Маззы метался из стороны в сторону, будто он ожидал, что кто-то появится и спасёт его. Чисто на всякий случай я тоже осмотрелась. Ипсиссимус сказал, что у нас минимум сутки до тех пор, как появится ещё один зомби, но это не означало, что не случится невероятное. Когда не раздалось даже тишайшего шороха листьев, я расслабилась.
— Выкладывай, Мазза, — устало бросила я, — иначе я скажу Винтеру, чтобы превратил тебя в поганку.
Его глаза выпучились ещё сильнее.
— Вы такое можете?
— О, поверь, — промурлыкал Винтер, — я могу и такое, и многое другое. Я прекрасно обученная ведьма Ордена, Мазза. У моей магии не существует лимитов.
Тут я открыла рот, но Винтер пихнул меня под рёбра. Да, ладно. Сейчас не время подмечать, что его магия имела лимиты. Например, он не мог выяснить, кто поднимает мертвецов, или заставить Маззу сказать правду.
Мазза как-то моментально сдулся.
— Это не то, о чём вы подумали.
Как всегда.
— Продолжай.
— Это не человеческая кровь.
Я глянула на Брутуса. Тот не дёрнулся, поэтому я решила, что Мазза не врёт. Я приподняла подбородок и уставилась на него.
— Овечья кровь?
Мазза ещё сильнее съёжился.
— Да, — прошептал он. — Я думал, что всё смыл.
Он не учёл Брутуса. Большинство людей не осознавало, что у кошек обоняние даже лучше, чем у собак-ищеек. И снова в нашем расследовании фигурировали белые пушистые животные, у которых мозгов ещё меньше, чем у леммингов. Во мне затрепетало дурное предчувствие.
— Откуда взялась овца? Как ты её убил?
Второй вопрос был особенно важным. Если Мазза использовал магию, чтобы лишить жизни животное, то эта магия в свою очередь могла использоваться для подпитки некромантии. Как и говорил Ипсиссимус, суть крылась в крови.
Мазза выглядел перепуганным.
— Это не моя вина!
Я смотрела на него с отвращением, тогда как Винтер двинулся вперёд, и его глаза обрели цвет ледников.
— О, понятно, — сказал он, и его тон сочился сарказмом. — Ты убил её нечаянно.
— Нет! — взорвался он. — Я просто её нашёл! Она уже умирала. Я с ней ничего не делал, только… — он резко умолк.
— Только что, Мазза? Что ты сделал?
Он принялся махать руками и бессвязно болтать.
— Ничего! Я не хотел! То есть, я хотел, но только потому, что он такой придурок! Никто меня не слушал, а я хотел отпугнуть его и заставить остановиться, и когда травы не сработали, мне нужно было что-то сделать. Я не мог допустить, чтобы ему просто сошло с рук такое!
Винтер бегло покосился на меня, и истолковав его взгляд, я кивнула и положила руку на плечо Маззы. Он заметно дрожал.
— Притормози, — сказала я. — И расскажи нам с самого начала.
Он втянул прерывистый вдох.
— Он не оставлял её в покое. Он использовал своё положение, чтобы получить желаемое.
Речь могла идти только об одной женщине.
— Ты говоришь об Эми.
Он рьяно закивал.
— Она ему отказывала, но он не слушал. Я должен был что-то предпринять.
— О ком мы говорим?
Он посмотрел на меня как на тупую.
— Тревор Беллоуз, естественно. Он пристаёт ко всем женщинам. Барри сказал мне, что он всегда был таким, но никто ничего не делал, потому что Белинда хотела держать его при себе, — он беспомощно пожал плечами. — Он работал на «Колдовство» с самого начала. У него есть власть, деньги и статус, и каждый раз, когда что-то случалось, дело спускали на тормозах.
У меня во рту пересохло.
— Мне нужно, чтобы ты сказал прямым текстом, Мазза. Что он делал? Что он сделал с Эми?
Она ничем не выдавала, что что-то происходит. Но если она боялась его, то ничего и не сказала бы. Я выругалась, проклиная себя. Она была моей соседкой, пусть и всего на пару ночей. Как я могла не заметить, что что-то происходит?
— Он хотел, чтобы она с ним переспала. Сказал, что уволит её, если она этого не сделает.
Я чувствовала ярость Винтера. Его кулаки сжались, тело напряжённо застыло. Я абсолютно соглашалась с ним, но мне нужно было держать себя в руках. Мне нужно узнать, что сделал Мазза, и не его ли мы ищем.
— И что ты сделал? — спросила я. Говорила я тихо, потому что если повысить голос чуть выше шёпота, то моя речь превратился в сдавленный ор ярости.
— Я хотел её защитить. Если я не мог его остановить, то подумал, что смогу как-то уберечь её. Я второй раз работаю на съёмках «Колдовства». В прошлый раз один из участников рассыпал кое-какие травы вокруг своей кровати, чтобы защитить себя ночью. Я подумал, что сделаю то же самое.
Я нахмурилась.
— Я такого не помню.
— Ничего не случилось. Он рассыпал травы и проспал всю ночь как младенец. Это не попало в кадр.
Я вздохнула.
— И ты подумал, что это эффективное защитное заклинание?
— Да. Я повторил в точности всё так, как делал он, только в большем количестве.
— Дай-ка угадаю, — произнёс Винтер сквозь сжатые зубы. — Мандрагора, лапчатка и кора жёлтодревесника.
Мазза моргнул.
— Как вы узнали?
— Мы нашли это на предыдущей съёмочной площадке.
— О, — Мазза ещё больше поник, — в любом случае, это не сработало.
— Ну надо же, — пробормотал Винтер.
— Я не ведьма. Во мне нет ни капли магии, — он провёл рукой по волосам. — Но я подумал, что если повторю его действия, то всё может сработать, — он бросил на Винтера обвиняющий взгляд. — Я хотя бы пытался!
Я успокаивающе кивнула.
— Ты пытался, — я дала ему паузу, чтобы взять себя в руки, затем мой голос ожесточился. — Но это всё равно не объясняет запах крови.
— Беллоуз не останавливался. Мне надо было предпринять активные действия. Я думал, что заставлю его прекратить, если напугаю. Я собирался порыться в его вещах, чтобы кое-что проломилось под его весом, но знал, что этого будет недостаточно. Я понятия не имел, что делать. Пока не нашёл овцу.
— Где она была?
Мазза, естественно, не хотел отвечать. Он ковырнул землю носком ботинка и уклонился:
— Это не особо важно.
Я подалась вперёд, оказавшись почти нос к носу с ним.
— Мы сами решим, что важно. Где ты нашёл овцу?
— На кладбище. — промямлил он и резко отстранился от меня.
Я не шевелилась. Он мог иметь в виду лишь то кладбище, что у основания Холма Мертвеца.
— До или после убийства Бенджамина Альбертса?
— После, — прошептал он. — Армстронг захотел, чтобы я прочесал окрестности. Он хотел устроить испытание среди могил. Ну, чтобы было зловеще или типа того. Он не хотел, чтобы кто-то знал; думал, что люди
