будущее виделось Ольге мрачным, а ближайшие планы Хастада – слишком рисковыми.
Тревоги продолжили терзать Ольгу. В ночь перед днём «икс» она видела во сне картинки своих главных страхов и рыдала. Когда ты не в силах что-то изменить, остаётся только плакать.
Внезапно её кто-то потряс за плечо, и она с глубоким вздохом вынырнула из кошмара.
– Живой… – просипела она уставшим от всхлипываний голосом и обняла его мощную мускулистую руку.
– Всё, тише-тише, – погладил её по волосам великан.
– Это был сон… всего лишь сон… – пыталась внушить себе она.
– Всё хорошо, Хола.
– Меня страшит сегодняшний день. Не переоцениваешь ли ты свои силы?
– Ну, я до сих пор жив. Успокойся. Я ещё не такое выдерживал.
– Как ты себя чувствуешь?
– Терпимо, – уклончиво ответил он. – Поможешь мне привести себя в порядок?
– Конечно.
Вечером Ольга осторожно, чтобы не задеть рану между шеей и ключицей, надела на великана самую свободную рубашку, затем помогла ему влезть в брюки.
Ей по-прежнему казалось, что затея рисковая. А что если Хастад потеряет сознание прямо там, среди жаждущих его смерти акционеров? Или застрянет где-нибудь в пространственной дыре? Но она знала, что этого великана ей не переубедить.
– Когда тебя ждать обратно? – потирая влажные и дрожащие от переживаний руки, спросила она.
– Уложусь в полчаса, – Хастад уловил нервное напряжение Ольги. – Я справлюсь. Обещаю, – с этими словами исчез.
Глава 33
Акционеры явились на собрание без опозданий. Великана все побаивались, потому новость о его возможной гибели приятно взбудоражила алчущие власти умы.
– Начнём, господа. Смерть Грея ещё официально не подтверждена, но у нас есть основания считать, что он либо мёртв, либо находится…
– За твоей спиной, – прогремел голос великана.
В зале в прямом смысле запахло страхом. Сидящие за овальным столом замерли статуями. Повисло напряжённое молчание.
– Мне любопытно, почему будущее созданного мной холдинга обсуждается без моего участия? – спросил Ксабиан Грей.
– Все были взбудоражены новостью о несчастье, которое случилось с вами, – взял слово Билл Кравец. – Наш долг – при любом раскладе сохранить построенную вами систему. Для этого мы все и собрались здесь.
– Почему я не вижу здесь второго главного акционера – Хлою Браун?
– Логично было предположить, что ей сейчас не до решения рабочих вопросов. Сегодня мы собрались для первичного обсуждения сложившейся ситуации.
Хастад всё это время стоял, опёршись о стену. Он не видел собравшихся, но чуял их запах, слышал голоса и участившееся дыхание.
По его расчётам кресло во главе стола пустовало, но добраться до сидения, ни за что не запнувшись и не потеряв равновесия, – выше его сил. Рубленая рана у основания черепа с каждый ударом сердца отзывалась болью. Раз от раза всё нестерпимее. Пора было возвращаться.
– Объявляю сегодняшнее совещание не состоявшимся. Я намерен всерьёз пересмотреть корпоративную политику. Дату следующего собрания акционеров я назову позже, – и великан, не утруждая себя прощаниями, исчез.
Хастад переместился к себе в спальню. От переутомления он без сознания свалился на кровать лицом вниз.
– Хастад! Хастад! – теребила его Ольга, но безрезультатно: великан не реагировал.
Ольга выскользнула из комнаты и поспешила к сыну. Хас вышел к ней хмурый и заплаканный.
– Хас, мне срочно нужна твоя помощь! – выпалила она, оглядевшись по сторонам, нет ли поблизости прислуги.
– С отцом что-то? – спросил Хас.
– Не здесь, – предупредила она. – Идём! – и за руку повела сына за собой.
– Он вернулся с совещания и упал на кровать. Мне не удалось привести его в чувства, – пояснила Ольга, когда они с Хасом оказались в великаньей спальне.
– Почему ты не вызовешь врача?
– Если я вызову его ночью, снова поползут сплетни, что Хастад при смерти, – покачала головой Ольга. – Нам ни к чему огласка, – она села возле великана и начала стягивать с него рубашку. – Помоги его раздеть и перевернуть на спину.
Вместе они уложили его как следует и укрыли одеялом.
– Спасибо, – улыбнулась Ольга.
– Угу… – кивнул Хас и закусил губу, словно боясь о чём-то рассказать.
– Приляжешь со мной? – предложила она.
– Отцу не понравится, – буркнул он.
– Об этом не переживай. Он ещё долго не очнётся. Иди ко мне.
Хас совсем по-мальчишески прижался щекой к маминому плечу, и ничего, что для этого пришлось согнуть спину.
– Почему всё так плохо, мам? – спросил сын. – Мы были так счастливы в лесу…
– Всё когда-нибудь кончается. Твой отец делает всё, чтобы мы были в безопасности.
– Люди не любят серых великанов, – он замолчал, а потом всхлипнул. – Вот ты же полюбила папу... Почему тогда Вероника не полюбила меня?
– Люди разные. Однажды найдётся девушка, которая полюбит тебя.
– Пф, что-то не верится, – шмыгнул он носом. – Папа-то вон какой, а я…
– Когда мы с ним познакомились, он был примерно таким же мальчишкой, как ты. Недотёпа страшный. К тому же он не знал ни языка, ни правил приличия. Я его всему научила с нуля. Думала, он никогда не научится понимать меня. А ты у нас с опережением изучил школьную программу, тебе открыты все дороги, – подбодрила она сына. – Ты ничуть не хуже его. Повзрослеешь – поймёшь. Просто для некоторых вещей нужно время.
– Просто мне… Мне хочется, чтобы меня любили… – сквозь слёзы признался он.
– Если хочешь, значит, полюбят, – Ольга погладила сына по голове. – И помни, что мы с папой очень любим тебя, хоть и не всегда есть время, чтобы побыть вместе.
– Тебя он любит, а меня… стыдится.
– Неправда. Просто у него резкий характер, – ответила Ольга, хотя сама понимала, что Хастаду в самом деле хотелось бы видеть сына другим.
Они долго разговаривали, пока сон не сморил их обоих.
Утро началось с недовольного великаньего:
– Ты ещё что здесь делаешь? А ну брысь с моей постели!
Хас проснулся мгновенно. Одного короткого взгляда на отца ему хватило, чтобы испугаться. Он вообще боялся отца. Боялся, что тот задавит его своей уверенностью в себе. Боялся критики и обидных выражений в свой адрес. Отцу не понять юношеских проблем Хаса. Великан ведь сумел завоевать маму, построить бизнес. Ему нет дела до переживаний сына. В его глазах Хас – тряпка, размазня.
– Отстань от сына, – заступилась за Хаса Ольга. – Хас вчера помогал уложить тебя в постель, и я сама позвала его полежать вместе.
– Пусть уйдёт, – прохрипел великан, морщась от боли. – Я хочу, чтобы осталась только ты.
– Хас, – попросила Ольга, – не обижайся. Иди к себе. Через час можем позавтракать вместе.
– Не нужно, – хмуро ответил сын. – Я как-нибудь сам, – и исчез.
– Что на тебя опять нашло? – взвилась Ольга. – Ему и без того не хватает родительского внимания! Зачем ты отталкиваешь его?
Великан застонал.
– Хола, не сейчас…
– Вызвать врача?
– Пока не надо. Принеси мне какую-нибудь посудину. Сам я не дойду до туалета.
Вид у Хастада был неважный: поднялась температура, заболела голова. Великану казалось, что его череп снова потрескался, и его распирает изнутри. Повязка на шее промокла от выступившего гноя. Такой вот откат после вчерашнего перемещения.
Ольге пришлось забыть про завтрак и ухаживать за мужем. Она отменила все переговоры и встречи, кроме визита врача.
Дела пошли на лад только к вечеру: Хастад выспался после противовоспалительного укола и обнаружил, что снова видит.
– У тебя усталый вид, – сказал он, глядя жене прямо в глаза.
– Ох, к тебе вернулось зрение?! Это же замечательно, Хастад! – и Ольга принялась целовать ему лицо. – Я так рада!
Великан улыбался. Действительно, что может быть лучше, чем чувствовать себя живым и любимым?
